Слово о полку Бурановом… Рассказы очевидца - Владимир Ермолаев

Старшие офицеры за глаза а иногда и прямо — называли Багинова «оленеводом». Дело в том, что другим словом его действительно было сложно назвать. Какая-то неопределяемая нация зауральского местоположения — между бурятом и эскимосом, соответствующая монгольско-степная походка, фуражка — как ни надень, а все не то… Как стал военным — загадка века, как дошел до подполковника — загадка тысячелетия… Но как бы то ни было — мужик был забавный, незлой, из разряда — ну поставили меня сюда, ну и чего теперь делать? Повседневное официальное обращение к нему — «СОЮЗ АПОЛЛОНОВИЧ».

Вот приблизительная стенограмма (хорошо сказал!) из кабинета начальника штаба части:

— Разрешите? Союз Аполлоныч, капитан… Должность помощника начальника штаба части по режиму — сдал. Лейтенант… Должность принял…

— И-и-и-и… Eb tvoj. Ты Eb tvoj… Куда? Eb tvoj…

— Я же перевожусь…

— Да?-а?-а? Eb tvoj… Ni huja sebe …

— Я же вам докладывал… полгода уже… каждый день… и приказ уже подписан… и Вы уже его подписали… Ну вообщем — вот лейтенант… а я пошел… До свидания, СОЮЗ АПОЛЛОНЫЧ!

— А-а-а-а … Ну давай, пока… Eb tvoj… А ты кто? Eb tvoj…

— Я — Ваш новый помощник по режиму… Вроде бы…

— Да?-а?-а? Eb tvoj… Ну и какое у тебя фамилие? И вообще — na huj ты мне нужен? Eb tvoj…

— Ну… режим секретности… это… поддерживать… Наверное…

— Да?-а?-а?… Ну ладно… давай… поддерживай… А какое у тебя фамилие?

— Лейтенант …

— Да?-а?-а? Ну ладно… Ну иди… Кстати, лейтенант, через две недели — пуск «Энергии»… Ты… это… в степи будешь… оцепление всякое… Eb tvoj…

Лейтенант (с этого момента и далее — «Режимщик») приступил к исполнению обязанностей. От начальника штаба большего было не добиться, потому подготовка оцепления, карты-схемы и прочие мероприятия режимщик стал разрабатывать самостоятельно. Был установлен контакт с режимщиками дивизии, полигона, чекистами всех доступных уровней — и завертелось…

Весьма занимательным мероприятем было определение мест сосредоточения групп прочесывания на местности. И вообще — любые мероприятия, связанные с привязкой к местности. Дело в том, что топографическая карта района космодрома представляет собой по большей части бумагу белого цвета. Такая вот насыщенная ориентирами местность.Карты составлялись топографами давно, никаких ныне имеющихся географических и антропогенных объектов на них нанесено не было. Была только «сетка». Любая карта имеет так называемую сетку, квадраты. В оперативаном отделе управления наиболее продвинутые офицеры нанесли на карту старты и прочие объекты бурановского компекса интуитивно. Примерно, «плюс-минус». А дальше — просто. Циркулем рисуются особо опасные, опасные, запретные и прочие другие зоны. Жирно так, красиво рисуются с нанесением всяких хитрых цифр-параметров. Для вывешивания на всяких докладах, Госкомиссиях и прочих мероприятиях.

На вопрос молодого и глупого лейтенанта — а где же ставить людей — обычно отвечалось:

— Ну вот тут и ставь, — при этом тыкалось пальцем в ПЕРЕСЕЧЕНИЕ линий сетки. То есть в бесконечной степи предлагалось отыскать пересечение линий сетки. Или меридиана с параллелью, что примерно одно и то же… Вообщем, было понятно, что красивые круги на картах — это для кабинетов и плакатов, в степи же придется действовать по наитию. Короче, лейтенант, ты давай, не умничай тут, тут тебе не степь, тут штаб управления. Иди и как хочешь, так и действуй. Пржевальский, твою мать…

«Энергию» пускали с пл. 250. Старт-стенд. Командовали там гражданские. Но они занимались преимущественно пусковыми мероприятиями, а не степью и прочими эвакуациями. А потому, получив задачу на «зачистку» своего сектора, режимщик организовал несколько подвижных команд на машинах, набрал толковых лейтенантов и солдатиков из части, проинструктировал как только смог… И — с богом!

Перед таким сильным событием для оперативного-тактического осмотра и облета местности был выделен вертолет. Лейтенант — само собой — напросился полетать. Тем более, что желающих особенно то и не было. Кроме одного поджарого, опытного капитана.

Сразу за старт-стендом к востоку в 4-5 километрах была обнаружена юрта и болтающийся на удалении табун лошадей. Сели. Вышел хозяин, казах средних лет. Чинно поздоровались .Заходим в юрту. Чинно сели. Нам предложили какие-то лепешки с кумысом. Рахмет-Спасибо.

— Хозяин, нужно тебе уйти в степь с твоим хозяйством километров на 60-80…

— Зачем?

— Будет пуск…

— Э-э… Били пуски — никакой страх нэту…

— Будет сильный и мощный пуск. С этого старта…

— А я нэ боюс…

— Значит так. Если завтра не снимешься — вертолетом разгоним твой табун по степи — полгода собирать будешь…

— Поняль…

По юности, по лейтенантским годам, на машине ночью по майской байкодромовской степи — милое дело… Самая толковая точка — взорванный 101-й шахтный ракетный старт. Там сохранилась караулка, туда вела хорошая бетонная дорога, сам старт представлял собой холм, с которого было видно более-менее и прилегающую степь и сам старт 250. Нормально. Есть и укрытия для личного состава в случае чего…

Как оказалось, удобство этой точки было оценено не только режимщиком.

Примерно за час-полтора до пуска в ночной степи со стороны магистральной дороги возникли фары и стали двигаться в направлении 250 старта. Через нас.

О-па… Ну-ка, ну-ка… Давайте, родимые…

Режимщик раскидал свою команду вдоль дороги, были подготовлены какие-то куски арматуры , большие доски для выброса их под колеса с целью блокировки автомашины, произведен краткий инструктаж по варианту задержания нарушителей…

Примерно через полчаса, как и ожидалось , на 101-й старт туго заехал желтый ПАЗик, автобус. Была стремительно проведена операция по блокировке автобуса, в выбитые двери автобуса ворвалась команда солдатиков, произвела «руки вверх», мордой вниз, и прочие соответствующие такому случаю приветствия, после чего шум как-то сразу поутих…

Когда внутри салона автобуса был зажжен свет, пришла пора удивляться. Весь (ВЕСЬ) автобус состоял из полковников. Разноцветных. Строительные, ракетные, были даже морские и медики… Ну а если полковников много, и они не на службе — это автоматичести обозначает, что они поддатые. Причем поддатые не просто так, а очень даже будь здоров… Да-а-а-а…

«Живые», способные говорить печатными буквами, правда с сильным курсивным уклоном в разные стороны вышли из автобуса, поддерживая друг друга. Это оказался полковник-строитель и полковник-медик… Остальным сидящим в автобусе было как-то уже «не актуально»…