Парочка (СИ) - Хвэй Рина

Я ждала решения этого упрямого мужчины, но всё-таки через какое-то время он решился начать говорить. Для меня и это уже не большая, но победа.

— Я решил уволить эту девушку.

— И всё? — я если честно думала услышать более развёрнутый ответ.

— И всё, — оборвал меня Антон Павлович.

— Скажите честно, — начала я аккуратно, — У вас что есть некая… — я старалась подобрать подходящее слово, — Потребность?

— О чём это вы? — нахмурился мужчина.

— Да просто вы увольняете меня по десять раз на дню и раз вам это не удаётся доделать до конца, то вы решили приняться за тех, кто подчиняется непосредственно вам?

Ох, чувствую зря я только что это сказала…

— Маргарита Степановна, а не слишком ли вы большого о себе мнения? — как бы невзначай сказал мужчина, даже не удостоив меня взглядом, читая какой-то документ.

— Я… — у меня не было слов. Я почувствовала себя настолько униженной, что даже вдохнуть было тяжело. Я даже и не помню, когда хоть кто-то разговаривал со мной подобным тоном.

— Мир не крутиться только вокруг вас, — Антон Павлович всё-таки оторвался от бумаг и взглянул на меня взглядом… строгим. Взглядом, который бросает директор на провинившихся сотрудников, ни больше, ни меньше.

Тогда… что я видела не так давно? Неужели я ошиблась? Неужели этот мужчина продолжает свою тонкую игру «кто-кого»?

— И я этому рада, — ответила я не менее холодно. Всё-таки я психолог со стажем, и кто если не я, может взять все свои эмоции, все свои мысли под контроль в один момент, — Просто скажите причину увольнения. Это-то я могу знать?

— Не справляется со своими обязанностями, — последовал тут же, словно заранее приготовленный ответ.

— Но это не правда! — впервые за весь диалог Алина решила вмешаться и встрять, защищая себя же, — Я правда стараюсь! Я делаю всё возможное, просто свою скромность тяжело переступить.

— Значит я найду сотрудника, который сможет это сделать, — оборвал Антон Павлович, нисколько не заботясь о чувствах девушки.

— Алин, иди-ка, — сказала я, — Думаю, я поняла в чём причина. Мы всё обсудим с Антоном Павловичем, а потом я переговорю и с тобой, — проговорила я мягко.

— Хорошо.

Как только за девушкой закрылась дверь, я вплотную подошла к столу директора и сверху вниз стала метать молнии. Кажется, мы поменялись ролями.

— Ты серьёзно? Уволить из-за того, что девушка слегка скромная? И ты это называешь профессионализмом? Антон Павлович, простите великодушно, а вы не зажрались?

Конечно, я прекрасно понимала, что перехожу все рамки этики и такта. И я бы в жизни так не стала высказываться не то, чтобы своим клиентам, да даже просто в компании друзей. Но этот мужчина… Он меня просто выводит из себя! Я едва ли сдерживаю себя, чтобы не наговорить намнооого больше.

— Не стоит говорить за то, чего не знаете Маргарита Степановна!

— Так расскажите! — просила я и сама была в шоке от своих же слов. Никогда не было такого, чтобы я настолько не понимала ни человека, ни его мотивов. Для меня он словно неприступная скала.

- Я не увольняю из-за личностных характеристик… — спокойно начал говорить Антон Павлович, тоном учителя, — Я увольняю только некомпетентных, неспособных приносить прибыль нашей компании.

— И как же девушка-администратор может принести прибыль? — я упрямо не понимала.

— Маргарита… администраторы — лицо компании, первый человек с которым разговаривают наши клиенты и только от них зависит пройдёт наша услуга или нет. Они словно первая инстанция, они либо конвертируют звонок в клиента, либо нет. От всего этого зависит напрямую чистая прибыль всей компании и не только. А ещё и зарплаты самих сотрудников, которые, если вы не знали, получают процент.

— Процент? — я впервые об этом слышала. Никто бы в своём уме не стал заключать трудовой договор на процентной ставке. Это же…

— Да. У меня такая политика. Этот процент стимулирует работников — работать. Ведь от этого зависит сколько они получат. У нас в компании нет границ. Хочешь получать высокую зарплату — работай!

