В глубину - Роман Злотников

Но ни Легкий, ни Кинжальник, которым, согласно договору, были положены по две доли от распределяемой половины добытого, после озвучивания Андреем его предложений по распределению заработанного, ни словом не обмолвились насчет «а давай-ка, дорогой товарищ, вынь да положь нам все уговоренное». А ведь немаленькие деньги выходили-то… Если все по закону посчитать, так им двоим тысяч по пятнадцать на рыло вышло бы. Ну, с учетом того, что команда «Ливнис», по чесноку, более чем на десятку с небольшим претендовать не имела права. Самое-то ценное у «черного вдовца» не наружный скелет, а как раз та самая требуха, на которую, по договору, Гравенк со товарищи вроде как претендовать не могли. Ан нет, никаких вопросов — молчат, ждут, что он скажет.

— Ну, для начала я предлагаю определиться, что для нас в этот момент самое важное, — усмехнулся Андрей. — А уж потом будем думать, хватит ли нам на него денег или нет.

Оба бродника снова молча переглянулись, а затем все это время молчавший Легкий осторожно начал:

— Насчет снаряги и оружия — планы прежние?

— Да, — спокойно кивнул Андрей. — По двадцатке на каждого закладываем.

— Тогда… ты же сам говорил, Кузьмич, что на данном этапе для нас главное — развитие?

— Та-ак, — кивнул Андрей, откидываясь на спинку лавки и делая большой глоток.

— Поэтому я думаю, что нам непременно нужно сделать Рубу второй узор, — он сделал паузу, боднул испытующим взглядом сидевшего напротив лидера, после чего продолжил: — и сделать его я предлагаю тут. Пусть это будет и сильно дороже, чем на более низких горизонтах, но здесь и мастера куда лучше.

— Что ж, разумно. — Андрей сделал еще один глоток и, поставив на стол опустевший стакан, в упор посмотрел на Легкого. — А ты сам как? Третий узор сделать не хочешь?

— Я?.. — Легкий слегка растерялся. Ему только что, вот буквально полблоя назад сделали второй узор. Причем за счет Андрея и Руба (Руб вообще еще недавно был, так сказать, основным инвестором в их команду), и Легкий до сих пор пока не отдал им долг. — Ну-у-у… да нет, наверное. Пока не нужно. Я еще со вторым-то уровнем не освоился. Половина форм не получается. А те, которые получаются, по сравнению с твоими… — И он махнул рукой.

Андрей усмехнулся уже открыто.

— Во-от. — Он наставительно поднял палец. — На это я и хотел обратить твое внимание. Я сейчас собираюсь сходить кое-куда. По делу. Причем по такому, которое должно принести нам еще кое-какие, а вернее — довольно приличные деньги. Но там же у меня будет с кем поговорить и о тренировках. Для вас. Для тебя и для Кинжальника. Потому что ждать, пока он наберется опыта с оперированием хасса на втором уровне обычным путем, это терять время. Да и тебе стоит ускориться.

— А ты к кому собрался-то? — поинтересовался Руб.

— К Пангриму.

— Эх ты! — охнул Кинжальник. — Он же такие деньги дерет.

— Это — да, — согласно кивнул Андрей. — Но и результат выдает тоже.

— Но у нас же не хватит, — озадаченно произнес Легкий. — У него тренинг одной формы до максимального уровня по пятерке минимум идет. И это только бытовые. Та же «лечилка» — десятка. А ты же еще собирался на снарягу и оружие потратиться.

Андрей усмехнулся.

— Собирался, и потратим. А с Пангримом я на других условиях договорюсь. Есть у меня чем его заинтересовать…

Про тренировочные покои Пангрима он узнал как раз во время тех посиделок с кеолем, которыми они развлекались первые полтора сауса. А потом еще и специально пособирал информацию.

