Черная заря. Пепел на зеленой траве - Александр Конторович

Радиограмма.

Генерал-майору Тупикову М. П.

Прошу Вас срочно прибыть в Рудный для решения важных вопросов.

Шифрограмма

«Зоркому»

Прошу проконтролировать выезд генерала в город. Обо всем подозрительном — докладывать немедленно.

Шифрограмма

«Мазаю»

Генерал выехал сегодня в 11.00. Нахожусь в группе охраны. Численность группы и сопровождающих генерала офицеров — двадцать один человек. Один «мамонт», один бронетранспортер и две КШМ.

Радиограмма

«Страннику»

Встреча по варианту номер четыре. Завтра в пятнадцать часов. Подтвердите получение.

Радиограмма

«Аяксу»

Пятнадцать часов, завтра, вариант четыре.

Генерал внешне напоминал танк — такой же крепкий, мрачный и целеустремленный. Сходство усиливал и еле ощутимый запах солярки, исходивший от его комбинезона. Поздоровавшись с Широковым, Тупиков снял танкошлем и положил его на стол. Уселся и неторопливо осмотрелся по сторонам.

— Основательно вы тут обустроились!

— Обстановка… — развел руками зампред. — Надо постоянно быть в курсе дела, вопросов столько, что люди с ног просто уже валятся.

— А где Рыжов?

— Спит — я его домой отправил. На него уже смотреть невозможно — который день на ногах! Пусть отдохнет.

— Заслужил, — коротко кивнул Тупиков. — Майор столько тут дел на себя навалил… как еще держался-то?

— Уже подполковник, звание ему давно присвоили, да только вот сообщить вовремя не вышло.

— Ну, хоть так-то… У вас, товарищ генерал-лейтенант, ко мне вопросы какие-то есть? Или как?

— Давайте, Михаил Петрович, я вам сначала обстановку поясню, а потом уж и на вопросы отвечу. Хорошо?

— Пойдет, — кивнул танкист и пригладил ладонью седую прядь на виске.

— Значит, так! По состоянию на сегодняшний день, — Широков щелкнул кнопкой мыши, и на мониторе появилась схема, — мы контролируем вот эти районы… Здесь, здесь и вот тут — тоже есть уцелевшие люди, с ними установлена связь. Эти значки — места, где присутствует кое-какое подобие порядка, но туда мы пока не добрались. Вот эти метки — тут пока ясности нет, мало сведений. Но люди какие-то тоже присутствуют, это точно.

— А вот это? — танкист указал на обширные серые пятна, густо покрывавшие экран.

— Сюда зафиксированы попадания, есть жертвы и разрушения, но больше ничего нам не известно. Мы направили несколько групп на разведку, вернулись пока только две. И… словом, ничего хорошего.

Широков взял со стола бутылку с водой и налил себе стакан. Вопросительно посмотрел на собеседника — тот кивнул. Взял предложенный ему стакан и отпил пару глотков.

— Продолжу! — откашлялся зампред. — Для ясности — меня никто специально на это не уполномочивал, просто я оказался старшим по званию офицером. И соответственно, принял командование. Надеюсь, Михаил Петрович, по данному вопросу у нас с вами разногласий не возникнет?

— Нет, — сухо ответил Тупиков. — Это вполне понятное для меня положение вещей.

— Хочу сразу сказать! — поднял палец генерал-лейтенант. — Какие-либо игры в демократию я устраивать не собираюсь. Военное положение никто пока не отменял. Но и Бонапартом стать не стремлюсь.

— Нормально, — снова кивнул танкист. — И по этому пункту у нас с вами разногласий быть не может.

— Рад, что мы одинаково мыслим! — чуть наклонил голову его собеседник. — Далее. Руководить везде и всюду чисто военными методами, однако же, не всегда эффективно и правильно. Здесь я рассчитываю на всемерное содействие энергичных людей из числа местного населения — без учета ранее занимаемых ими должностей. Полагаю, что таковые вскорости найдутся и здесь.

— А у вас как? — заинтересованно приподнял бровь танкист. — Есть такие?

— И достаточно много! — улыбнулся Широков. — Причем — не всегда из прежнего руководства. Оно, знаете ли…

— Знаю, — ухмыльнулся Тупиков. — И у нас подобные были…

— Так что ж я тогда перед вами ваньку валяю? — покачал головой зампред. — Кстати, и я сам тоже никогда к небожителям не относился. ЦОС — слышали про такую контору?

— Нет. А должен был?

— Да как вам сказать… Словом, когда надо было что-то пояснить почтенной публике, на экраны телевизора выпихивали меня — оправдывайся! Прикрывай наши задницы и отмаливай грехи!

— Получалось?

— По-разному… Чаще — да, чем нет. Кое-какой опыт в общении с прессой имелся. Да и был я для них не совсем чужим — приходилось сталкиваться по линии прежней работы. А руководству ФСБ и нужна была такая «говорящая голова». Которая будет пояснять окружающим, что все они — болваны беспросветные, не понимающие тонкой игры спецслужб. А при необходимости мною можно и пожертвовать, обвинив в некомпетентности и незнании азов — да все ведь так и было на самом деле. Но я оказался способным учеником — многое успел понять. Вот и получил генеральское звание. Соответственно выросли и ставки — теперь приходилось втирать очки уже нашим зарубежным друзьям. Тоже, знаете ли, на этом поприще преуспел — на меня спихнули и международное сотрудничество. Поиски особо опасных террористов кто-то ведь должен координировать. Вот и повысили, так сказать… тут тоже не все гладко, порой такие подводные скалы вырастают! — Широков аж крякнул. — Словом, так оно и пошло. Розыск, организация задержания, экстрадиция… потом согласование операций, после этого других — больше масштабом. Пять лет на этом посту! Врагу не пожелаешь…

— Надо же! — покачал головой танкист. — И у вас там свои войны…

— Да еще какие! Даже и гробы-то не всегда бывают… Хотя боевым офицером меня можно называть с бо-о-ольшой натяжкой!

Тупиков неожиданно улыбнулся — словно танк раскланялся.

— Ну, если у вас там все такие, как Рыжов…

— Всякие есть… — неопределенно ответил генерал-лейтенант. — Так что вы уж не коситесь на меня, как солдат на бомжа. Понимаю, я тоже не всеведущ, многого не знаю, но ведь работать-то нужно. А кому, если не нам с вами? Отойдем в сторону — народ может и не понять…

Этот кабинет ничем не отличался от множества других. Обычная дверь, ничего особенного…

Да и обитатель его, одетый в военную форму с погонами полковника, тоже никак не выделялся среди прочих офицеров, приехавших с Широковым. Занял отведенный ему кабинет, развернул на столе ноутбук и углубился в работу. Иногда он покидал свое обиталище и куда-то уезжал. Причем всегда ездил в одиночестве, водителя у полковника не имелось. Он быстро примелькался и совершенно затерялся среди других посетителей и работников этого дома.