Норманн. Право на власть - Дмитрий Светлов

– В своих стрелять!

– Рубите гада на куски!

– Разбросаем мясо за стеной!

– Да! Скормим эту сволочь собакам!

Сотрясаясь от нервной дрожи, Норманн направился теперь уже в свой дом. Отходняк, после серьезного боя всегда трясет, это нормально, так и должно быть, но столь сильно в первый раз. Впрочем, до этого максимальным риском был сломанный нос или разорванное ухо. А сейчас на кону стояла его жизнь!

Глава 2

Теория войны

Валькирии услужливо набросили на плечи шубу и открыли входную дверь. Нерль подхватил под руку и помог сесть в широкое кресло.

– Трясет? – И не дожидаясь ответа, крикнул: – Быстро приготовить баню! Вишь, князь продрог.

– Какой князь? Я не замерз! Откуда ты взялся?

– Когда я впервой от смерти ушел, меня так колотило, что меч из рук выпадал.

– Баня зачем?

– Первое дело! Кровь разгонит, из парной новым человеком выйдешь. Иначе до завтра квелым просидишь.

– Почему князям меня назвал?

– Ты сколько земли на меч взял? Нынче под твоей рукой полное удельное княжество!

– Кому это надо?

– Как кому? – опешил Нерль. – Нам, твоим слугам! Ты о нас заботишься, мы тебе служим.

О чем спорить? Нерль прав. Норманн оттяпал солидный кусок карельской земли и при любом раскладе передаст ее своим дворянам. А вот что делать дальше? Это не вопрос форпоста против проникновения шведских беженцев, проблема на самом деле намного серьезнее. Появление государства с единой властью и законами в первую очередь привлечет внимание сильных мира сего, то бишь Ганзу и Готландский союз. Но в первую очередь новоявленным правителем заинтересуется Новгород. Со своими будет легче, экспансия купцов с Волхова достаточно вялая, их интересуют только деньги, что в дальнейшем и позволило Москве победить в конкурентной борьбе. Зато Любек и Висбю сначала пришлют войско, после чего начнут разговаривать с сидящим на цепи правителем. Следовательно, из плюсов членство в Ганзе с поддержкой правителей, как минус – неизбежная война со шведами.

– Придется брать Выборг и Ругодив[4], – со вздохом сказал Норманн.

– Не спешишь, княже?

– Да нет, просто мысли вслух. Снова придется в Любек отправляться.

– Тебе-то зачем? Шушун тебе торговлю наладил, надежных приказчиков подыскал, шкиперов больше, чем кораблей.

– Кстати, о шкиперах. Ты как здесь оказался? Я в дверь, а ты меня под руку.

– Мы следом за тобой в крепость прошли, – сказал Нерль.

– Мы – это кто?

– Вся моя дружина.

– Зачем рисковал?

– Затем, что ты нас в Новгороде как родных принял. Не побоялся беглых взять, уважил да в дворяне вывел.

– Почему меня не предупредил?

– Нельзя, ты бы на нас смотрел, и свеи не дураки, сразу выделили бы чужаков. А так мы спокойно стояли в толпе.

– Храбрые у тебя воины, не побоялись выйти один на двадцать.

– Куда нам до тебя! Сам-то один на полтысячи пошел.

– Почему же один? Со мной были норвежские воительницы.

– Свеев хорошо посмешили, то верно. Ты наставника своего попроси научить их бою вдвоем на тебя одного.

– Зачем? Они совсем неплохо мечом владеют.

– То ваша княжья доля один в один биться. Ты уж прости меня, да девы не способны защитить ни себя, ни тебя, – строго произнес Нерль.

– Спасибо за совет, поговорю с Ахиллом, он знает бой плечом к плечу в ровном строю.

– Вот и чудненько. Новиков к нему пришли, тебе нужна княжья сотня из доверенных людей.

– Сотня? Не смеши! По весне корабли разойдутся, после чего крепости честным словом защищать придется.

– Защитим, о том не беспокойся. Вон карелов сколько пришло.

– Проку с них никакого, если только шапки кидать со стены.

– О том только мы знаем. Гулящие люди воинов сосчитают, а если еще в броне да с хорошим оружием, то со страха и удвоят, – назидательно сказал Нерль.

– Не успеем до весны каждому колонтарь дать.

– И не надо, сукна у тебя много, обшей людей. В дозоре, на стене да у ворот покрасуются, и достаточно.

– В первую очередь организуй регулярный патруль. Это даст крестьянам спокойствие и доверие к нам, – уточнил Норманн.

– Верно говоришь! Когда человек видит рядом защитника, и работа спорится, и песня поется.

– Да, чуть не забыл! Я полторы сотни свеев к тебе направил. С ними сотник Лунд, что тингом правил.

