Русь серебряная. Стихотворения и поэмы - Сергей Есенин

«Песни, песни, о чем вы кричите?..»

Песни, песни, о чем вы кричите?Иль вам нечего больше дать?Голубого покоя нитиЯ учусь в мои кудри вплетать.

Я хочу быть тихим и строгим.Я молчанью у звезд учусь.Хорошо ивняком при дорогеСторожить задремавшую Русь.

Хорошо в эту лунную осеньБродить по траве одномуИ сбирать на дороге колосьяВ обнищалую душу-суму.

Но равнинная синь не лечит.Песни, песни, иль вас не стряхнуть?..Золотистой метелкой вечерРасчищает мой ровный путь.

И так радостен мне над пущейЗамирающий в ветре крик:«Будь же холоден ты, живущий,Как осеннее золото лип».

«Вот оно, глупое счастье…»

Вот оно, глупое счастьеС белыми окнами в сад!По пруду лебедем краснымПлавает тихий закат.

Здравствуй, златое затишье,С тенью березы в воде!Галочья стая на крышеСлужит вечерню звезде.

Где-то за садом несмело,Там, где калина цветет,Нежная девушка в беломНежную песню поет.

Стелется синею рясойС поля ночной холодок…Глупое, милое счастье,Свежая розовость щек!

«Проплясал, проплакал дождь весенний…»

Проплясал, проплакал дождь весенний,Замерла гроза.Скучно мне с тобой, Сергей Есенин,Подымать глаза…

Скучно слушать под небесным древомВзмах незримых крыл:Не разбудишь ты своим напевомДедовских могил!

Привязало, осаднило словоДаль твоих времен.Не в ветрах, а, знать, в томах тяжелыхПрозвенит твой сон.

Кто-то сядет, кто-то выгнет плечи,Вытянет персты.Близок твой кому-то красный вечер,Да не нужен ты.

Всколыхнет он Брюсова и Блока,Встормошит других.Но все так же день взойдет с востока,Так же вспыхнет миг.

Не изменят лик земли напевы,Не стряхнут листа…Навсегда твои пригвождены ко древуКрасные уста.

Навсегда простер глухие дланиЗвездный твой Пилат.Или, Или, лама савахфани,Отпусти в закат.

Девушка с земляникой. Деревня Нижняя Топорня. Река Шексна. 1909 г.

«О муза, друг мой гибкий…»

О муза, друг мой гибкий,Ревнивица моя.Опять под дождик сыпкийМы вышли на поля.

Опять весенним гуломПриветствует нас дол,Младенцем завернулаЗаря луну в подол.

Теперь бы песню ветраИ нежное баю —За то, что ты окрепла,За то, что праздник светлыйВлила ты в грудь мою.

Теперь бы брызнуть в небоВишневым соком стихЗа отческую щедростьНаставников твоих.

О мед воспоминаний!О звон далеких лип!Звездой нам пел в туманеРазумниковский лик.

Тогда в веселом шумеИгривых дум и силАпостол нежный КлюевНас на руках носил.

Теперь мы стали зрелейИ весом тяжелей…Но не заглушит трельюТот праздник соловей.

И этот дождик шалыйЕго не смоет в нас,Чтоб звон твоей лампадыПод ветром не погас.

«Я последний поэт деревни…»

Мариенгофу

Я последний поэт деревни,Скромен в песнях дощатый мост.За прощальной стою обеднейКадящих листвой берез.

Догорит золотистым пламенемИз телесного воска свеча,И луны часы деревянныеПрохрипят мой двенадцатый час.

На тропу голубого поляСкоро выйдет железный гость.Злак овсяный, зарею пролитый,Соберет его черная горсть.

Не живые, чужие ладони,Этим песням при вас не жить!Только будут колосья-кониО хозяине старом тужить.

Будет ветер сосать их ржанье,Панихидный справляя пляс.Скоро, скоро часы деревянныеПрохрипят мой двенадцатый час!

«Душа грустит о небесах…»

Душа грустит о небесах,Она нездешних нив жилица.Люблю, когда на деревахОгонь зеленый шевелится.

То сучья золотых стволов,Как свечи, теплятся пред тайной,И расцветают звезды словНа их листве первоначальной.

Понятен мне земли глагол,Но не стряхну я муку эту,Как отразивший в водах долВдруг в небе ставшую комету.

Так кони не стряхнут хвостамиВ хребты их пьющую луну…О, если б прорасти глазами,Как эти листья, в глубину.

