Сквозь бездну - Вера Ковальчук

— Вы… Ты полагаешь, что всё готово?

— Да. Впрочем, покажет ночная медитация. Ты сам можешь определить, действительно ли ты готов.

— Постараюсь. Но…

— Я поговорю с тобой утром. Эния!

— Да, отец, — девушка появилась рядом словно из-под земли. Правда, теперь меня уже не пугало то, как бесшумно передвигаются представители семейства Одей. — Идём, Серт.

— Эта последняя медитация почему-то произвела на меня намного большее впечатление, чем первая, именно потому мне не сразу удалось войти в нужное состояние. Эния нервничала, напрягалась, но действовала упорно, явно не собираясь ни сдаваться, ни винить меня. И, в конце концов, я с её помощью поднялся в те сферы, которые были предназначены для того, чтоб разобраться в себе. И именно сейчас эта потребность была самой значительной.

Головокружительным было это путешествие сквозь собственное самоощущение. Я осознавал изменения, произошедшие со мной, и словно бы воочию увидел, насколько огромный объём знаний и навыков был усвоен мною необъяснимым образом за эти десять дней. Не только умение держать в руках оружие, нападать и защищаться — но и искусство воспринимать происходящее вокруг меня в те минуты, когда внимание полностью поглощено боем.

Да и мироощущение тоже претерпело изменения. Может, дело было в том, что все эти знания и умения ложились в моё сознание и мышцы при самом активном участии местных обитателей? И теперь я осознал, что совершенно новыми глазами смотрю на сословие воинов в целом. И раньше понимал, что они занимают вполне определённое положение в иерархии государства, но именно сейчас я не столько понял, сколько ощутил этот факт.

Понятия, ранее усвоенные, но не оценённые, вдруг сложились в единую картину. Многие из частей этой картины были мне не особо интересны, например, то, что касалось фамилий. Как я мог понять, прожив в Империи столько времени, низшие слои населения права на фамилию не имели. Конечно, какое-нибудь ремесленное семейство могло прославиться своим мастерством и продукцией, и таким образом подняться до статуса Семьи. Символом этого положения становилась фамилия. То же самое происходило иной раз и с династиями торговцев, мелких землевладельцев.

Воины имели право на фамилию с того момента, как обретали положение чуть более высокое, чем статус рядового в армии или просто телохранителя, просто охранника. Я, например, уже имел на неё право, но пока положение моё не было определено — то ли мне предстояло именоваться Солором-младшим, то ли образовывать свою Семью. Это я осознал с внезапной остротой, как приятной, так и нервирующей. Права и почёт никогда не даются просто так. Об руку с ними идут обязанности, и многие из них могут показаться мне, чужаку, не стоящими преимуществ.

Мне стал понятен и долг воина в структуре имперского общества, представление о котором каждый выходец из воинского сословия впитывал с детства. Да что там говорить о потомственных воинах! Суть их долга прекрасно представляли себе и все остальные обыватели. Из сословия воинов выходила новая аристократия, если удачно складывались звёзды, и обстоятельства тому благоприятствовали. Никто другой — ни торговец, ни ремесленник, ни, упаси боже, крестьянин или вольноотпущенник — не мог даже мечтать о титуле. Ни при каких обстоятельствах. А воин — мог. Мечтать…

Я поднялся из медитации утром, освежённый как никогда, и совсем другой, чем тот, каким ступил на территорию, принадлежащую школе семьи Одей. Теперь я чётко представлял себе, на что способен, и это воодушевляло.

Ещё пару часов Равесмал объяснял и показывал мне комплекс упражнений, которые необходимо было делать каждое утро, разъяснил также, каким именно тренировкам посвящать вечер. Упомянул он и о других важных для поддержания формы манипуляциях. После чего, помолчав и смерив меня взглядом, уточнил, требуются ли мне советы по уходу за мечом, по его хранению и выбору. Ещё пара часов ушла на осмотр части коллекции холодного оружия, принадлежащей семье Одей, предметов, необходимых для поддержания всего этого богатства в порядке, приспособлений для заточки закалённого клинка и так далее.

Когда было осмотрено, пощупано и опробовано всё, что сын Болхата счёл полезным дать мне осмотреть, пощупать и опробовать, я наконец выбрался из особняка, к ожидающему меня у дверей экипажу. Я ждал увидеть там только людей Аштии, но обнаружил её саму, перелистывающую в папке листы плотной желтоватой бумаги — кажется, подобную здесь изготавливали примерно теми же методами, которыми у меня на родине делали папирус.

— Как ты? — полюбопытствовала она, стоило мне усесться на свободное место лицом к ней.

— Нормально. Только мышцы побаливают.

