Дядя Федор идет в школу, или Нэнси из Интернета в Простоквашино - Эдуард Успенский

— На самые жгучие! — ответила Нэнси.

— На самые жгучие! — обрадовался Шарик. — Давайте про охоту. У меня целых две жгучих мысли есть.

— Какие же это у тебя жгучие мысли? — поинтересовался Матроскин.

— Одна — стрелять, другая — не стрелять, — ответил Шарик. — С одной стороны, зверей жалко, а с другой — они такие вкусные.

— Охота — это не очень интересно, — возразила Нэнси. — Охота — это не зажигательно.

— Тогда, может, про пожары? — предложил почтальон Печкин. — Сейчас жара, горит много.

— Есть более важная тема, — решила Нэнси.

— Какая?

— Место Простоквашино во Вселенной.

— Это как? — поразились участники обмена мыслями.

— Это очень просто, — объяснила Нэнси. — Каждый из нас расскажет о своем месте во Вселенной. О своих задачах и целях. И мы узнаем о роли во Вселенной деревни по имени «Простоквашино». Вот, например, у вас, мистер Матроскин, какая цель во Вселенной?

— Двух телочек вырастить, — ответил кот.

— А потом?

— Двух коров.

— А потом? — спрашивали Звезда.

— Еще двух коров

— А потом?

— Молочный завод построить.

— А потом?

— Два завода.

— А потом?

— Три.

— Это путь тупиковый, — сказала Утренняя Звезда. — Это путь в никуда.

— Как это путь в никуда? — удивился господин Матроскин.

— Потому что он одноколейный, в одну сторону. А одноколейная колея всегда тупиком оканчивается.

— А какой путь куда? — спросил кот.

— Вот об этом мы поговорим при обмене мыслями.

Весь этот разговор легко и свободно переводила девочка Катя. Из нее вырабатывалась прекрасная переводчица.

Беседа о месте Простоквашино во Вселенной была назначена на шесть часов вечера. Время, когда спадает жара, самое удобное время для проведения сложных обменов мыслями.

Собрались на даче профессора Семина Эрика Трофимовича. Там, где Катя жила.

Все участники, все братья по разуму, были налицо: и главная докладчица госпожа Нэнси из Интернета, и вечный всехний оппонент кот Матроскин, и господин охотничий пес Шарик, и господин мальчик дядя Федор, и имеющая опыт международных контактов госпожа девочка Катя. (Она два года ходила в смешанный детский сад с зарубежными детьми.)

На семинаре, безусловно, присутствовал переводчик и наблюдатель профессор Семин Эрик Трофимович, крупный специалист по языкам зверей.

Не было только будущего летописца конференции дона почтальона Печкина. За ним послали Шарика.

Когда Шарик прибежал и спросил дона почтальона, каково его место во Вселенной, дон Почтальон ответил:

— Мое место во Вселенной — на кухне. Я очень занят. Я из коровьего вымени медвежатину делаю, слава Богу, что его в сельпо забросили.

Пришлось начать без Печкина. Главной докладчицей была Нэт из Интернета. За свой первый день проживания в деревне она уже немного опростоквашилась. Кто-то ей подарил красивый вышитый сарафан и кокошник. На ней был оренбургский пуховой платок. Но с перьями она не рассталась и при каждом движении соблазнительно мотала ими во все стороны.

Все сидели на прекрасной дачной веранде, и бабушка профессора с веником разносила всем вкусный чай с набором разных варений и пирожков.

Бабушка профессора с веником никогда не расставалась. Он у нее был и как веник, и как веер, и как мухобойка. В общем, ценная вещь.

Нэнси начала обмен мыслями. Переводил ее обмен профессор Семин, известный изучатель языков зверей:

— У каждого человека есть свое назначение в космосе, правильно? — задала первый вопрос Нэнси.

— Правильно, — согласились дядя Федор и Катя.

А Шарик и кот Матроскин ошалело молчали.

— Как это? — спросил Шарик.

— А так, — объяснила Нэнси. — Один человек предназначен быть военным. Другой будет врачом. Третий еще кем-то. Из предназначений всех людей складывается предназначение Земли. Если на Земле будет много военных людей, назначением Земли будут войны. Если на Земле будет много садоводов, Земля станет городом-садом.

— А если будет много врачей, — сказал дядя Федор, — Земля превратится в поликлинику?

— И не надо шутить. — сказала глубокомыслящая Нэнси. — Вот кот Матроскин хочет разводить коров и строить заводы. Это он заботится о себе. А какую цель себе в жизни ставит господин Шарик?