Пангрим был выходцем с Талула, довольно слаборазвитого мира, чем-то напоминавшего земные Саудовскую Аравию или, там, Эмираты. Довольно небольшое население и бешено богатая элита с сильно развитыми понтами и предрасположенностью ко всяким пафосным заморочкам. А еще среди населения Талула были очень распространены так называемые традиции, пришедшие из глубин веков, — ну, там, скачки на верблюдах, ночевки в пустыне, танцы с саблями. А помимо этого, что на Земле было, скорее, характерно не для арабов, а для всяких там китайцев и японцев, — особая национальная то ли борьба, то ли гимнастика. По их поверьям она, кроме всего прочего, развивала «внутреннюю энергетику человека». И, похоже, в этих поверьях было какое-то здравое зерно: как выяснилось, кое-какие техники этой то ли борьбы, то ли гимнастики оказались вполне себе эффективными и при освоении форм хасса. Вследствие чего талулцы, все поголовно, осваивали работу с хасса куда как лучше остальных. Ну, по слухам… каких-то специализированных исследований вроде как никто не проводил, но всеобщее убеждение в том, что талулцы в освоении хасса круче большинства остальных, в среде бродников однозначно присутствовало. Поэтому кое-кто из них и решил попытаться заработать на этом убеждении и своих, с детства освоенных, техниках. То там, то здесь открывались специальные тренировочные центры, которые должны были помочь бродникам за денежку быстрее освоить тот или иной уровень оперирования хасса.

Однако, в отличие от оперирования хасса, бизнес с тренировочными центрами по большей части получался у талулцев не очень. Почему — вот так с налету и сказать было сложно. То ли бродники вообще не слишком-то жаловали тренировки, предпочитая осваивать все, так сказать, в процессе и на практике, то ли, находясь в поселениях, предпочитали тратить время и деньги на то, чтобы отоспаться и оторваться, а не на то, чтобы гонять себя до седьмого пота, то ли степень освоения большинством талулцев своего родового искусства была не слишком впечатляющей… Одним словом, популярность этих тренировочных центров была не слишком-то высока. Редко когда какой из них просуществовал больше блоя, ну а о постоянно и долго работающих — во всяком случае, на начальных горизонтах, — Андрей вообще ничего не слышал. Хотя всегда интересовался чем-то подобным. Он ведь, после того, через что прошел в клинике Бандоделли, относился к тренировкам совершенно не так, как большинство бродников, а с очень большим пиететом. Так что когда во время очередных пьяных посиделок, из которых они во время первого сауса пребывания в Волкере практически не вылезали, один из бродников ехидно посоветовал другому: «А ты к Пангриму сходи, потренируйся…», Андрей сразу же сделал стойку…

Дальнейшее обсуждение будущих планов продолжилось недолго. Легкий с Кинжальником поначалу попытались аккуратно выяснить у лидера, каким это образом он собирается договориться с Пангримом, но тот отшутился, и бродники не стали настаивать.

Поев и договорившись о том, что Руб и Легкий после обеда двинутся в представительство торговой корпорации «Сислен», где прикинут, что и как им обновить в своем вооружении и снаряжении, лидер команды «Кузьмич» на минутку заскочил к владельцу «Белолобого красавчика», продлил у него аренду блока еще на один блой, после чего двинулся в сторону тренировочных покоев Пангрима.

До своей цели Андрей добрался только через лук, хотя идти тут было всего ничего. Но уж больно часто его хлопали по плечу, дружески тыкали кулаком в бок и торжественно пожимали руки. После их триумфального возвращения из последнего рейда, во время которого их команда так удачно, во всех смыслах, наткнулась на «Ливнис» и преследующую их тварь, едва только отойдя от Валкера на полтора сакаршема, прошло всего два дня. Так что и сам Андрей, и все остальные бродники его команды пока были в Валкере звездами. Как, впрочем, и бродники команды Гравенка. Пусть они и, так сказать, «потерпевшие», но все равно причастны к легенде. Вследствие чего в любой момент времени и в любой точке поселения можно было внезапно наткнуться на совершенно незнакомого тебе человека, у которого свербело непременно хлопнуть тебя по плечу, дружески ткнуть кулаком или еще каким образом выразить тебе свое восхищение и уважение. И приходилось терпеть. А куда деваться? От любви до ненависти, как говорится, один шаг, а Андрею для возможно более скорого исполнения его планов требовалось максимально возможное количество народной любви, известности и уважения.

Пангрим встретил его на… ну, по местным меркам это, наверное, можно было назвать ресепшеном.

— И что же такое произошло, что столь знаменитый в нашем поселении бродник решил почтить своим вниманием мою скромную обитель?

— Это просто, Пангрим, — улыбнулся Андрей. — У меня есть к тебе деловое предложение.

— Вот как? — делано удивился тот. — В таком случае — прошу за мной.

Кабинет Пангрима представлял собой комнату, вырубленную в скальном массиве. Никакого стола, который Андрей по привычке ожидал здесь увидеть, в кабинете не было. Только пара кресел, что-то типа канапе и небольшой столик, на котором стоял набор, который на Земле обозвали бы чайным.

— Кеоль? — вежливо поинтересовался Пангрим.

— Не откажусь, — кивнул Андрей.