Собака на сене - де Вега Лопе Феликс Карпио

ТристанВспоминая недостатки,Не прелести. Чтоб позабыть,Старайтесь в памяти носитьЕе изъян, и самый гадкий.В вас не должна рождать тоскиНарядно-стройная персона,Когда она на вас с балконаГлядит, взмостясь на каблучкиВсе это так, архитектура.Один мудрец учил народ,Что половиной всех красотПортным обязана натура.Представьте вашу чаровницу,Чтоб обольщенье побороть,Как истязающего плоть,Которого везут в больницу.Ее себе рисуйте так,А не в фалборочках и складках;Поверьте, мысль о недостаткахЦелительней, чем всякий злак;Ведь ежели припомнишь видИного мерзкого предмета,На целый месяц пакость этаВам отбивает аппетит;Вот и старайтесь вновь и вновьПрипоминать ее изъяны;Утихнет боль сердечной раны,И улетучится любовь.ТеодороКакой невежественный лекарь!Какое грубое знахарство!Чего и ждать, когда лекарствоИзготовлял такой аптекарь!Твоя стряпня – для деревенщин.Ты – коновал и шарлатан,Мужик и неуч. Я, Тристан,Себе не так рисую женщин.Нет, для меня они кристальны,Они прозрачны, как стекло.ТристанСтекло, и ломкое зело,Как учит опыт нас печальный.Когда вам трудно одному,Я вам помочь берусь свободно;Мое лекарство превосходноМне послужило самому.Однажды – чтоб меня повесить! —Я был влюблен, вот с этой рожей,В охапку лжи с атласной кожей,Лет от рожденья пятью десять.Сверх прочих тысяч недостатковОна владела животом,Где б уместился, и притомОставив место для придатков,Любой архив, какой угодноВ нее, друг друга не тесня,Как в деревянного коня,Сто греков влезли бы свободно.Слыхали вы – в одном селеСтоял орешник вековой,Где обитал мастеровойС женой и детками в дупле,И то просторно было слишком!Вот так же приютить моглоИ это пузо, как дупло,Ткача со всем его домишком.Ее забыть хотел я страстно.(Давно уж время подошло),И что же? Память, как назло,Мне подносила ежечасноТо снег, то мел, то мрамор хрупкий,Левкои, лилии, жасминИ преогромный балдахин,Носивший имя нижней юбки.Я чах на одиноком ложе.Но я решил не пасть в борьбеИ начал рисовать себеВсе то, что на нее похоже:Корзины рыночных торговок,Баулы с почтой, сундуки,Вьюки, дорожные мешки,Где и тюфяк, и подголовок,И словно бы я молвил: сгинь! —Любовь преобразилась в злобу,И я забыл сию утробуНа веки вечные – аминь!А ведь у этой душегубкиЛюбая складка (я не вру!)Могла укрыть в своем жируЧетыре пестика для ступкиТеодороНо где же я изъян найду?В Марселе места нет изъянЯ забывать ее не стану.ТристанЧто ж, кличьте на себя бедуИ шествуйте стезей гордыни.ТеодороНо ведь она же так мила!ТристанВам от любви сгореть дотла —Милее милостей графини.

Явление тринадцатое

Диана. Те же.

ДианаА, Теодоро здесь?Теодоро(в сторону)Она!ДианаЯ к вам.ТеодороЯ ваш слуга, сеньора.Тристан(в сторону)По оглашенье приговораМы вылетаем в три окна.ДианаМеня одна моя подруга,Боясь не справиться сама,Просила черновик письмаСоставить ей. Плоха услуга,Когда я ровно ничегоВ делах любви не понимаю,А вы напишете, я знаю,Гораздо лучше моего.Прочтите, вот.ТеодороКогда вы самиПисали вашею рукой,Была бы дерзкой и пустойПопытка состязаться с вами.Не глядя, я прошу, сеньора,Послать письмо таким, как есть.ДианаПрочтите.ТеодороЯ готов прочесть,Но не для строгого разбора,А чтоб узнать любовный слог;Я в нем вовек не упражнялся.ДианаВовек?ТеодороЛюбить я не решался,Осилить робости не мог.Я из застенчивых людей.