Проклятье старинной усадьбы - Полина Чернова

– Пожалуйста, Лиззи, давай не будем вот так расставаться, – сказал он примиряющим тоном. – Я знаю, что совершил ошибку. Но только потому, что я тебя люблю!

– Не все так просто, – ответила она устало. – Ты не вынесешь, что у меня есть и своя жизнь, и что музыка – это не пустяк, а серьезная профессия, – этого ты тоже не можешь принять. Не все вертится вокруг тебя одного, Фрэнк.

Он резко развернулся и вышел из квартиры.

В глубине души Элизабет понимала, что не совсем справедлива к Фрэнку, ведь у нее тоже были чувства к нему. Но, пожалуй, только теперь и впервые она осознала, что к Вандерою испытывает больше, чем просто дружеские чувства…

Вечером Элизабет забрал водитель. Личный шофер сэра Уильяма привез ее на бал, на который они собирались прийти вместе. У девушки не было настроения веселиться, но все же она нарядилась и к приезду водителя была уже готова. В конце концов, Уильям не был виноват в ее плохом настроении.

Перед выходом она покрутилась перед зеркалом. Вандерой настоял на том, чтобы она приобрела платья для разного рода мероприятий. Хоть она и сопротивлялась, он отвел Элизабет к именитому кутюрье, и тот подобрал три великолепных платья.

Тем вечером Элизабет остановила свой выбор на шифоновом платье бирюзового цвета с высоким воротником. Свои медного цвета локоны она подобрала кверху. Девушка знала, что Уильяму особенно нравилось именно это платье…

Каждый год бал вызывал настоящий ажиотаж. Раньше Элизабет видела его только по телевизору. Кавалер Элизабет выглядел очень элегантно и не скупился на комплименты девушке, хотя сразу почувствовал, что она не в настроении.

За одним столиком с ними сидели коллеги по музыкальному бизнесу, атмосфера была легкой и непринужденной. После второго бокала шампанского Элизабет немного расслабилась. Уильям пригласил ее на танец, и в его руках она вновь почувствовала влечение к нему.

Ирония судьбы состояла в том, что если бы не последнее появление Фрэнка и его выходка, то Элизабет вряд ли бы поняла, что за чувство она испытывает к Уильяму. Во всяком случае, Фрэнк все, сам того не ведая, ускорил.

– О чем вы думаете, Лиззи? – спросил Вандерой, пристально смотря ей в глаза. – Вы самая красивая дама на этом балу, а у вас такое печальное выражение лица.

Девушка попыталась улыбнуться, но не вышло.

– Ах, все это пустое, – она хотела отделаться дежурной фразой, но ее кавалер не отступал.

Когда последние звуки вальса Штрауса растворились в огромном зале, Уильям повел ее не к столику, а на улицу. Бал проходил во дворце, окруженном огромным парком.

На улице была прохладная, но безветренная осенняя ночь. Элизабет немножко мерзла, и Уильям накинул ей на плечи пиджак. Девушка посмотрела на Вандероя и вдруг почувствовала, что он что-то хочет ей сказать. Однако тот не произнес ни слова, лишь молча взял ее ладонь, и так, взявшись за руки, они неспешно шагали по освещенным аллеям парка.

Через четверть часа он спросил:

– И все же, что вас печалит? – он еще держал ее руку, из-за чего Элизабет не могла успокоить свое колотящееся сердце.

– Я сегодня рассталась со своим молодым человеком, – сказала она тихим подавленным голосом. – Сама не знаю, как до этого дошло… У нас были планы, мы собирались пожениться. И вот…

Пока она не заговорила вновь, он стоял и смотрел на нее. В вечерних сумерках она лишь видела очертания его лица. Его голос был необычайно нежен и притягателен, когда он спросил:

– Это из-за меня?

Элизабет покраснела и прошептала:

– Из-за вас? Я не понимаю… Мы же с вами просто друзья… Ах, я уже ничего не понимаю, Уильям!

Он улыбнулся и пояснил:

– Из-за того, что я вас постоянно чем-то занимаю: то вечеринки, то выступления, то конкурсы… Я это имею в виду.

Его слова подействовали отрезвляюще. Похоже, расставание с Фрэнком будет не последним разочарованием дня. Внезапно ей стало стыдно, что она себе вообразила невесть что! Теперь только одна мысль была в голове у Элизабет: прочь отсюда! Прочь от этого мужчины, который и не подозревает о ее чувствах!

Девушка пробормотала слова извинения и собиралась было идти, но он взял ее за руку.

Она смотрела на него непонимающе.

– Элизабет, не уходи, – попросил он тихо и приблизился к ней. Когда дистанция между ними сократилась, девушка вдруг почувствовала, что все на свете отдала бы за то, чтобы забыться в его объятиях. Она из последних сил старалась не потерять контроль над собой.

