Благая потеря - Теодор Старджон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«ВЛАСТИ ДИРБАНУ БЛАГОДАРЯТ ВАС. СЧИТАЙТЕ, ЧТО ЗАДАНИЕ ВЫПОЛНЕНО. ТЕЛА НАМ НЕ ТРЕБУЮТСЯ. МОЖЕТЕ ИХ СЪЕСТЬ».
Главный поперхнулся.
— Обычай, — пояснил Молчун.
Декодер выдал новое сообщение.
«ТЕПЕРЬ МЫ ГОТОВЫ К СОГЛАШЕНИЮ С ЗЕМЛЕЙ».
— Мы вернемся, овеянные славой! — возликовал Главный. Он передал ответ: «ЗЕМЛЯ ТОЖЕ ГОТОВА. ВАШИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ?»
Пауза, потом бойкий стук аппарата:
«ЗЕМЛЯ НЕ ЛЕЗЕТ В ДЕЛА ДИРБАНУ. ДИРБАНУ НЕ ЛЕЗЕТ В ДЕЛА ЗЕМЛИ. ЭТО НЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ. УСЛОВИЯ ВСТУПАЮТ В СИЛУ НЕМЕДЛЕННО».
— Ах вы, свора ублюдков! — Главный в ярости стукнул неповинный декодер.
И хотя они, держась на приличном расстоянии, кружили над планетой почти четверо суток, новых посланий так и не дождались.
Последняя реплика Главного перед прыжком, знаменующим возвращение домой:
— И все-таки приятно представить себе двух наших гомиков, ползущих как тараканы по космосу в этой шлюпке. Они даже от голода умереть не смогут! Придется проклятым птичкам долгие годы мариноваться вдвоем, пока не найдут место, где сесть.
Эти слова продолжали звучать в голове Молчуна, когда он, очнувшись, стряхнул оцепенение после прыжка. Великан бросил взгляд на корму и улыбнулся своим воспоминаниям.
— Долгие годы вдвоем, — шепнул он. Слова свернулись в клубок, закружились и выстроились в ряд.
«Да, надобно любви, чтобы себя познать,Уединенья время, дабы не прерватьПолет надежды, мыслей мерный ход.Но горе нам! Как быстро смерть грядет,Вещая вновь и вновь: не знаем мыВсей силы собственной любви!»
Молчун аккуратно добавил: «Ковентри Пэтмор, год рождения — 1823».
Он не спеша поднялся и потянулся, наслаждаясь драгоценными минутами одиночества. Подошел ко второй койке. Присел на краешек.
Он всматривался в лицо спящего капитана, как мать любуется младенцем, с особой, нежной чуткостью и вниманием читая книгу его души.
И слова сказали: «Почему должны мы любить там, где ударит молния, а не там, где выбираем сами?»
Потом: «Но я рад, что это ты, маленький принц, рад, что это ты».
Великан протянул руку и своими толстыми неуклюжими пальцами нежно, как перышком, коснулся неподвижных губ.