Габриэлла - дитя Ада (СИ) - Светлая Любовь

Ната — Тростникова Наталья, потеряв в автокатастрофе своего мужа и детей, была на грани самоубийства. Одинокая пожилая женщина была убита горем. В один из вечеров, десять лет назад, к ней в дом попросилась на ночлег молодая семейная пара. Таких красивых людей она не видела прежде. К женщине и мужчине с двух сторон прижимались продрогшие дети. Поздно ночью в комнате для гостей раздались страшные звуки. Ната вскочила с кровати и выбежала в коридор. Случилось что-то страшное. Навстречу ей бежали мужчина и женщина.

— Наталья! Помогите! В шкафу наши дети! Не дайте Им их убить! — со слезами в глазах начала умолять женщина. Ничего не понимая, Ната пообещала о них позаботиться. Старое поместье внезапно наполнилось очень громким звуком, переходящим в свист. В гостиной появились два силуэта. Из-за яркости свечения нельзя было различить их лиц.

— Пора! — прогремел голос, от которого в доме задрожали стены.

Мужчина нежно обнял рыдавшую женщину.

— Берегите наших детей! Пожалуйста! — обратился к Наталье мужчина с мокрым от слез лицом. Зайдя в свечение, они исчезли.

Многое она потом узнала и о происхождении ребят, и об их назначении. Тогда Ната могла отдать их в детский дом, могла просто бросить чужих детей, но не смогла! Благодаря этим близняшкам она вновь стала счастливой, заменяя им мать и отца. Теперь ей было ради кого жить!

Парни плотно позавтракали яичницей с беконом, и выпили по стакану горячего молока.

Дождавшись, когда Ната выйдет из кухни, Аарин шепотом обратился к брату:

— Ну что? Давай посмотрим, как там девчонка?

— Пошли.

Подойдя к закрытой двери, Аарин и Бальтазар переглянулись.

— Аарин! Как ты думаешь, кто она?

— Не знаю, брат! Не знаю!

Аарин вставил ключ в замочную скважину, повернул два раза и толкнул тяжелую дверь вперед, которая со скрипом открылась…

Глава 4

Бальтазар первым вошел в светлую комнату. На небольшой кровати, словно принцесса из сказки, лежала юная девушка. Огненно-рыжие волосы густым облаком рассыпались на подушке. Прямые черты лица были словно высечены из мрамора. Пухлые чувственные губы алым бутоном сияли на белоснежной коже.

— Она точно жива?

Аарин прикоснулся пальцами к шее девушки и нащупал сонную артерию.

— Пульс есть. Достаточно слабый.

— Как ты думаешь, она очнется? — Бальтазар посмотрел на брата, пытаясь найти хотя бы каплю надежды.

— Я на это очень надеюсь.

Бальтазар всё не мог отвезти взгляд от этой милой девушки. Что-то в ней привлекало и одновременно отталкивало.

— Бальтазар? — Аарин наблюдал за братом. Никогда прежде он не видел у него такого взгляда.

— Брат? С тобой все хорошо?

— А? Да, да. Все хорошо. Просто задумался, — виновато поспешил ответить Бальтазар, которого так не вовремя застал врасплох Аарин.

— Понимаю. Когда я её впервые увидел, всю в крови, с разбитым лицом и синяками под глазами, не придал значение её внешности, но когда исцеление плоти завершилось, понял, что недооценил эту красоту.

— Красота может быть обманчива, и мы с тобой это прекрасно знаем! — Бальтазар внимательно посмотрел на брата. Аарин уловив его взгляд, понял суть его слов.

Однажды они попались на уловку прекрасного создания. Это чуть не привело к гибели одного из братьев. В тот день они поклялись, что больше ни одна женщина не станет причиной их вражды.

Бальтазар стоял у подножия кровати, опираясь на спинку. Аарин мерил комнату шагами. Они мучились в ожидании. Проснется ли наследница? А что, если нет? В комнате стояла звенящая тишина. Осталось пятнадцать минут до семи часов утра. Время, данное на пробуждение, заканчивалось. Каждая минута была каплей вечности. Настенные часы, словно издеваясь, мерно отсчитывали время, громко тикая.

Наконец, давящую тишину разрушил приглушенный стон Габриэллы. Бальтазар и Аарин подбежали к кровати.

Секунду поморщившись, Габриэлла открыла глаза.