Интересный подход… И довольно редкий. Я даже, с другой стороны, посмотрела на этого мужчину. Интересно! Мне интересно его слушать! Хочется узнать больше… Давно я не общалась с такими мужчинами. Если быть точной, то они мне всегда кажутся какими-то недалёкими, что ли. Даже быть может посредственными, поэтому я быстро начинаю скучать и как правило разрываю какое-либо общение. Что же ты за «фрукт» такой, Антон Павлович?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Допустим, — согласилась я, за что удостоилась слегка удивлённым взглядом. Что? Он думал, что я с ним только спорить могу? — Чем же тогда провинилась эта скромница?

— Скромницам не место, на ресепшн.

Что ж, коротко и ясно.

— Она должна быть локомотивом, чёткой и ясной. Со своей позицией, уверенной речью и даже взглядом. Весь её образ должен говорить о ней… — Антон Павлович, говорил, изучая моё лицо, наверняка сам этого не замечая.

Но его «пламенная» речь у меня плохо ассоциировалась с администраторами, скорее всего он описывал кого-то конкретного. Вот только кого?

— Всегда можно дать шанс. Научить в конце концов, — сказала я, понимая, что и эти мои слова воспримут в штыки.

— Шансов было предостаточно! И я — руководитель, а не мать Тереза, Маргарита Степановна…

— А может можно разок ей побыть? — сама не поняла, как улыбнулась, — И вот увидите — люди к вам потянуться.

С этими словами я вышла из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь. И впервые за прошедшую неделю я не услышала звона разбиваемого стекла. Прогресс, однако, на лицо. И улыбаясь своим же мыслям, счастливая пошла к себе в кабинет. Ведь мне предстоит ещё поговорить с девушкой-администратором. Вытаскивать человека из своей же скорлупы — моя прямая обязанность.

Странно, но за весь день я ни разу не встретилась с Антоном Павловичем. Хотя где-то, внутри меня, ждало того, что вот-вот он явится ко мне в кабинет и опять начнёт распекать почём зря, о том, что мы не работаем, а только и сидим да чаи гоняем.

Неужели всё наконец-то вошло в норму? И надо мной больше не висит как дамоклов меч — моё увольнение?

Но как же я ошибалась… Ведь не зря люди говорят: затишье бывает только перед бурей. А в моём случае — это ведь грозный и очень жаркий Антон Павлович Бестужев.

Глава 4

Антон

- Нет, ну ты издеваешься! — в который уже раз я повторил Ягуару.

— Ещё нет. Но, Антон, Мышка вот-вот родит, я не хочу надолго оставлять её одну. Поэтому на этот вечер точно не пойду. Но думаю, ты и так там справишься без меня.

— Я вообще могу не идти, — пробубнил я. Зачем я там вообще сдался? Смотреть как мои же сотрудники будут напиваться до потери пульса?

— Нет, не можешь. Ты же сам знаешь, что такие вечера хорошо сближают, показывают, что все мы в одной упряжке. Да и с сотрудниками необходимо общаться и во вне формальной обстановки.

— Тц, — видимо мне действительно не избежать этого сборища.

— И не цокай мне тут. Что тебя так напрягает? Раньше я что-то за тобой не замечал такого сильного нежелания, — конечно Ягуар меня не понимал, куда уж ему. Он уже давно дальше своей семьи ни на что не смотрит.

— Всё бы ничего… — нехотя стал объяснять, как по мне так очевидные вещи, — Но всех хуже то, что мне по любому придётся там лицезреть эту психов…

— Тише! — прервал мою пламенную речь друг, — Ты сейчас про Марго?

— Марго? — сначала даже не понял кого он назвал, — Ах, да, про эту психованную.

— Хм, — глубоко задумался Сергей, — Мне она таковой не показалась, напротив, очень грамотная и умная девушка. А скольким уже помогла, да и…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ой, оставь… — не выдержал я этих лестных слов ещё и от друга, — Мне только ленивый не пел в уши дифирамбы по поводу этой «замечательной, очаровательной, отзывчивой, красивой, улыбчивой, шикарной» женщины, — все эпитеты, само собой, я приправил кавычками обоих рук.

Сергей же, наблюдая за моими жестами лишь всё больше веселился.