Оковы счастья - Сандра Мартон

Наступившая тишина была зловещей. Казалось, стихло даже журчание воды. Как в замедленной съемке рот Карин открылся, округлился и леденящее кровь «А-а-а…» разрезало тишину.

Какая жалость – испортить такое чудесное платье, бесстрастно подумал Рэйф. Черный шелк, вырез достаточно глубокий, чтобы увидеть соблазнительные округлости груди, и длина, позволяющая оценить совершенство ног. Впрочем, в мокром шелке были свои преимущества – плотно облегая тело Карин, он позволял увидеть пики сосков, напрягшихся от холодной воды.

Красавица… но не более того. Она никогда не заинтересует мужчину, пребывающего в здравом уме. Однако провести с ней не всю жизнь, а одну ночь было бы любопытно.

Тело Рэйфа с удивительной быстротой отреагировало на эту мысль. Это был вызов – превратить эту ярость в ее темных глазах в страсть, направить этот бешеный темперамент совсем в другое русло. Рэйф ни минуты не сомневался в успехе. Он укротит эту дикую кошку в постели так же, как укротил только что.

Он мысленно увидел, как стягивает с плеч тонкие бретельки черного платья, затем медленно снимает кружевные черные трусики, как длинные стройные ноги обвиваются вокруг его талии, а он берет в ладони это прелестное лицо и пробует на вкус эти полные мягкие губы…

Спятил он что ли? Да, Карин Брустер красива, но дом Бэрона, как Джонас и обещал, был полон очаровательных женщин, тихих, мягких, покладистых и трезвых. Впрочем, он подозревал, что Карин тоже трезвая… уже. Злость, адреналин и холодная вода наверняка развеяли алкогольный туман.

Да, развеяли, решил он, наблюдая сверху, как она барахтается в воде. Крики уже давно превратились в стоны. Рэйф испытал приступ жалости. Поколебавшись, он подошел ближе и протянул руку.

– Хватайтесь за руку, – велел он, – я помогу вам выбраться.

– Я вполне в состоянии помочь себе сама.

Решив продемонстрировать это, Карин попыталась встать на ноги, но поскользнулась на мраморном дне, судорожно взмахнула руками… и снова оказалась в объятиях Рэйфа.

– Больше никогда не делайте этого, – яростно прошипела Карин. – Немедленно…

– … отпустите меня, – закончил Рэйф. – Поверьте, именно это я и собираюсь сделать. – Он поставил Карин на ноги, снял пиджак и набросил ей на плечи. Она хотела сбросить его, но он взял пиджак за лацканы и плотно запахнул.

– Мне не нужен ваш пиджак, мне от вас вообще ничего не нужно.

– Вы замерзли.

– Я промокла, – едко ответила Карин, – и если вы очень постараетесь, то сможете догадаться каким образом.

– Вы были пьяны.

– И?

– А теперь нет.

– Отлично. Это что, специальный бразильский метод борьбы с пьянством? Вы, что, никогда не слышали о черном кофе?

– Я предлагал кофе, но вы отказались.

– И т-т-тогда вы р-р-решили…

Рэйф нахмурился.

– У вас стучат зубы.

– У в-в-вас бы тоже застучали, если бы кто-нибудь бросил вас в фонтан.

– Пойдемте. – Он протянул руку, она отпрянула.

– Я н-н-никуда с вами не п-п-пойду.

Карин вскинула подбородок и надменно посмотрела на Рэйфа. Он решил поспорить, но подумав, вздохнул и снова подхватил ее на руки.

– Эй! – закричала она, увидев, что он снова несет ее в темноту сада. – С-с-смерти своей желаете? Я же говорила, моя семья будет…

– …проведывать вас в больнице, – насмешливо сказал он, – если вы не примите горячий душ и не переоденетесь.

– Это в-в-вы виноваты в том, что я промокла до н-н-нитки!

– Зато вы протрезвели.

Я не могла протрезветь. Я хочу сказать, что даже если допустить, что я была пьяна, а я не была пьяна, как я могла протрезветь за пять минут?

– Холодная вода. Это помогает.

– Откуда вы знаете?

– Мужчина знает такие вещи. Обнимите меня за шею, пожалуйста.

– И не подумаю.

Рэйф вздохнул, снова подумал, не перекинуть ли ее через плечо, и снова решил не делать этого.

– Можем ли мы как-нибудь войти в дом, минуя любопытных гостей? Если вы, конечно, не хотите второй части представления. Учитывая, каким драматическим был первый акт, второй может привлечь еще больше зрителей.

– Это ваша версия. Мне же кажется, что представление устроили вы.

– Бармен не согласился бы с вами.

– Какой бар… – начала говорить Карин и вдруг осеклась. Рэйф услышал, как у нее перехватило дыхание, и понял, что она вспомнила. – Ах, этот бармен. – Она откашлялась. – Я… Я вспоминаю теперь.

– Неужели?

– Да. По крайней мере, я помню… Скажите мне правду! Я выставила себя полной дурой, да?

Рэйф заколебался. Конечно, она выставила себя дурой, но какой смысл говорить ей об этом.

– Вы были – как бы это сказать? – слегка навеселе.

– Другими словами, – слабым голосом сказала Карин, – ваш ответ «да».

– Люди забудут, – успокоил ее Рэйф.

– Вряд ли они скоро забудут женщину, которую унесли с вечеринки, как… мешок с картошкой.

Рэйф решил пожалеть ее.

– А может, они решат, что некий мужчина был так потрясен вашей красотой, что не захотел делить вас ни с кем.

– Очень великодушно с вашей стороны. Если бы я не знала правду, то почти поверила бы вам.

– Именно эту историю я расскажу завтра, если меня спросят.

– Это не просто великодушно. Это очень галантно. Кстати, задняя дверь вон там, за этим кустарником.

Дверь оказалась открытой, и они очутились в огромной кухне, к счастью, пустой.

– Теперь вы можете поставить меня, – сказала Карин.

Рэйф уже подумывал об этом, но во время вспомнил, что по его вине она мокрая и продрогшая.

– Я отнесу вас в вашу комнату. Не спорьте. Просто скажите, где она находится.

Услышав ответ, Рэйф стремительно поднялся по служебной лестнице на второй этаж.

– Вот эта дверь, – сказала Карин, – слева.

Она вытянула руку и толкнула дверь; Рэйф внес ее в комнату и локтем закрыл дверь за собой. В комнате стоял едва уловимый запах духов Карин.

– Теперь вы действительно можете поставить меня.

Рэйф кивнул.

– Конечно, – ответил он, но не поставил. Он стоял в темноте, продолжая держать ее на руках и размышляя, как она может пахнуть жасмином и розами после купания в фонтане. Еще он думал о том, почему его собственные руки вышли из повиновения и сжимают девушку все крепче, если он собирался отпустить ее.

– Думаю, я должна извиниться перед вами, – выдохнула Карин.

– Я приму ваши извинения, – улыбнулся Рэйф, – только если вы будете называть меня Рэйфом.

Карин рассмеялась.

– По закону жанра вы должны были сказать, что извинения не требуются.

– Но они требуются. Вы наградили меня столькими эпитетами, хотя признаю, некоторые из них я заслужил.

Карин снова засмеялась и откинула голову, чтобы заглянуть ему в лицо.