Камень во плоти - Корнелия Функе

– Джекоб прав, – едва слышно шепнул он девушке. – Я скоро вернусь. Все пройдет, вот увидишь. Брат обязательно что-нибудь придумает.

Джекоб никогда не мог понять, откуда эта безграничная вера в глазах братишки. И ничто, даже долгие годы разлуки, не могло эту веру поколебать.

Джекоб повернулся и молча направился к люку.

– Уходи обратно, Клара, прошу тебя, – услышал он слова брата.

Однако лишь когда он уже спрыгнул на пол, брат наконец показался в просвете люка. Уилл спускался медленно, через силу – ему смерть как не хотелось обратно вниз. Но вот наконец он стоит рядом с ним, разглядывая волшебную пыльцу у себя на ладонях. Сладкий сон, упоительные сновидения. Если подумать, очень даже неплохой подарок. Но он стряхнул пыльцу с пальцев, как научил его Джекоб, и потрогал себя за шею. Да, первые бледно-зеленоватые прожилки проступили уже и там.

– Тебе-то самому никто не нужен, верно, Джеки? – В голосе брата звучала едва ли не зависть. – Ты всегда такой был.

Джекоб раздвинул заросли плюща в проеме двери.

– Если она тебе так дорога, – сказал он, – оставил бы ее там, где для нее безопаснее.

Лиса поджидала их возле лошадей. И ей совсем не понравилось, что Джекоб ведет с собой Уилла. Ему уже никто не поможет. Ее взгляд все еще твердил эти слова.

Это мы еще посмотрим, Лиска.

Лошади были встревожены. Уилл каждую погладил по ноздрям, по шее. Его ласковый братец. Раньше каждую бродячую собаку в дом тащил, в парке над каждой отравленной крысой слезами обливался. Вот только в мерзости, врастающей сейчас ему в плоть, чего-чего, а ласковости точно не будет.

– Куда мы теперь? – спросил Уилл, оглядываясь на башню.

Джекоб протянул ему одну из винтовок, притороченных к седлу вьючной лошади.

– В Черный лес.

Лиса подняла голову.

Да знаю я, Лиса. Место не из приятных.

Кобыла ткнулась мордой ему в спину. В свое время Джекоб выложил за нее Хануте все, что заработал за целый год, но она каждый талер честно и с лихвой отработала. Он собрался было подтянуть подпругу, как вдруг услышал предостерегающее рычание Лисы.

Шаги. Теперь медленнее. Замерли.

Джекоб обернулся.

– Что бы здесь ни было… – под закопченными колоннами стояла Клара, – но я нужна Уиллу. И хочу знать, что случилось.

Лиса смотрела на нее во все глаза, как на диковинного зверя. В здешнем мире женщины носят длинные платья, а волосы либо убирают в высокие прически, либо на деревенский лад заплетают в косы. А на этой вообще штаны и волосы короткие, как у мальчишки.

Отдаленный волчий вой огласил ночную тьму. Уилл увлек Клару в сторонку и стал что-то горячо ей доказывать, но та только вцепилась ему в руку, ощупывая зеленоватые затвердения под кожей.

Не ты один теперь заботишься об Уилле, Джекоб. Клара бросила взгляд в его сторону, и на миг этот взгляд живо напомнил ему лицо матери. Почему он так никогда и не рассказал ей о зеркале? А вдруг зазеркальный мир стер хотя бы толику скорби с ее лица? Поздно, Джекоб. Слишком поздно.

Лиса все еще не сводила с девушки глаз. А ведь Джекоб иногда вообще забывал, что на самом деле никакая она не лиса.

Еще один волк подал голос вдали. Большинство из них безобидны, но иногда попадаются бурые, а эти очень уж любят человечину.

Уилл тревожно вслушался в ночные звуки. Потом снова принялся уговаривать Клару.

Лиса подняла нос.

– Нам пора, – шепнула она Джекобу.

– Пусть сперва ее спровадит.

Лиса вперилась в него взглядом. Янтарные глазищи.

– Возьми ее с собой.

– Нет!

Она будет их задерживать, а Лиса не хуже его знает: времени брату отмерено в обрез. Хоть он, Джекоб, самому Уиллу этого еще не объяснил.

Лиса снова оглянулась на девушку.

– Возьми ее! – повторила она снова. – Она еще пригодится твоему брату. И тебе тоже. Или ты перестал доверять моему чутью?

С этими словами она растворилась в ночи, не желая больше терять время на споры.

7. Дом ведьмы

Непролазные чащобы корней, стволов, веток, колючек, листьев. Деревья-исполины и молодые деревца одинаково жадно тянутся к свету, скудно просачивающемуся сквозь шатер густой листвы. Рои светляков над озерцами стоячей воды. Опушки, над которыми ядовитые грибы-летуны выписывают свои коварные вензеля. Последний раз Джекоб был в Черном лесу четыре месяца назад, разыскивал человека-лебедя, прятавшего птичье оперение под рубашкой из крапивы. Но на третий день прекратил поиски: в этих сумрачных дебрях, в мглистой затхлой полутьме дышать было совсем нечем.