Уильям подхватил ее под руку и подвел к скамейке. Они присели и замолчали. Только сердце Элизабет пульсировало, как обезумевшее.

– Я должен кое в чем сознаться, – нарушил он молчание. – Я… Я влюблен в тебя, как мальчишка. С того самого момента, когда мы столкнулись на концерте. Только об одном мечтаю каждый день – вновь увидеть тебя. Теперь ты понимаешь, почему я тогда говорил про то, что нас судьба свела, узнав, что ты занимаешься музыкой? Эти недели рядом с тобой были волшебными, Элизабет! Я вновь научился наслаждаться жизнью. После смерти моей жены я жил, как затворник. Моя жизнь состояла всецело из работы…

Уильям пнул, словно с досады, маленький камешек.

– Я никогда не говорил о своих чувствах лишь потому, что ты была не свободна. Ну и из-за разницы в возрасте, все же двадцать лет…

Она слушала его, затаив дыхание. Ей казалось, что сердце выпрыгнет от счастья, когда он признался, что любит ее.

– Неужели ты думаешь, что это имеет значение? – спросила она мягко.

– Значит ли это, что мои чувства не безответны? – в его голосе прорывалась так долго скрываемая страсть.

– Да, – прошептала она и провалилась в его объятья.

Уильям держал ее крепко, целовал ее губы, вновь и вновь повторяя то, как он ее любит.

Элизабет наслаждалась своим счастьем молча. Ей казалось, что она парит на розовом облаке посреди безбрежного голубого неба.

Они недолго оставались на балу. Элизабет поехала к Уильяму.

Как только они вошли в квартиру, Элизабет взяла любимого за руку и повела в спальню. Она решительно скинула платье и белье и повернулась к нему:

– Я хочу принадлежать только тебе. Иди ко мне!

Он подошел и слегка дрожащими от возбуждения пальцами провел по ее шее, плечам, грудям, соскам. Потом опустился на колени, обнял ее и начал целовать ее живот, опускаясь ниже, туда, где сейчас сконцентрировалась вся ее женская сила.

Элизабет застонала. Рывком подняла его на ноги и начала торопливо расстегивать его рубашку, путаясь в пуговицах, в нетерпении отрывая некоторые из них. Прижалась горячими губами к его груди. Расстегнула ремень на его брюках и «молнию» и, наконец, увидела, как он возбужден.

Они упали на кровать, покрывая друг друга поцелуями, бормоча какие-то нежности, и когда после долгой, сводящей с ума прелюдии он взял ее, у нее от наслаждения закружилась голова.

Позже, обнимая Элизабет, вглядываясь в ее красивое и счастливое лицо, Уильям задал вопрос, который заставил ее сердце забиться еще чаще:

– Выйдешь за меня, Элизабет? Ты сделала меня счастливым!

Она потрепала его волосы и улыбнулась.

– Конечно же, да, – выдохнула она тихо и прижалась к его груди.

Уильям и Элизабет поженились только спустя полгода, в конце марта, холодным ветреным весенним днем. На этом настоял Вандерой, он не хотел поспешных решений. Элизабет давала концерты после выхода пластинки, которая была успешной, как и предсказывал Уильям.

Девушка считала, что они плывут в безбрежном море счастья. Уильям носил ее на руках, выполнял любой каприз.

Венчание прошло в узком кругу, затем в доме жениха был организован прием для ближайших друзей. В день свадьбы Элизабет и не подозревала, что на другой стороне дороги под холодным мартовским дождем стоял парень и вглядывался в свет окон в их доме…

Фрэнк Дональдс не мог забыть Элизабет, как ни пытался. Он продолжал следить за ее жизнью по телевизору. Фотографии, где она была изображена со своим менеджером, почти лишали его рассудка. Он даже подумывал пойти к ней, чтобы поговорить, попытаться отговорить от свадьбы. То, что это ошибка, у него не было никаких сомнений. Доказать он этого, правда, не мог. У него ничего не было на руках, кроме нехорошего предчувствия.

Он пришел к дому, где отмечали свадьбу, чтобы самому себе доказать: Элизабет навсегда потеряна и спасать больше нечего. Но ничего не изменилось. Он любил Элизабет, как и прежде. Промокнув до нитки, Фрэнк поплелся домой.

После того как последний гость покинул дом новобрачных, у Уильяма и Элизабет была романтическая брачная ночь. Самая волшебная ночь в ее жизни. Муж подарил ей кольцо с бриллиантами и восхищался ее сияющими глазами. При свете свечей за бокалом шампанского он вдруг поднял тему, которая слегка удивила Элизабет.

– Любимая, я хочу, чтобы мы переехали в мой дом на побережье. Я слишком долго там не был. Свой бизнес я могу вести и оттуда. Мне будет приятно, если ты познакомишься с моей родиной, с моим родовым гнездом.