Грубиян на одну ночь - Мария Летова

что всегда что-то где-то происходит. Главное это продать.

— Маргарита Максимовна… — за спиной Матвея вырастает Степан, офисный водитель.

Ура!

Запыхавшись, кладет на стол ключи и документы от моей машины.

— Вот… Все сделал. Машину забрал. Припарковал прямо у входа…

— Степочка, — мурлычу. — чтобы я без тебя делала! Буду должна…

— Ну что вы, Маргарита Максимовна, — краснеет еще больше. — если что надо, только скажите.

Послав ему благодарную улыбку, сгребаю в сумку ключи и документы.

— И… это… — застенчиво лепечет Степа. — Отличный выбор.

— Спасибо, — бормочу.

Отличный выбор, чтобы встряхнуть мое “любимое” болото.

— А что с машиной? — тянет Матвей.

— Ничего, — отрезаю, не желая вдаваться в подробности того, почему моя машина два дня подпирала забор Влада Калинкина.

Во-первых, мне некогда было ее забрать, а во-вторых…

Прикрыв глаза, делаю медитативный вдох.

Просто в задницу все. Безмозглого капитана Стрельцова туда же.

Здоровенный неотесанный чурбан. Кретин.

— Да? — срываю с рабочего телефона трубку.

— Зайди, — слышу отрывистую команду.

Положив на место трубку, встряхиваю прилипшие к затылку волосы и встаю из-за стола.

Две минуты спустя вхожу в приемную гендиректора городского телеканала, отвесив его секретарше слащавое “доброе утро”.

— Садись, — шевелит губами Миллер, указывая подбородком на стул.

Рассевшись в своем кресле, мой руководитель прижимает к плечу ухом телефонную трубку.

Обойдя трехметровый стол для переговоров, опускаюсь на стул и кладу ногу на ногу.

Охлажденный кондиционером воздух его “апартаментов” посылает по моей влажной коже мурашки. Скользнув глазами по широким мужским плечам, одетым в белую рубашку, отворачиваюсь к окну.

Годы Дмитрия Миллера не испортили. Выглядит отлично.

Глубоко, где-то очень глубоко в сердце сжимается капризный участок. Тот, который отвечает за память, видимо.

Полгода назад, когда Дмитрий Миллер объявился в редакции в качестве нового гендира, меня чуть не стошнило прямо на стол.

В восемнадцать мы с ним трахались везде, где приспичит. В основном на заднем сидении его пижонской тачки. Я была влюблена, он говорил, что тоже. А потом он сходил в армию, вернулся и женился на моей подруге. С тех пор у меня нет подруг.

Сейчас Дима — глава семьи, красавец-мужик и успешный руководитель. Лена рожает ему так, будто один год без беременности — это потраченное без пользы время.

В очередной, сто пятидесятый раз в своей жизни, я желаю им обоим идти все в ту же задницу. За что ненавижу себя, так это за то, что десять лет спустя мне все так же больно. Но еще больше я ненавижу себя за то, что мой идиотский мозг любит раздумывать о том, что было бы, если…

Если бы это была не она, а я.

Какой могла бы быть моя жизнь, если…

На хер.

Его голубые глаза находят мои. Выставляет вперед указательный палец, прося минуту.

Ненавижу оглядываться.

У нас мирный договор, но когда его глаза невзначай скатываются на мою грудь, а потом на ноги, мне хочется дать ему в нос.

— Мне нужен материал, — кладет трубку, постукивая по столу пальцами.

Любуюсь его руками. Я всегда по ним сохла.

— Доброе утро, Дмитрий Александрович, — отвечаю миролюбиво.

— Доброе утро, — откидывается на стуле.

Покрутив шеей, спрашивает:

— Как дела?

— У меня дела всегда отлично. Ты же в курсе, — расслабленно болтаю ногой и пристраиваю подбородок на кулак.

— Вижу, — изучает мое лицо.

Кокетливо выгибаю брови.

— Ты не меняешься, — глубоко вдохнув, сверлит меня глазами.

— Зачем мне меняться? Во мне что-то не так? — улыбаюсь, пряча за этой улыбкой злость от этого дебильного замечания.

— Нет… — бормочет, ослабляя галстук. — В тебе все так.

— Спасибо, — стряхиваю с плеча “пушинку”. — Слушаю и повинуюсь — намекаю на то, что готова выслушать его “хотелки”.

— Мне нужен репортаж, — повторяет, превращаясь в “босса”. — Наташа отсняла какую-то дичь, нам нужно завтра что-то дать в вечерний эфир вместо ее материала.

— У меня запасы не резиновые, — сообщаю ему.

— Я знаю. Но мне очень нужно. Пожалуйста.

Хрипловатые нотки его голоса гонят по спине мурашки.

Никогда я не дам ни Миллеру, ни другому женатому мужику до себя дотронуться, но это не значит, что я отпустила прошлое. Почему я не могу его отпустить? Потому что гребаная мысль “если бы” продолжает трахать мой мозг.

— Интервью с мэром подойдет? — решаю сжалиться, просто потому, что не хочу торчать в душном офисе еще хотя бы пять минут.

— О чем?

Переведя глаза на породистое лицо своего босса, мягко, как маленькому, поясняю:

— О погоде, Димочка. О чем же еще?

— Мне готовить аппаратуру? — слышу бодрый голос Матвея с пассажирского сидения.

Это похвальное рвение решаю вознаградить каким-нибудь пригласительным. Может в новый ресторан. Кажется, у меня этот пригласительный где-то был…

Нажав на тормоза, откидываю солнцезащитный козырек. Подкрашиваю губы и взбиваю у корней волосы, игнорируя сигнал клаксона сзади.

— Нет, — говорю парню.

Развалившись на сидении, он молча и с наигранным интересом за мной наблюдает.

Таскать с собой повсюду зарвавшегося пубертатника утомительно, но я сама его выбрала, потому что редакции нужна свежая кровь.

Вздохнув, протягиваю ему чип-ключ от своей машины.

— Погуляй пока. И припаркуйся. Только не поцарапай, — предупреждаю, забирая с заднего сидения сумку. — Справишься?

— Легко! — встрепенувшись, выходит из салона.

Оббежав капот, открывает мне дверь.

Водитель в черном “мерседесе”, которому заблокировала проезд, агрессивно жестикулирует.

Отвали.

Делаю