До Черного леса они добрались лишь к полудню, потому что у Уилла опять начались боли. Камень расползался теперь у него и по шее, но Клара делала вид, будто ничего не замечает. Воистину любовь слепа. А девушка словно силилась доказать истинность этой поговорки. Она не оставляла Уилла ни на миг и нежно обнимала его за плечи, когда камень принимался расти и Уилл корчился в седле от боли. Но когда Клара думала, что за ней никто не наблюдает, Джекоб успевал подметить промельки страха и на ее лице. На ее расспросы о камне он отвечал тем же враньем, что и брату: дескать, это только кожные наросты и в здешнем мире вылечить их легче легкого. Убедить ее было нетрудно. Они оба слишком охотно ему верили.

Против ожиданий, Клара очень неплохо держалась в седле. По дороге он купил ей на рынке платье, но она, безуспешно попытавшись в широкой юбке сесть на лошадь, решительно попросила его поменять «эту хламиду» на мужскую одежду. Девчонка в мужском платье и Уилл с каменным пятном на шее – Джекоб и вправду вздохнул с облегчением, когда деревни и дороги остались позади и они въехали под сень деревьев, хоть и знал, какие опасности их тут подстерегают: кровоеды, грибуны, ловушечники, вороняки, – в Черном лесу полным-полно весьма негостеприимных обитателей. Чтобы нечисти в лесу поубавилось, императрица за некоторых назначила вознаграждение: пятнадцать серебряных талеров за грибуна (и два талера надбавки, ежели он ядом летучих грибов плюется), тридцать – за вороняку (от этих, правда, только глаза беречь надо). Сам-то Джекоб подобным образом никогда на жизнь не зарабатывал, но и без него хватало тех, кто по глупости или с голоду отправлялся в лес в надежде добыть ту или иную тварь и не возвращался.

Многие деревья уже стояли полуголые, но лес все еще был укрыт столь плотным пологом листвы, что дневной свет превращался здесь в пятнистые осенние сумерки. Уже вскоре им пришлось спешиться: лошади все чаще застревали в колючих зарослях подлеска. Джекоб строго-настрого запретил Уиллу и Кларе прикасаться к деревьям. Однако при виде мерцающих жемчужин – приманки, оставленной кровоедом на коре дуба, – Клара, конечно же, забыла обо всех предостережениях. Джекоб едва успел содрать у нее с руки мелкую гнусную тварь, прежде чем та юркнула девушке в рукав.

– Это вот, – процедил он, сунув кровоеда Кларе чуть ли не под нос, – одна из причин, почему нельзя прикасаться к деревьям. От первого укуса тебе станет нехорошо, второй тебя обездвижит, но ты останешься в сознании и сможешь наблюдать, как вся их семейка примется лакать твою кровушку. Смерть не из приятных.

Теперь ты понимаешь, что надо было отправить ее назад?

Прижимая к груди перепуганную Клару, Уилл ясно прочел упрек в глазах брата. Но после того случая Клара научилась быть осторожной. И когда им преградила путь мокрая от росы паутина ловушечника, именно Клара успела Уилла удержать и оттащить, и именно она прогнала золотого ворона прежде, чем тот прокаркал над ними свои проклятия.

И все равно. Ей здесь не место. И брату не место, а уж ей и подавно. Она же всем сразу бросается в глаза.

Лиса строго на него оглянулась.

Прекрати, одернул его ее взгляд. Пусть остается, и повторяю тебе снова: она ему еще пригодится.

Лиса. Его пушистая тень. Блуждающие огни, зыбкими роями мерцающие меж деревьев, своим мертвенным светом и тихим жужжанием давно бы сбили с пути даже Джекоба, но Лиса только отряхивалась от них, как от назойливой мошкары, и уверенно вела их дальше.

Часа три спустя среди ясеней и дубов им попалось первое ведьмино дерево, и, как раз когда Джекоб показывал Кларе и Уиллу его колючие ветки, особенно хваткие до человеческих глаз, Лиса вдруг остановилась как вкопанная.

Сквозь жужжание светляков звук был еле слышен. И напоминал чиканье ножниц. Чик-чик. Совсем не грозный звук, даже, можно сказать, веселый. Уилл и Клара его вообще не заметили. Но шуба Лисы разом ощетинилась, а рука Джекоба сама легла на рукоять сабли. Он знал: лишь один обитатель Черного леса способен издавать такие звуки, и именно с ним Джекобу меньше всего хотелось бы повстречаться.

– Пойдем скорее, – шепнул он Лисе. – Далеко еще?

Чик-чик. Звук приближался.