Три эффекта бабочки - Елена Вольская

В эту минуту Неля боялась смотреть на подругу, которая сейчас напоминала застывшую фарфоровую куклу с красивым мраморным личиком и совершенно пустыми, бессмысленными глазами. – Понимаешь, я об этом узнала совершенно случайно… Где-то с неделю тому назад я видела их в ресторане. Я была там с Пепе. Помнишь, я тебе рассказывала, что он приезжал поговорить по поводу развода. Ну… развестись, наконец, официально. Помнишь?

      Неля подняла голову и заискивающе взглянула на Скворцову, которая по-прежнему не мигая смотрела перед собой. Верещагина вздохнула и продолжила:

– Так вот. Мы с Пепе подошли к Валерке поздороваться. Он конечно растерялся. Но с девицей, которая сидела с ним за одним столиком, нас познакомил. Настя ее зовут. И она так себе, ничего особенного из себя не представляет. Шатенка. Довольно высокая. Студентка пединститута. Думаю, что живет в общаге. Мне показалась, что наглая и хамоватая. Да и накрашена была довольно вульгарно. Стиля никакого, – Верещагина остановилась, перевела дух и вновь быстро заговорила: – Ну мы не стали смущать Скворцова и быстро отошли от них. Они долго не сидели. Видно Валерке было не очень приятно, что мы застали его за жареным и он увел девицу куда-то. Однако я…

– Что ты? – неожиданно подала голос Оля.

– Я успела подкараулить ее в туалете. Ну… ты же понимаешь… Я все время наблюдала за ними. И когда девица пошла в туалет, я последовала за ней. Хотя Пепе и пытался удержать меня. Там я и прижала девицу к стенке. Оказалось, что она встречается со Скворцовым уже полгода. И когда я сказала, что он женат, она просто рассмеялась мне в лицо. Тогда я напомнила ей, что он много старше ее. На что она мне ответила, что ее это устраивает и что это даже прикольно, потому что он может в постели ее многому научить. А еще она сказала, что он богат и его деньги будут весьма кстати, так как ей тоже хочется пожить в свое удовольствие. Тогда я разозлилась и сказала, что Валерка никогда не бросит жену, то есть тебя. А эта наглая тварь опять заржала и ответила, что это не факт и что она приложит максимум усилий, чтобы увести его из семьи. Представляешь?

Оля вдруг живо представила себе картинку ухода Скворцова из семьи. Она рыдает сидя на стуле. Одинокая и несчастная. Денис обхватил колени Валерки и ревёт во весь голос. Юля с ненавистью смотрит на него и тихо шепчет: «Ненавижу тебя. Ненавижу вас обоих». К кому конкретно относится первая часть фразы дочери было не совсем понятно. То ли к мужу, то ли к ней самой. Картинка эта была такой живой и реалистичной, но в то же время в ней было что-то фальшивое, киношное и показное, что Ольга неожиданно для себя рассмеялась. Этот нервный смех становился все громче, но Скворцова уже не могла остановиться. Она чувствовала, как по ее щекам катятся горячие слезы, прожигая на коже лица глубокие борозды, но ничего с собой поделать не могла. И именно в этот момент она впервые ощутила этот противный плотный ком, который намертво застрял в горле и мешал дышать. Оля закашлялась и схватилась рукой за шею.

Верещагина с ужасом наблюдала за подругой. Она ожидала чего угодно, только не такой бурной истерики, не этого дикого хохота и страшного кашля, который напоминал лай раненой собаки. Неля резко вскочила и бросилась к подруге. Она прижала Олю к себе и принялась гладить ее по голове, как маленькую девочку, которой только что причинили боль.

– Тише, тише, Олечка, успокойся. Кругом люди. На нас уже смотрят. Может тебе воды дать?

– Не волнуйся. Со мной все в порядке. Я спокойна, – задыхаясь произнесла Оля и почувствовала, как ком провалился в желудок. – Давай-ка, подруга, попроси счет. А я выйду на воздух. Душно здесь.

Высвободившись из объятий подруги, на нетвердых ногах и слегка пошатываясь, Оля вышла из зала в узкое фойе. Но идти дальше сил не было. Скворцова остановилась и осмотрелась по сторонам. Ее взгляд уткнулся в маленький диванчик, который привалился к стене как раз напротив входной двери. Едва переставляя ноги, Оля приблизилась к нему и тяжело опустилась в мягкие кожаные подушки. Курить не хотелось. Во рту была такая сушь, что казалось ее не удастся размочить даже литром воды. Оля облизала шершавым языком губы и откинулась на спинку дивана. В голове было звеняще пусто, а душа корячилась в судорогах.

А за порогом милого уютного кафе была уже совсем другая жизнь.

      Даже сегодня, спустя месяц после того злополучного обеда, Скворцова не понимала, почему она сразу приняла на веру слова Верещагиной. Ведь Нелька могла и солгать. Это водилось за ней и раньше. Но тогда понимание того, что у Валерки есть другая не вызвало даже ни малейших сомнений. Почему? Наверное, потому, что она уже давно знала это сама. Она догадывалась, она чувствовала. И видела многие вещи, которые не видеть и не чувствовать было нельзя. Но сознание не хотело принимать очевидное за правду. Оно не хотело мириться с реальностью и всякий раз уводило ее в другую сторону, в прошлое. Туда, где все хорошо, где нет проблем, где нет предательства любимого, где она защищена от внешнего мира и где она всей душой жаждет оставаться счастливой до конца своих дней. Скворцова с определенной долей брезгливости относилась к тем женщинам, которым изменяли мужья. Таких историй в их окружении было множество. И Оля с иронией наблюдала, как ее знакомые и малознакомые женщины переносят адюльтеры мужей. Вели они себя по-разному. Но в их с Валеркой кругу ни одна несчастная не ушла от неверного мужа. Эти куры прощали неверным мужьям их измены или старательно делала вид, что не в курсе происходящего. Конечно, иногда в глубине души Оля сопереживала им, но не уважала их и даже презирала за то, что эти дуры не смогли удержать подле себя своих мужей. Скворцова боялась даже думать на эту тему, потому что сама не знала, как поведет себя в подобной ситуации. Но одно знала точно: она не простит Валерке измену. Никогда.

      Но время шло, а она ничего не предпринимала. И странное дело, всю свою боль, страх, неопределенность и неуверенность в завтрашнем дне Скворцова направила на ту, которая стала причиной ее страданий. На свекровь. Это Ларочка произвела на свет мужчину, который предал их любовь и нанес ей такую страшную рану. Это Ларочка воспитала Скворцова во вседозволенности. Это Ларочка не объяснила сыну, что