Сплав закона - Брендон Сандерсон

От стыда хотелось спрятаться, но Вакс стиснул зубы и подполз к краю крыши. Внизу все еще были люди. Теперь он видел их лучше – они собирались и готовились удрать. Наверное, не хотели связываться с алломантом.

Вакс прицелился в того, кто выглядел главарем. Однако не успел выстрелить, как бандит пал жертвой огня со стороны констеблей. Через несколько секунд переулок заполнился людьми в форме. Вакс поднял к лицу свой «стеррион» и глубоко вздохнул: «Я мог выстрелить. Но я застыл и упустил тот самый миг. Такое больше не повторится».

Он раз за разом повторял это про себя, пока констебли по одному выволакивали злоумышленников из переулка.

Никакой женщины там не было. Всхлипы издавал бандит, который поймал пулю до появления Вакса. Бандит продолжал стонать от боли, когда его забирали.

Вакса констебли не заметили. Он повернулся и исчез в ночи.

Некоторое время спустя Вакс прибыл в особняк Ладрианов – свою городскую резиденцию, свое родовое гнездо, которое, впрочем, родным не считал.

Возле величественного четырехэтажного здания с элегантными балконами не было просторного парка, зато имелся милый садик во внутреннем дворе с противоположной от фасада стороны. Вакс бросил монетку и, перескочив через переднюю изгородь, приземлился на крышу сторожки у ворот.

«Моя карета вернулась», – мысленно отметил он.

Ничего удивительного. Слуги к нему привыкали, правда Вакс не знал, радоваться этому или стыдиться.

Оттолкнувшись от ворот, которые задребезжали от нажима, он приземлился на балконе четвертого этажа. Стрелкам приходилось учиться точности, в отличие от их собратьев, наделенных силой железного притяжения и известных как хвататели. Эти просто выбирали цель и тянули себя к ней. Обычно им приходилось взбираться по стене здания, производя много шума. Алломантам-стрелкам же ничего не оставалось, как проявлять изящество, осторожность и аккуратность.

Окно было открыто – каким Вакс его и оставил. Меньше всего сейчас обрадовала бы встреча с кем-нибудь: прерванная стычка с бандитами привела Вакса в замешательство. Он скользнул в темную комнату, пересек ее и прислушался. Ни звука в коридоре. Потом тихонько открыл дверь и шагнул за порог.

В коридоре тоже оказалось темно, а Вакс не был ищейкой, способной усиливать свои чувства. Пробирался шаг за шагом, стараясь не споткнуться о край ковра и не врезаться в какой-нибудь пьедестал.

Его покои располагались в конце коридора. Вакс протянул затянутые в перчатку пальцы к бронзовой ручке. Отлично. Осторожно открыл дверь, вошел в спальню. Теперь надо только…

В стене напротив открылась дверь, впустив яркий желтый свет. Вакс застыл на месте, рука его нырнула под плащ за «стеррионом».

В дверном проеме возник пожилой мужчина в аккуратной черной униформе, белых перчатках и с большим канделябром в руке.

– Великий лорд Ладриан, – приподняв бровь, констатировал дворецкий. – Вижу, вы вернулись.

– Э-э… – смущенно произнес Вакс, вытаскивая руку из-под плаща.

– Ваша ванна готова, милорд.

– Я ничего не говорил о ванне.

– Да, но, учитывая ваши ночные… развлечения, я счел благоразумным ее для вас приготовить. – Дворецкий принюхался. – Порох?

– Хм, да.

– Надеюсь, милорд не застрелил кого-нибудь слишком важного.

«Нет, – подумал Вакс. – Нет, я не смог».

Тиллом стоял перед ним, чопорный, неодобрительный. Все, о чем думал дворецкий, было понятно без слов: что исчезновение Вакса со званого вечера вызвало маленький скандал, что теперь для него будет еще сложнее подыскать себе приличную невесту. О том, как разочарован, Тиллом тоже смолчал. В конце концов, он был истинным дворецким.

Тем более, что он мог все это выразить одним взглядом.

– Следует ли мне составить письмо с извинениями для леди Сетт, милорд? Полагаю, она будет его ждать, принимая во внимание то, что вы послали такое же лорду Стентону.

– Было бы неплохо, – согласился Вакс.

Он коснулся пальцами пояса, ощупал спрятанные там фиалы с металлами, револьверы на бедрах, тяжелый дробовик, прицепленный к плащу изнутри.

«Что я делаю? Веду себя как дурак».

Внезапно Вакс осознал, насколько по-детски поступил. Покинуть званый вечер и отправиться в дозор по городу, искать неприятности… Да что с ним такое?

Похоже, пытался что-то отвоевать. Часть того себя, каким был до смерти Лесси. Осознавал в глубине души, что теперь могут возникнуть проблемы со стрельбой, и собирался доказать, что это не так.

И провалил испытание.

