Избранная - Филис Каст

— А я так люблю шары со снегом! — жалобно пролепетал Джек, и мне показалось, что он вот-вот расплачется. — Мне так радостно смотреть, как в них падают снежинки!

— Выходит, Хит знает тебя лучше, чем мы все, — голос Эрика звучал холодно и бесстрастно, но я-то видела, что глаза его потемнели от горечи и обиды, и у меня даже живот разболелся от сопереживания.

— Постой, Эрик, это не так! — быстро воскликнула я, бросаясь к нему.

Но он отстранился от меня, как от прокаженной, и это оказалось последней каплей.

Они что, сговорились, меня бесить? Разве я виновата в том, что Хит знает меня с третьего класса и давным-давно просек тему с моим несчастным днем рождения? Что странного в том, что он знает обо мне больше, чем мои новые друзья? В конце концов, так и должно быть, ведь я живу здесь всего два месяца! А с Хитом мы прожили бок о бок целых семь лет, ходили в одну школу и целых два года встречались! Как можно сравнивать семь лет и два месяца? И вообще, почему все кругом считают меня виноватой?

Я нарочито театральным жестом поднесла руку к глазам и посмотрела на часы.

— Ровно через пятнадцать минут я встречаюсь с бабушкой в «Старбаксе» на площади Утика. Мне пора. — С этими словами я гордо прошествовала к двери, но на пороге обернулась и посмотрела на моих растерянно застывших друзей. — Я не хотела вас обидеть. Мне очень жаль, если письмо Хита вас расстроило, но я тут абсолютно не при чем. И еще, это неправда, что я никому не говорила о том, что мне не нравится, когда мой день рождения превращают в Рождество. Я говорила Стиви Рей.

ГЛАВА 3

В «Старбаксе» на площади Утика, на территории открытого торгового центра, расположенного на другом конце улицы, ведущей к нашему Дому Ночи, было полно народу. Понятно, что вечер выдался непривычно теплым для зимы, но все-таки надо и честь знать! На календаре — двадцать четвертое декабря, на часах — девять вечера. Я намекаю, что в такое время людям полагается сидеть по домам и мечтать о рождественских кексах и прочих радостях жизни, а не занимать столики в кофейне.

«Заткнись! — резко одернула я себя. — Никто не виноват, что у тебя выдался тяжелый день, ясно? И не смей встречаться с бабушкой в таком настроении! Мы с ней и так почти не видимся, так что не вздумай испортить вечер».После такой самовыволочки на душе сразу стало легче. Кроме всего прочего, моя бабушка прекрасно понимает разницу между Рождеством и днем рождения. В отличие от некоторых, не будем показывать пальцем… У меня просто замечательная бабушка, и она всегда дарит мне что-нибудь редкое и особенное.

— Зои! Я здесь!

Бабушка энергично махала мне рукой из самого дальнего угла открытой веранды перед входом в кафе. На этот раз мне не пришлось выжимать из себя натужную улыбку — при виде бабушки я каждый раз испытывала прилив самого настоящего счастья. Вот и сейчас рот у меня сам собой разъехался до ушей, и я принялась проталкиваться сквозь толпу к заветному столику.

— Моя Птичка Зои! Как же я соскучилась по тебе, у-ве-тси-а-ге-я! — Слово «дочь» на языке чероки показалось мне таким же нежным, как долгожданные бабушкины объятия, как ее руки, от которых сладко и умиротворяюще пахло домом и лавандой. Я крепко-крепко обняла бабушку, впитывая в себя ее любовь, защиту и одобрение.

— Я тоже ужасно соскучилась, бабуль!

Она еще разок прижала меня к своей груди, а потом отстранилась немного и лукаво улыбнулась.

— Ну-ка, ну-ка, дай-ка я на тебя погляжу. Ну что ж, сразу видно, что моей Птичке уже семнадцать. И выглядишь взрослее, и ростом стала повыше, чем моя прежняя шестнадцатилетка!

Я прыснула со смеху.

— Не смеши, бабуль! Я же знаю, что ни капельки не изменилась!

— Не спорь с бабушкой. Ты относишься к тем женщинам, которым каждый прожитый год добавляет красоты и силы.

— И ты тоже! Ты выглядишь просто сногсшибательно. Ни за что не скажешь, что ты моя бабушка!

И это была чистая правда. Моей бабушке уже миллион лет — по крайней мере, хорошо за пятьдесят — но для меня она совершенно не старая.

Нет, она, конечно, не может сравниться с вампирами, которые в пятьдесят с хвостиком (равно как и в сто пятьдесят с хвостиком) выглядят на двадцать с небольшим, но моей бабушке этого и не нужно. Я хочу, чтобы она всегда оставалась такой, как сейчас — милой женщиной в возрасте, с густыми серебряными волосами и добрыми карими глазами.

— Какая жалость, что перед встречей со мной тебе пришлось замазать свои прелестные татуировки, — вздохнула бабушка и нежно дотронулась до моей щеки, которую я старательно заштукатурила толстым слоем консилера.

По правилам школы все недолетки обязаны скрывать свои Метки перед выходом «на люди». Только не подумайте, будто мы от кого-то скрываемся! Люди прекрасно знают о существовании нашего народа, и взрослые вампиры открыто носят свои Метки. Но для недолеток существуют особые правила. В этом есть свой резон, ведь молодежь вступает в конфликты намного чаще взрослых, а выпутывается из них гораздо сложнее. Кроме того, следует учесть, что людское общество вообще склонно к конфликту с вампирами.

— Правила есть правила, бабушка, — беспечно мотнула головой я.

— Но ведь ты не стала закрашивать свои чудесные Метки на шее и плече? — заговорщически спросила бабушка.

— Нет, поэтому пришлось надеть пиджак. — Быстро оглядевшись по сторонам, я убедилась, что на нас никто не смотрит. Тогда я рывком отбросила за спину волосы и выпростала из пиджака плечо, чтобы продемонстрировать бабушке изящный темно-синий узор.

— Ах, Птичка Зои, какое чудо! — прошептала бабушка. — Я так горжусь, что Богиня Отметила и Избрала тебя!

Она снова обняла меня, а я прильнула к ней и зажмурилась от счастья. Как хорошо, что у меня есть бабушка! Она принимает меня такой, какая я есть. Ее ни капельки не пугает, что я превращаюсь в вампира. Ее не смущает, что во мне уже проснулась кровожадность, и что у меня есть власть над пятью магическими стихиями: Воздухом, Огнем, Водой, Землей и духом.

Для бабушки я всегда буду у-ве-тси-а-ге-ей, дочерью ее духа и сердца, а все остальное — ерунда. Мне всегда казалось странным и удивительным, что мы с ней так близки и так похожи, и в то же время так разительно отличаемся от настоящей бабушкиной дочери, моей родной мамы…

— Вот вы где! Разумеется, в самом темном углу! Пробки ужасные, дороги просто стоят. В праздники путешествие из Броккен Эрроу в центр города превращается в настоящую казнь египетскую!

Ну вот, вспомнила маму, называется! Мамин голос ледяным душем обрушился на мое недолгое счастье и смыл его в канализацию. Мы с бабушкой отстранились друг от друга и уставились на маму, стоявшую перед нашим столиком с тортом и подарочной коробкой в руках.