— В этом нет ничего удивительного.

— Да, мне сказали, — я с любопытством смотрел на неё. — Ты хочешь проверить, чему я успел обучиться?

— Аштия захихикала.

— Теперь не мне тебя, а тебе меня проверять можно. По уровню-то. Если хочешь, можешь через пару недель с Ниршавом помериться.

— Он тоже здесь обучается?

— Приедет завтра. Я сочла, что это честно. Если уж мой штабист хочет овладеть искусством меча на уровне мастера, зачем мне ему мешать? Наоборот, помогу. Он первые дни после обучения будет в эйфории, с удовольствием с тобой померяется силой.

— Думаешь?

— Я Ниша знаю как облупленного. Уж он такой, какой есть, — женщина рассмеялась. — Ну что ж… Пара дней на отдых — и лагерь тебя ждёт. Две сотни человек. Тренировки уже начались. Тебе предстоит пройти с ними все этапы подготовки и выбрать сотню в основной состав, остальных — во вспомогательный.

— Что-то серьёзное затевается?

Взгляд Аштии стал таинственным.

— Начиная офицерскую карьеру, запомни на будущее: таких вопросов никогда нельзя задавать. Тебе всё сообщат своевременно. То же, что тебе знать не надо, не следует ни знать, ни-тем паче! — обсуждать с кем-либо. Поверь, тебе непременно сообщат всё, что следует, без информации в должный момент не останешься.

— Прошу прощения. Да, конечно.

— Как бы там ни было, тебе предстоит служить в регулярной армии, ты и твои люди должны быть готовы к отправке в бой по тревоге в любой момент. Это ты тоже должен понимать.

— Понимаю.

— Всё остальное тебе разъяснят там — и подчинённые, и вышестоящие, — Аштия снова усмехнулась и уткнулась в бумаги. — Видишь ли, я, конечно, не выпячивала, но и не скрывала того факта, что именно я тебя поставила на это место, что ты — мой человек. Придираться к тебе не будут, помочь постараются. Всё остальное зависит от тебя.

— Это я уже понял.

— Такие вещи лучше помнить неукоснительно. Тогда проще совладать с обстоятельствами. А это тебе подарок, — она отложила бумаги и, повернувшись, сняла с полки за спинкой сиденья длинный кожаный чехол. — Возьми. Этот меч стоит того, чтоб им владел мастер, пусть и свежеиспечённый.

— Спасибо. Но, боюсь, я пока не в состоянии оценить твой подарок по достоинству. Опыта недостаточно.

— Да оставь, — улыбнулась Аштия. — В подарке важно удовольствие, получаемое дарителем… Вот и твой новый дом. Гляжу, твоя супруга уже успела обустроиться. Она хорошая хозяйка, тебе повезло.

— Мне повезло, это верно.

Я выбрался из экипажа. Дом, который я запомнил чужим, немного сумрачным и необжитым, изменился. Чисто вымытые стёкла весело поблёскивали, ставни были сняты все до единой, крышу кто-то успел слегка вызеленить — не столь густо, как на домах по соседству, но несколько чахлых кустиков уже перегибались через край. С балюстрады длинного балкончика на втором этаже свисало шёлковое переливчатое покрывало — и красиво, и, если присмотреться к окрестным домам, можно сделать вывод, что так принято. На крыльце (довольно широком и удобном) мельтешили сразу три полненькие женские фигурки. Одна из них, заметив, как я вылезаю из экипажа Аштии, кинулась в дверь с криком: «Госпожа! Госпожа! Господин вернулся!»

«Наверное, Моресне приятно именоваться госпожой, — подумал я, кивком прощаясь со своей работодательницей, теперь ещё и хорошим другом, а по сути — почти уже родным человеком, в чью семью мне, возможно, придётся войти в качестве названого брата. — Ну, наконец-то я дома…»

Глава 2. Подготовка и первые шаги

Лагерь подготовки оказался не так страшен, как само это слово, а вернее, целый комплекс понятий, стоящих за ним в моём восприятии — ещё том, прежнем. Он был рассчитан сразу на шестьсот человек, то есть на три таких отряда, как мой… Вернее, пока ещё не совсем мой. Всё впереди.

Мне, как офицеру, полагался отдельный закуток палатки, довольно удобная койка и местный вариант денщика-ординарца. В его обязанности не входило чистить сапоги, стирать рубахи и наливать водку, зато он должен был с любым моим распоряжением бежать в любом направлении в любое время суток, и так же своевременно приносить мне распоряжения вышестоящих офицеров других групп, аналогичных моей, и заодно все новости. Имелись у него и другие обязанности, пока мне не очень понятные.