– О как! А я-то подумал трусы деру дали! То-то сморю, шепчетесь да шепчетесь. А ты, оказывается, его сманивал!

– Правильнее сказать – заманивал.

– Что ж такого ты наобещал, если свей про извечную вражду к норгам забыл?

– Вообще ничего. Предложил по весне в Персию сходить да твое имя назвал. Сам не открылся.

– И правильно! Русские уж полтысячи лет с крестом. Тебя бы сразу на том же тинге в капусту порубили.

– Спасибо валькириям, в этом они хорошо мне помогли. С их помощью я вызубрил обряд тинга как «Отче наш».

Шведское пополнение было очень кстати. Мурманы останутся в Рыбреке и возьмут на себя контроль южного побережья Онежского озера. Для похода в Каспийское море потребуется никак не меньше трех сотен корабельщиков. Как ни крути, а на каждый ушкуй, драккар или карфи требуется по десять человек, это минимум. Флот после ледохода уйдет на Балтику, и там на каждый корабль нужен экипаж не менее тридцати человек. Всеобщий морской разбой даже убежденного пацифиста заставит взяться за оружие. Иного выхода нет: или поставь корабли на отстой, или сажай вооруженных корабельщиков, причем с опытом морских боев. Нерль куда-то ушел, а Норманн начал фантазировать на тему современных морских сражений. Корабельная артиллерия просматривается в слишком далекой перспективе и совсем неоднозначно. Общаясь в Любеке с «коллегами по бизнесу», он узнал о двух фактах применения пушек в морских сражениях. Первый раз это произошло в битве между Византией и Тунисом, а затем между Севильей и Тунисом. В обоих случаях победа осталась за арабами, что давало повод ожидать в Персии встречи с пороховым оружием.

О древней корабельной артиллерии Норманн знал очень мало. Первые пушки ставили на открытой палубе, что значительно ограничивало их применение. Дождь, ветер, морские брызги – все это не только осложняло процесс заряжания, порой делало невозможным осуществить сам выстрел. Оружейники изгалялись в изобретении всевозможных противодождевых колпачков над запальным отверстием. Алхимики мудрили с водостойким порохом и фитилями. Проблему решили простые византийские моряки, которым как раз в непогоду приходилось гоняться за венецианскими контрабандистами и пиратами. На военных кораблях империи ромеев пушки прикрыли деревянным козырьком. Достаточно быстро идея получила развитие, сначала корабельную артиллерию запрятали под фальшпалубу, а вскоре на верфях Константинополя началось строительство двухпалубных военных кораблей.

– Пошли, баня готова! – В комнату вбежала Флейен.

Девушка с лукавой улыбкой заглянула Норманну в глаза. Пойми этих женщин! Ночью в постели что одна, что другая вели себя новобрачными скромницами, зато в бане обе преображались в агрессивных путан. Или это правила норвежского бытия? Типа, по традиции, все племя спит под одной крышей, а в бане оттягиваются общим коллективом?

– Помоги встать, что-то я устал.

– Нормально! После боя всегда так, – уверенно ответила Флейен.

– Ты давно воюешь?

– Скоро будет четвертая весна.

– Много сражений прошла за три года?

– Не считала. Как правило, ежегодно один набег и несколько захватов чужих драккаров и карфи.

– Корабли взять не пытались?

– Ха! Это ты с одним драккаром можешь взять целую флотилию, а нам и одиночный когг не осилить.

– Ох! Хо-хо! – Норманн встал, тяжело кряхтя старым дедом.

– Потихонечку пошли, пошли! – проворковала Флейен. – Сейчас мы тебе косточки и не косточки приведем в рабочее состояние!

Банька дышала ароматом мяты и душицы. Девушки проворно помогли раздеться и чуть ли не на руках затащили на верхнюю полку. Взяли пучки мха и с двусмысленными шутками-прибаутками принялись нежно растирать тело.

– Сначала надо тюлений жир снять! – В баню вошел Нерль.

По-солдатски быстро воевода скинул одежду и прошел в парилку.

– А ну брысь в угол, сидите и учитесь!

На камни полетела крошечная порция воды, где взорвалась жгучим паром. В ноздри ударил терпкий запах тмина.

– Хочешь обработать меня, как пекарь булочку? – проворчал Норманн.

– Лежи и не трепыхайся. Оглажу, и выйдешь румяным красным соколом на зависть всем красавицам.

Нерль натянул на голову шутовской колпак, надел варежки и еще поддал пара, после чего приступил к экзекуции. Крепкие руки мяли Норманна, выворачивали суставы и жесткими камешками пробегали по позвоночнику. Затем началась пытка под названием термомассаж. Сначала веники опахалом нагоняли горячий воздух, затем можжевеловые иголки обжигали кожу раскаленными укусами. Садизм, да и только!