— Что? Где я? — слова звучали невнятно. Все тело ныло. Сил почти не было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тихо, тихо…спокойно. Все хорошо. Ты здесь в безопасности! — Чуть приподняв её, Аарин помог сесть.

Бальтазар отошел от кровати и занял свое прежнее место. Скрестив руки на груди, он внимательно изучал девушку. Больше всего его поразили глаза. Заметив, что её изучают, Габриэлла устремила свой взгляд на встречу. Ярко-зеленые острые изумруды впились в небесно-голубую лазурь глаз Бальтазара. Столкновение двух стихий: нежности летних лугов и беспечности лазурного моря. Этот обмен взглядами мог бы стать превосходным началом романтической истории. Но не сейчас…

— Мы так и будем смотреть друг на друга или все-таки поговорим? — тихим голосом обратилась Габриэлла к Бальтазару.

Аарин, не понимая, что происходит между этими двумя, поспешил вмешаться в разговор.

— Не волнуйся. Ты все еще очень слаба. Хочешь чего-нибудь? Может быть, стакан воды? — как можно аккуратней обратился Аарин.

Ему не впервой было общаться с ребятами, которые приходили в себя после исцеления. Единственное, что его волновало, сможет ли она теперь им доверять после поступка гончего Сергея.

— Я принесу графин с водой, — отозвался Бальтазар, который быстро ретировался из комнаты.

Аарин, посмотрев брату вслед, напрягся. Поведение Бальтазара настораживало. Обычно он более разговорчив.

— Где я? Что случилось? Кто вы такие? — поджав ноги к груди, она натянула одеяло до подбородка. Габриэлла словно напуганный зайчонок смотрела на незнакомого парня.

— Давай так. Мы тебе сейчас все объясним. Выслушай нас, не перебивай. Позже ты задашь все волнующие тебя вопросы, если, конечно, они останутся.

— Хорошо, — испуганно моргая, выдохнула Габриэлла.

В комнату зашел Бальтазар с подносом в руках. Кроме графина с водой и стакана, там была небольшая тарелочка с ароматным бульоном и хрустящий кусочек домашнего хлеба.

Бальтазар аккуратно поставил поднос на прикроватную тумбочку. Затем он занял свою позицию у подножия кровати и вновь молча, скрестил руки на груди.

- Ну что ж. Пожалуй, начнем, — Аарин сел на край кровати, подогнув одну ногу под себя. Каждый раз, рассказывая одно и то же своим подопечным, он это делал без капли напряжения. Заученный за годы текст всегда вылетал из уст сам собой. Но не в этот раз. Сейчас Аарину предстояло рассказать хрупкой напуганной девушке о неизвестном мире, о существовании которого она и не догадывалась. Главное, не допустить, чтобы девушка вновь не испугалась и не попыталась сбежать.

— Габриэлла, ты прожила восемнадцать лет в приюте, воспринимая реальность как данность. Всё в этом мире, даже твой детский дом — это была часть тебя. Но ты не знаешь о том, что существуют и другие миры. Вот о них я тебе и попытаюсь вкратце рассказать, — Аарин посмотрел на испуганное лицо Габриэллы. Чувствовалось напряжение. Аарин попытался слегка успокоить девушка, взяв её руку в свою. Габриэлла резко отстранилась. Поняв, что делает только хуже, Аарин отсел подальше и прокашлявшись продолжил.

— Есть три основных мира: Первый — мир Высших — Поднебесье, там живут высшие архангелы и ангелы разных званий и иерархий. Второй мир — это мир Подземный. В этом мире обитают существа Тьмы, демоны, темные ангелы и прочие сущности. То место, где мы сейчас находимся, это мир людей. Все три мира между собой связаны и не могут существовать друг без друга. Во всем должно быть равновесие. Иногда ангелы или демоны, словно школьники, в поисках новых ощущений и других безрассудных побуждений приходят в мир людей. Здесь от союза людей и ангелов рождаются нифилимы, а от связи людей и демонов появляются инкубы-мужчины и суккубы-женщины. Так как в таких существах сокрыта часть силы Поднебесья или же Подземного мира, оставлять их здесь без присмотра опасно. Вот тут и начинается наша работа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Аарин вновь остановился. Неспешно налил из графина воды в стакан и молча протянул девушке. Габриэлле хотелось задать так много вопросов, которые один за другим возникали в ее голове. С трудом она заставляла себя молчать. Отпив немного воды, Габриэлла вопросительно посмотрела на Аарина, словно подавая сигнал к продолжению повествования.