Жизнь: вид сбоку - Александр Староверов

Этого в принципе не могло быть. Чтобы в восемнадцать лет – и своя «шестерка»…

Я даже хотел плюнуть и уклониться от безнадежного соревнования. Лишь гордость и наглость, подкрепленные зашкаливающими гормонами, не позволили мне позорно бежать с поля боя. И это я не упомянул еще о нескольких десятках соискателей, вьющихся рядом и мечтающих занять мое шаткое место!

Тем не менее на следующей лекции я сидел по правую руку от Королевы, а владелец вазовской «шестерки» – по левую.

Шансы мои росли.

Вечером мы поехали в Центральный дом туриста на празднование Дня первокурсника.

Я и не предполагал, что туристы так шикарно живут. В моем понимании туристы были веселыми ребятами в трениках и кедах с зелеными рюкзачками за спиной. Идут по тропинке, поют весело: «А в Подмосковье ловятся лещи, водятся грибы, ягоды, цветы…»

Ни фига подобного: ковры, бар, мрамор, прям отель из советского фильма про капиталистические джунгли. В таком антураже я почувствовал себя совсем взрослым и опытным мужчиной: «Меня зовут Бонд, Джеймс Бонд», мартини с водкой, пожалуйста, взболтать, но не смешивать.

Ни на секунду я не отходил от Королевы. Сыпал остротами, отгонял чересчур назойливых поклонников. После недолгой торжественной части и выступления студенческой самодеятельности началась долгожданная дискотека.

Королева подарила мне два медленных танца.

Господи, как от нее пахло! Свежим чем-то, морским, но и кислым немного, и сладким. Так будущее пахнет в семнадцать лет или… хорошие французские духи, правильно подобранные к возрасту и типу кожи. Про женские манипуляции с духами я тогда не подозревал и поэтому решил, что так пахнет будущее.

И мое будущее – ОНА, Королева.

Королева колебалась между мной и владельцем белой «шестерки». Со мной два танца, с ним – три. Зато два из трех с ним – не вполне медленные, на расстоянии.

А я почти обнял ее в последнем танце и даже ненароком, сам удивляясь своей наглости, пощупал за попу. Хотя соперник, как мне показалось, мельком коснулся губами ее уха. От моих шуток она смеялась громче. Зато когда он рассказывал о ночных гонках на подмосковных трассах, глаза ее загорались и источали восхищение.

Белая «шестерка», черт бы ее побрал…

Силы были примерно равны. Железная танковая армада Гудериана в виде чуда советского автопрома – против лихой конницы Буденного. Численное и материальное превосходство – против несгибаемого духа русского солдата.

Остальные претенденты на сердце Королевы отсеялись и, понуро признав поражение, отбыли в направлении девочек попроще.

Некоторые делали ставки на исход битвы.

Большинство склонялось к тому, что владелец «шестерки» победит. Люди, честно говоря, не особенно верят в духовные ценности, каких бы верующих из себя ни изображали. Я и сам стал таким с годами.

Но тогда я был не такой!

Я лез из кожи вон, я выдавливал из себя глубокомысленные сентенции и парадоксальные шутки. Любовь придавала мне сил. А он все рассказывал о ночных гонках, автомобильном путешествии в Крым, о поездках в четыре утра в единственный открытый в Москве бар – в международном аэропорту Шереметьево. Он дурманил, гад, Королеву шоферскими байками, объяснял различия между летней и зимней резиной…

Глаза Королевы затягивались поволокой, в воздухе чувствовался запах выхлопных газов – еще чуть, и она бы дрогнула.

Но тут подвернулся случай выложить последний свой козырь. К разомлевшей от рассказов автомобилиста Королеве подвалил отвергнутый накачанный греческий полубог из свиты. От обиды и с непривычки он нажрался легкодоступного в баре Центрального дома туриста дешевого портвейна. Глаза его налились кровью, мышцы бугрились под майкой с олимпийским мишкой. Он поразительно напоминал глупого бычка из кукольного мультфильма моего детства.

– Чего ты их слушаешь, расфу… расфа… фу… фа… фыренных петухов, пойдем танцевать, медляк уже, – промычал с трудом качок и схватил Королеву за руку.

Она вскрикнула от боли. Стараясь быть спокойной, тихо произнесла:

– Я не хочу, мне очень интересно.

– Интересно ей… да ты сама не знаешь, что тебе интересно. Ща покажу тебе интересное…

Все произошло очень быстро.

Автовладелец еще на выхлопе продолжал говорить о галогеновых модных фарах, Королева упиралась, а я думал только об одном: бедро или подсечка?

Зря, конечно, качок при мне так, все-таки второе место на чемпионате Москвы по дзюдо среди юношей полутяжей, но откуда ему знать, бычку глупому. Хотя спасибо ему надо сказать, такой случай предоставил продемонстрировать свои лучшие качества.