«Устал я жить в родном краю…»

Устал я жить в родном краюВ тоске по гречневым просторам,Покину хижину мою,Уйду бродягою и вором.

Пойду по белым кудрям дняИскать убогое жилище.И друг любимый на меняНаточит нож за голенище.

Весной и солнцем на лугуОбвита желтая дорога,И та, чье имя берегу,Меня прогонит от порога.

И вновь вернуся в отчий дом,Чужою радостью утешусь,В зеленый вечер под окномНа рукаве своем повешусь.

Седые вербы у плетняНежнее головы наклонят.И необмытого меняПод лай собачий похоронят.

А месяц будет плыть и плыть,Роняя весла по озерам…И Русь все так же будет жить,Плясать и плакать у забора.

«О Боже, Боже, эта глубь…»

О Боже, Боже, эта глубь —Твой голубой живот.Златое солнышко, как пуп,Глядит в Каспийский рот.

Крючками звезд свивая в нитьЛучи, ты ловишь насИ вершами бросаешь дниВ зрачки озерных глаз.

Но в малый вентерь рыбаряНе заплывает сом.Не втащит неводом заряМеня в твой тихий дом.

Сойди на землю без порток,Взбурли всю хлябь и водь,Смолой кипящею востокПролей на нашу плоть.

Да опалят уста огняЛюдскую страсть и стыд.Взнеси, как голубя, меняВ твой в синих рощах скит.

«Я покинул родимый дом…»

Я покинул родимый дом,Голубую оставил Русь.В три звезды березняк над прудомТеплит матери старой грусть.

Золотою лягушкой лунаРаспласталась на тихой воде.Словно яблонный цвет, сединаУ отца пролилась в бороде.

Я не скоро, не скоро вернусь!Долго петь и звенеть пурге.Стережет голубую РусьСтарый клен на одной ноге,

И я знаю, есть радость в немТем, кто листьев целует дождь,Оттого, что тот старый кленГоловой на меня похож.

Рыбачий поселок. Село Сорока. Вид на церковь Зосимы и Савватия. Карелия. 1916 г.

«Хорошо под осеннюю свежесть…»

Хорошо под осеннюю свежестьДушу-яблоню ветром стряхатьИ смотреть, как над речкою режетВоду синюю солнца соха.

Хорошо выбивать из телаНакаляющий песни гвоздь.И в одежде празднично белойЖдать, когда постучится гость.

Я учусь, я учусь моим сердцемЦвет черемух в глазах беречь,Только в скупости чувства греются,Когда ребра ломает течь.

Молча ухает звездная звонница,Что ни лист, то свеча заре.Никого не впущу я в горницу,Никому не открою дверь.

Песнь о собаке

Утром в ржаном закуте,Где златятся рогожи в ряд,Семерых ощенила сука,Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,Причесывая языком,И струился снежок подталыйПод теплым ее животом.

А вечером, когда курыОбсиживают шесток,Вышел хозяин хмурый,Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,Поспевая за ним бежать…И так долго, долго дрожалаВоды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,Слизывая пот с боков,Показался ей месяц над хатойОдним из ее щенков.

В синюю высь звонкоГлядела она, скуля,А месяц скользил тонкийИ скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,Когда бросят ей камень в смех,Покатились глаза собачьиЗолотыми звездами в снег.

«Теперь любовь моя не та…»

Клюеву

Теперь любовь моя не та.Ах, знаю я, ты тужишь, тужишьО том, что лунная метлаСтихов не расплескала лужи.

Грустя и радуясь звезде,Спадающей тебе на брови,Ты сердце выпеснил избе,Но в сердце дома не построил.

И тот, кого ты ждал в ночи,Прошел, как прежде, мимо крова.О друг, кому ж твои ключиТы золотил поющим словом?

Тебе о солнце не пропеть,В окошко не увидеть рая.Так мельница, крылом махая,С земли не может улететь.

«По-осеннему кычет сова…»

По-осеннему кычет соваНад раздольем дорожной рани.Облетает моя голова,Куст волос золотистый вянет.

Полевое, степное «ку-гу»,Здравствуй, мать голубая осина!Скоро месяц, купаясь в снегу,Сядет в редкие кудри сына.

Скоро мне без листвы холодеть,Звоном звезд насыпая уши.Без меня будут юноши петь,Не меня будут старцы слушать.

Новый с поля придет поэт,В новом лес огласится свисте.По-осеннему сыплет ветр,По-осеннему шепчут листья.

Песнь о хлебе