На крыльях любви - Мэри Лайонс

Редакционная летучка закончилась два часа назад, и с тех пор Алекс крутилась как белка в колесе. После недели вынужденного бездействия девушка бросилась в работу очертя голову, радуясь возможности отвлечься от мыслей о предстоящей встрече с Лео Гамильтоном.

Теперь же, накрепко вцепившись в руль и безнадежно вглядываясь в непрерывную череду автомобилей, грузовиков и мотоциклов, наглухо застрявших в пробке, она с трудом сдерживала нервную дрожь в пальцах. В желудке ощущалась противная сосущая пустота. Нет, надо поскорее расслабиться…

Ха! Легко сказать — расслабиться! И все же необходимо взять себя в руки. По крайней мере, маловероятно, что Лео ее узнает.

— Да ни за что не узнает, куда уж там! — мрачно усмехнувшись, проговорила она вслух. И тут же из глубин памяти всплыла та несчастная девочка, что много лет назад неожиданно для себя самой оказалась в сказочно прекрасной летней резиденции Гамильтонов в далекой Италии.

Многим подросткам ее возраста время от времени кажется, что мир вокруг них рушится, но Алекс тогда действительно было плохо. Больше всего ей хотелось вернуться назад, бежать от всех этих красот, которые так привлекали туристов, падких до старинной готики тосканских дворцов.

Сейчас уже трудно вспомнить, что заставило ее решиться на дурацкую выходку — видимо, чувство протеста шестнадцатилетней девчонки, — но она выкрасила волосы в иссиня-черный цвет, в аэропорту наложила на ресницы несколько слоев туши, а губы намазала вульгарной яркой помадой. Конечно, поступок смешной, но таким образом она восстала против превратностей несправедливого мира.

Мать Лео, Элеонора Лукас, несколько обалдела, когда на пороге ее резиденции возникла нелепая фигурка с размалеванным лицом. К сожалению, к тому времени, как ей чуть ли не силой удалось придать эпатирующей девице более или менее приличный — а с точки зрения Алекс, невзрачный — вид, было уже поздно. Потому что явился Лео, и при первом же взгляде на него Алекс поняла, что безнадежно втюрилась в своего высокого и неотразимого сводного брата. А тому исполнилось двадцать три, и он смотрел на нее как на обычную девчонку, едва выползшую из пеленок. И вел себя соответственно — то есть никак.

Много лет спустя Алекс — путем неимоверных усилий — выкинула-таки из головы то нескончаемое душное лето, когда одна неприятность сменялась другой, совсем как в древнегреческих трагедиях.

И вот теперь при мысли о встрече с человеком, разбившим ее наивное юное сердечко, Алекс чувствовала, как по коже ползут мерзкие мурашки.

Успокойся, все в прошлом, велела она себе, когда пробка на дороге наконец начала рассасываться. Каждый в свое время выставляет себя на посмешище, и она не исключение.

Сейчас перед Алекс стоит очень важная задача, от которой зависит ее карьера. Перед тем, как распрощаться, Майк недвусмысленно намекнул, что на карту поставлено будущее Алекс как журналистки.

— Вы сами заварили кашу, — проскрипел он, — сами и расхлебывайте. А уж я не спущу с вас глаз.

Имоджин собралась возразить, что глаз с юной упрямицы должна не спускать она, но шеф продолжал:

— Потрудитесь сочинить яркие, сочные репортажи, изобилующие фактами. Если я обнаружу, что вы сачкуете, идете по пути наименьшего сопротивления или вешаете мне на уши лапшу, я вас уволю и, будьте уверены, сделаю все, чтобы перед вами закрылись двери всех редакций в Лондоне Вы меня хорошо поняли?

Алекс кивнула и бросилась из комнаты, утешая себя тем, что хоть в одном не соврала: Лео действительно ее сводный брат.

Однако в своем маленьком кабинете она плюхнулась за стол и нервно рассмеялась. Кого ты обманываешь, идиотка? Не себя ли? Какой он тебе родственник, какой сводный брат? Так, седьмая вода на киселе. К тому же ты не видела ни его, ни кого-либо еще из его семьи уже восемь лет.

— Хорошо, хорошо, — вслух пробормотала Алекс, — я должна написать серию статей — и я ее напишу. Пусть это станет тринадцатым подвигом Геракла, но я его совершу. Угрызения совести нужно засунуть куда подальше и сконцентрировать все внимание на сборе нужного материала.

Прежде всего необходима информация — любой репортер нуждается в ней, как заблудившийся в Сахаре в глотке воды. Ведь Алекс абсолютно ничего не известно о Фионе Блисс, да и чем занимался последние годы Лео, она тоже не знала.

Целый час Алекс проторчала в редакционной библиотеке, и результаты ее вполне удовлетворили. Гамильтоны не входили в прямой контакт с журналистами, однако ей удалось накопать множество небольших заметок об этом неприступном семействе. А еще немалую надежду вселил телефонный разговор со школьной подругой, Софи.

Беседа, впрочем, состоялась не из легких. Софи, которая жила на первом этаже в одном доме с Алекс и работала в шикарном журнале, в основном специализировавшемся на жизнеописании сильных мира сего, оказалась крепким орешком. Уговаривать ее пришлось долго, и лишь после того, как Алекс пообещала одолжить ей роскошный вечерний наряд для бала в День Святого Валентина, а в придачу золотые босоножки на высоких каблуках и сумочку в тон им, Софи согласилась порыться в компьютерных файлах и добыть нужные сведения.

— Отлично! — воскликнула Алекс в телефонную трубку. — Давай встретимся в кафе на углу у твоей редакции и перекусим, ладно? Тогда ты посвятишь меня в детали.

— Сейчас, разбежалась! — возразила Софи. — Мне потребуется по меньшей мере два часа. Кто я, по-твоему? Мата Хари?

Алекс поняла, что находится на грани провала.

— Слушай, ты действительно хочешь стать царицей бала и заставить ревновать до чертиков сбежавшего дружка? Впрочем, можешь напялить то свое старенькое черное платье, только в нем будешь выглядеть драной кошкой, и тогда…

— Ох, ну ладно, ты кого угодно уболтаешь! — согласилась наконец Софи и бросила трубку.

Вот и прекрасно, подумала Алекс. Однако остается слишком мало времени, а ей так много нужно сделать! Самое сложное — встретиться с Лео и уговорить его на интервью, а посему Алекс решила забыть гордость и попросить помощи у Джеймса Босуэлла, хотя его слова о том, что она не справится, до сих пор звучали у нее в ушах.

Джеймс практически повторил то же самое. Крайне удрученный тем, что ничего не знал о родственных связях Алекс с Лео Гамильтоном, редактор светской хроники заверил ее, что по-прежнему сомневается в успехе задуманного предприятия.

— Вряд ли он согласится сотрудничать с тобой, тем более теперь, на пороге столь скоропалительной женитьбы.

— Неужели…

— Нет-нет! Я не думаю, что девушка беременна, — замахал руками Джеймс. — Но твой сводный брат, похоже, немного побаивается матери Фионы. Этель Блисс, уж поверь мне, жесткая и безжалостная дама, все амбиции которой замыкаются на единственной дочери. Так что если Фиона и беременна, во что лично я не верю, то женитьба для Лео — наилучший выход из положения. Если сам не захочет, Этель закует его в цепи и приведет к алтарю силой. Ставлю сто к одному.