Этот козырь, пожалуй, и «Жигули» побить может…

Додумывал я свои мысли, стоя одной ногой на горле поверженного полубога.

Дешевый, безусловно, трюк, и подлый.

Бросок через бедро, и на горлышко ненароком наступить…

Но эффектно, черт возьми! Наглец повержен и живописно хрипит под пятой справедливости. А я радуюсь – но не легкой победе над противником, а тому, что вот уже год не тренируюсь после травмы, забросил свое любимое дзюдо, а поди ж ты: помнит тело…

Дзюдо – спорт сильных, хитрых, подлых… и умных. Поэтому радоваться долго себе я не дал, убрал ногу с горла качка, заботливо помог ему подняться.

– Ну что, друг, упал? – лицемерно спросил я побежденного Геракла. – Бывает, бывает, перебрал ты сегодня, отдохнуть тебе надо. Пойдем провожу.

– Да, чего-то я лишнего… Не надо, сам.

Потрясенный полубог, пошатываясь, заковылял прочь, а я, повернувшись, увидел восхищенные глаза моей Королевы.

И погрустневшее лицо автовладельца.

В мою светлую, окрыленную любовью голову пришла очередная, как мне тогда казалось, блестящая идея.

– Знаешь, Ир, – сказал я озабоченно, – много здесь все-таки гопников, а я думал – интеллигентное место: институт, с космосом связан…

– Шурик, – жарко шепча, бросилась мне на шею Королева, – ты мой герой, ты такой молодец, да мне с тобой ничего не страшно!

– Вот именно, – мягко отстраняя ее от себя, авторитетно, по-мужски заявил я, – со мной не страшно, а без меня? Уродов вокруг много, боязно мне, вдруг что случится. Ты девушка хрупкая, воздушная, любой обидеть может. Давай-ка я буду считаться как бы твоим парнем? Как бы… – поспешно добавил я, снимая возможные возражения. – Понарошку, только для безопасности.

Королева, на пару секунд замерев, смотрела поочередно то на меня, то на автовладельца.

Надо было решать.

Я не сомневался в легкой победе. В конце концов, я только что спас ее из лап отвратительного накачанного бугристого дракона, и она, как порядочная принцесса, просто должна…

Несмотря на то что Денис (так звали автовладельца) тоже вроде хороший парень. Вон стоит, чуть не плачет, понимает уже все. Жалко его, но она должна…

Так во всех сказках написано.

Ира не обманула моих ожиданий. Улыбнувшись, она счастливо хлопнула в ладоши и начала подпрыгивать на месте:

– Ой, конечно, Шурик, ой как здорово ты придумал! Конечно, давай, теперь никто ко мне не сунется. Только пускай Денис тоже будет моим парнем? Два парня – это надежней, чем один. Тогда уж точно… Ведь правда же, правда, правда? Ты согласен?

Денис мгновенно расцвел. Распустился от счастья, как роза под утренним солнышком.

В глазах Королевы чертики отплясывали рок-н-ролл. А я, пытаясь сохранить лицо, вымученно улыбнулся и сказал:

– Правда, согласен. Двое – оно по-любому лучше.

О женщины, вам имя – вероломство!

Я же добыл ее в честном бою с драконом, я победил в турнире остроумия, я прошел все отборочные туры, а она…

Это все равно что поцеловать Белоснежку в губы, а когда она оживет – продолжать делить ее с отвратительными гномами.

Потому что так надежнее.

Но только слабые телом и духом рыцари пасуют перед первой же неудачей. Новоиспеченные московские студенты, победители бугристых драконов, не таковы!

И началась дружба втроем до первой крови.

Я, Денис и Королева.

Мы встречались рано утром в институте и не расставались весь день. Сначала учеба, потом обед в одной из ближайших забегаловок. Потом поездка на белой «шестерке» в кино или музей. На белой «шестерке» – музей! Я даже не знаю, с чем это сравнить. Ну вот если бы Абрамович на своей яхте пришвартовался в холле Третьяковки, получилось бы жалкое подобие наших выездов, и то…

Потом – прогулка в московских и подмосковных парках. Кусково, Царицыно, Архангельское…

Везде – на машине, всюду на этой проклятой машине. Автомобиль давал невиданную по тем временам свободу. И источником этой свободы был Денис. Мне приходилось буквально стоять на ушах, чтобы хоть чуть-чуть нивелировать эффект от источаемой им благодати.

Иногда я отчаивался и почти готов был сдаться. Ладно бы Денис был уродом с тачкой, но нет – вполне достойный парень. Симпатичный, веселый, начитанный, совсем не мажор, просто его родители, известные в своей области ученые, первыми подсуетились с возникшими тогда хозрасчетными научными договорами и огребли немыслимое количество денег. Тысяч сто двадцать, как небрежно сказал он, объясняя появление автомобиля в своей жизни.