– Милорд, – шагнув ближе, снова заговорил Тиллом. – Могу ли я высказаться… напрямую прямо сейчас?

– Можешь.

– В городе множество констеблей, – продолжал Тиллом. – И они довольно хорошо справляются с работой. А у нашего Дома есть только один великий лорд. От вас зависят тысячи, сэр. – Тиллом уважительно склонил голову, после чего начал зажигать свечи в спальне.

Дворецкий сказал правду. Дом Ладриан являлся одним из самых могущественных в городе – по крайней мере, исторически. В городском совете Вакс представлял интересы всех работавших на его семью. Конечно, был еще представитель, которого в их гильдии выбирали голосованием, но в большей степени все эти люди зависели от Вакса.

И его Дом находился на грани банкротства. Вакс обладал значительным потенциалом, имуществом и работниками, но ему не хватало наличности и связей из-за дурацкого поведения дяди. Если Вакс ничего не предпримет, чтобы это изменить, результатом могут стать безработица, нищета и крах, поскольку другие Дома набросятся на его владения и захватят их в счет неуплаченных долгов.

Вакс провел большими пальцами по «стеррионам». Он вынужден был признать, что констебли отлично справились с уличными бандитами.

«Я им не нужен. Этому городу я не нужен. Вернее, не так, как был нужен Везерингу».

Он цеплялся за то, кем был когда-то. Однако тот человек уже в прошлом, и Вакс не мог им стать. Он требовался совсем в ином качестве.

– Тиллом, – позвал Вакс.

Дворецкий отвлекся от свечей. В особняке еще не было электричества, хотя рабочие вскоре должны были его провести. Дядя заплатил за это перед смертью, и Вакс уже не мог вернуть деньги.

– Да, милорд?

Вакс поколебался, потом медленно вытащил из-под плаща дробовик и положил в сундук возле кровати, поместив рядом с собратом, которого оставил там раньше. Сняв туманный плащ, намотал плотную ткань на руку. Почтительно подержал секунду-другую и тоже положил в сундук. За дробовиком и плащом последовали револьверы-«стеррионы». Они были не единственными пистолетами, но представляли жизнь, которую Вакс вел в Дикоземье.

Заперев свою прежнюю жизнь в сундуке, он опустил крышку.

– Возьми это, Тиллом.

– Да, милорд. Он будет наготове, если опять понадобится.

– Не понадобится, – возразил Вакс.

Он подарил себе одну последнюю ночь в тумане. Волнующий подъем на башню, вечер наедине с тьмой. Он решил признать это, а не неудачу с бандитами результатом сегодняшней ночи.

Один последний танец.

– Забери это, Тиллом, – повторил Вакс, отворачиваясь от сундука. – Положи в безопасное место, но спрячь куда-нибудь подальше. Насовсем.

– Да, милорд. – В голосе дворецкого послышалось одобрение.

«Так-то. Так-то вот», – направляясь в ванную, думал Вакс.

Ваксу-законнику пришел конец. Настала пора сделаться лордом Ваксиллиумом Ладрианом, Шестнадцатым великим лордом Дома Ладриан, обитающим в Четвертом октанте Эленделя.

2

– Как мой галстук? – спросил Ваксиллиум, отрываясь от своего отражения в зеркале и снова поворачиваясь, чтобы еще подтянуть серебристый узел на шее.

– Как всегда безупречен, милорд, – сказал Тиллом.

Дворецкий стоял, сцепив за спиной руки; рядом с ним на сервировочном столике исходил паром чай на подносе. Ваксиллиум не просил чая, но Тиллом все равно принес. Тиллом не мыслил жизни без чая.

– Уверен? – уточнил Ваксиллиум, снова поправляя галстук.

– Абсолютно, милорд. – Дворецкий поколебался. – Должен признать, милорд, что вот уже несколько месяцев испытываю по этому поводу любопытство. Вы первый великий лорд из всех, кому я когда-либо прислуживал, способный завязать достойный галстучный узел. Я свыкся с мыслью о том, что в этом деле требуется помощь.

– Когда живешь в Дикоземье, привыкаешь все делать сам.

– Со всем должным уважением, милорд. – В обычно монотонном голосе Тиллома проскользнули любознательные нотки. – Я бы не подумал, что в Дикоземье кому-то понадобится осваивать подобный навык. Мне не было ведомо, что тамошние обитатели хоть в малейшей степени заботятся о таких вещах, как мода и правила приличия.

– Они и не заботятся, – улыбнулся Ваксиллиум и в последний раз поправил галстук. – Отчасти именно поэтому я всегда так и поступал. Одеваясь как городской джентльмен, я оказывал странное воздействие на живущих там людей. Одни тотчас же начинали меня уважать, другие немедленно недооценивали. В обоих случаях это работало в мою пользу. И, да будет мне позволено прибавить, невыразимо приятно видеть выражение лица преступника, когда его тащит в суд тот, кого они приняли за городского денди.