Владычица ночи: история Антуана - Алия Якубова

Вампирша с теплотой и нежностью посмотрела на мирно спящего Антуана, потом осторожно поцеловала ранки на его шее, которые уже начали заживать. Она все пыталась понять, чем же ей так запал в душу этот молодой человек. Да, он был умен, но за свою долгую жизнь она сталкивалась с настоящими гениями, он был чертовски красив, но встречала она юношей и прекраснее. И все же… Он затронул самое ее сердце.

Менестрес гладила его по волосам, вспоминала его жаркие ласки и поцелуи, и в ее голове созревал план. Нет, их встреча не может закончится просто так. Конечно, она могла бы обратить его, сделать вампиром здесь и сейчас, но это не казалось ей хорошим решением, хотя всем сердцем тянуло поступить именно так.

Чтобы не допустить этого, Менестрес осторожно выскользнула из постели, быстро оделась и покинула комнату, бросив на Антуана прощальный пламенный взгляд. Ей не хотелось уходить, но и остаться было бы непоправимой ошибкой. Она могла бы не сдержаться.

Вампирша вышла из таверны, навстречу первым лучам утреннего солнца. Но это нисколько не пугало ее. Дневное светило давным-давно перестало быть опасным для нее. Менестрес улыбалась. Ее переполняла радость, хотя где-то в глубине души затаилась и грусть.

Когда она вернулась домой, Димьен и Танис уже ждали ее. Вампирше было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что ее друзья в ее отсутствие успели утолить жажду. Танис сидела в кресле и что-то читала, а Димьен стоял, небрежно облокотившись о мраморную каминную полку и наблюдал за игрой огня. Он мог так стоять как несколько минут, так и несколько часов, даже не шелохнувшись. На его лице была написана полная безмятежность. Но глаза его выдавали. По ним Менестрес поняла, что он был обеспокоен ее долгим отсутствием, хоть и не сказал ни слова. Ее верный телохранитель, нет, друг в самом лучшем смысле этого слова, практически брат. Они столько веков путешествовали вместе, что она просто представить себе не могла, что их дороги могут разойтись. Конечно, иногда Димьен или Танис совершали одиночные поездки по своим личным делам или по поручениям Менестрес, да и она сама порой отлучалась, но эти расставания, как правило, длились недолго. Вместе они чувствовали себя спокойно и уютно, как семья.

Но вампирша знала, что если кому-нибудь из них захочется навсегда покинуть их союз, она, как глава этого сообщества, не будет им препятствовать, как бы трудно не далось ей это расставание. Никогда она не воспользовалась бы своей силой, чтобы сохранить их союз в неизменности. Это среди вампиров встречалось не часть, и ее друзья ценили это, отвечая безграничной преданностью.

Менестрес села поближе к огню, когда Димьен, будто выйдя из оцепенения, проговорил:

– Я приобрел новую четверку лошадей, более выносливых. Теперь мы мигом домчимся до Парижа. Они быстры как ветер.

– Замечательно, – с улыбкой кивнула вампирша. – Но, думаю, нам придется задержаться в Тулузе еще на несколько дней.

Димьен несколько удивленно посмотрел на нее, Танис тоже отложила книгу, обращаясь в слух.

– У меня возникло здесь неотложное дело, – ответила на их невысказанный вопрос Менестрес. Дальнейших вопросов не последовало. Ее друзьям не нужен был подобный отчет, и она знала это. Поднявшись одним движением, вампирша попросила, – Танис, поможешь мне переодеться ко сну? Я хочу отдохнуть.

– Конечно, Менестрес. Иду.

Они поднялись в небольшую, но чистую и уютную спальню, единственное окно которой было плотно занавешено тяжелыми гардинами, так что в комнату не проникало ни единого лучика. Танис достала из дорожного сундука ночную рубашку для своей госпожи и, положив ее на кровать, стала помогать Менестрес раздеваться.

Расшнуровывая и так не слишком затянутый корсет (он и без этого раздражал Менестрес), Танис тихо проговорила:

– И кому так повезло этой ночью?

– О чем ты? – вампирша попыталась сделать вид, что не поняла вопроса.

– Твоя кожа все еще хранит его запах, – прошептала Танис, – Он… он не может принадлежать всего лишь жертве. Жертву ты бы так близко к себе не подпустила, – ее голос стал лукавым.

Эта тирада вызвала у Менестрес ехидную улыбку, и она, высвобождаясь из остатков одежды, проговорила:

– Я вижу, от тебя ничего не скроешь!

– Я начала подозревать, что что-то произошло с той самой минуты, как ты переступила порог. У тебя волосы были распущены. Теперь же не осталось никаких сомнений.

Все эти доводы заставили вампиршу разразиться веселым смехом. У нее было великолепное настроение. Сейчас она ощущала себя скорее просто женщиной, нежели древним и могущественным вампиром.

– Наверно, этот мужчина само совершенство, раз ему удалось зажечь твои глаза такой страстью и таким счастьем, – продолжала Танис.

– Само совершенство? – усмехнувшись, переспросила Менестрес. – Ну уж нет, избави меня Бог от совершенства! Что может быть скучнее?! Но в одном ты права, он был замечателен. Таких людей встречаешь очень редко. Давно я так не развлекалась.

– Не он ли причина внезапно возникшего дела, заставляющего нас задержаться здесь?

– Я больше не собираюсь с ним встречаться, – уклончиво ответила Менестрес. – Это может погубить его, – а про себя подумала: "Он пока не готов. Его силы только просыпаются. Если я сейчас встану на его пути, то это не приведет ни к чему хорошему".

– Так обрати его, – продолжала Танис. – Пусть станет одним из нас, твоим птенцом.

– Нет, хватит об этом, – ответила вампирша, залезая в уже приготовленную горячую ванну.

– Как пожелаешь, – пожала плечами Танис, беря в руки кувшин с водой. А с лица ее не сходила лукавая улыбка.

Больше они эту тему не затрагивали.

Солнце било прямо в глаза, и именно оно заставило Антуана проснуться. Обведя взглядом комнату, он далеко не сразу понял, где находится. К тому же выяснилось, что он раздет, а все его одежда валяется в беспорядке. С трудом отыскав рубашку, он натянул ее, и сел на кровать, обхватив голову руками и пытаясь восстановить события прошлой ночи. Они никак не хотели складываться в единое целое.

Он помнил, как выпивал вместе с Франсуа в таверне у Поля. Затем туда пришла девушка потрясающей красоты. Он помнил драку. А потом… потом он ушел вместе с той девушкой. Они пришли сюда, и все подсказывало ему, что они провели весьма бурную ночь.

Но Антуан, как ни силился, не мог вспомнить ее лица. Знал, что оно было прекрасно, но вспомнить не мог. Странно. Он выпил не так уж много, чтобы настолько потерять память. Вот черт!

Все еще пытаясь вспомнить лицо прекрасной незнакомки, Антуан начал одеваться, находя детали своего костюма в самых неожиданных местах. Он как раз натягивал сапоги, когда заметил, что на полу что-то блестит. Нагнувшись, он поднял тонкую шпильку с бриллиантовой головкой. Именно она послужила ключом к тайникам его памяти. Все, что происходило ночью, прояснилось, будто туман рассеялся. И главное, он вспомнил ее лицо, не очень отчетливо, но все де, от чего в его сердце разлилось тепло. Но вместе с этим возникло сразу множество вопросов.