Господин Шарик растерялся, а потом поведал друзьям самое сокровенное:

— Хочу журнал выпускать охотничий, с фотографиями. У меня даже название есть: «Охотник — главный друг собаки».

— Видите, и Шарик заботится о себе. Такой журнал больше всех нужен ему. Теперь обратимся к дяде Федору. Дядя Федор, какое ваше предназначение?

— Мое предназначение такое: вырасти и добиться того, чтобы люди и звери пользовались равными правами.

— Это уже более прогрессивное стремление, — решила Нэнси. — А какие цели во Вселенной у девочки Кати?

— Научиться плавать в это лето и занять первое место по скрипке.

— Красиво, — сказала Нэнси, — но несколько эгоистично.

— Так, а теперь вы, господин профессор, — продолжила Утренняя Звезда. — Каково ваше предназначение? Чем вы порадуете человечество?

Профессор сразу застеснялся.

— Я, пожалуй, не буду отвечать, — сказал он. — Я, пожалуй, буду над схваткой.

— А каким видит свое место во Вселенной эта леди с веником? — спросила Утренняя Нэнси про бабушку профессора, которая разносила чай.

— Мое место во Вселенной давно уже на кладбище, — ответила леди с веником. — Зажилась я. Вот выдам своего Эрика за хорошую женщину — и на погост.

— Вот поэтому-то я и не хочу жениться, — шепнул профессор Эрик своей племяннице Кате.

— Ну что ж! — сказала Нэнси из Интернета. — Я собрала всю нужную информацию. Теперь я обдумаю полученные сведения и через несколько дней подведу итоги. Сделаю доклад.

— Интересно, что она нам доложит? — спросил Шарик у Матроскина.

— Уж будь здоров, — сказал Матроскин, — она нам такого надокладывает, эта тетка!

— Сам ты тетка! — проворчал Шарик. — Она же из Интернета. Там простых теток не бывает!

— А я и не говорю, что она простая… — прошептал кот. — Хитрая штучка. Она всех нас облапошит. Вон Печкин уже нашел свое место во Вселенной.

Глава девятая

Каждый начинает искать свое место во Вселенной

Ужин, который дон Печкин приготовил для Утренней Звезды, получился на славу. Печкин достал две свадьбешные вилки, две красивые тарелки и целых два целых бестрещенных стакана. Девочка Катя была фирменным переводчиком.

Прием получился образцовый.

Там были русские блины, слегка подгорелые, очень молодые грибы с очень пожилой картошкой и свежая медвежатина из коровьего вымени.

(Посылать господина Шарика охотиться на медведя Печкин не решился, а отказать в медвежатине Утренней Звезде не посмел.)

Очевидно, Нэнси в своем Интернете питалась значительно лучше. Потому что она постоянно кривила губы и повторяла:

— Это очень экзотично, но очень невкусно. Я была о русской кухне лучшего мнения. Скажите, пожалуйста, мистер Печкин, куда я могу выплевывать все, что не прожевывается?

— Вот в это корыто, — смело говорит мистер Печкин. — Я все курям отдам или поросенку.

— А у вас есть куры? — интересовалась Нэнси. — И поросенок? Это так романтично. И вкусно.

Печкин сидел, пыхтел, пыхтел и решил завести светскую беседу.

— Погода хорошая, — оказал он. — Уже два дня дождь льет холодный.

Нэнси решила поддержать беседу. Она спросила:

— Господин Печкин, а вы часто ходите охотиться на медвежатину?

— Да каждый день! — смело ответил Печкин. — Как только понадобится, сразу и иду в сельпо или на ферму.

— А чем вы ее добываете? — спрашивала восхищенная Нэнси.

— Да сумкой. А то и мешком.

Нэнси представила, как Печкин тяжелой сумкой, набитой камнями, в лесу лупит медведя по башке. Или как расправляет мешок у входа в пещеру и выманивает медведя свистом или медом.

— А что вы делаете со шкурой? — спросила Нэнси.

— Со шкурой? — удивился Печкин.

— С медвежьей.

Печкин очень долго думал, что же он делает со шкурой. Потом нашелся:

— А мы шкуры сдаем, как посуду. В специальные шкурные приемники, в оборот.

«Россия загадочная страна! — подумала про себя Нэнси. — Жаль, что они сдают шкуры в шкурные приемники. А то можно было бы получить хороший мохнатый коврик».

В конце приема девочка Катя спросила Утреннюю Звезду:

— Вы, конечно, поможете дону Печкину помыть посуду?

— В той стране, где я живу, — ответила Нэнси, — обычаи запрещают женщинам делать тяжелую работу.