Больше, чем страсть - Джудит МакУильямс

Сведения — это слово внезапно вынырнуло из хаоса мыслей Маргарет. Чем больше фактов сумеет она собрать, тем больше будет у нее возможностей бороться с Чедвиком. Ее взгляд встретился с его изучающим взглядом, и она внутренне сжалась. Нет, не бороться с ним. Просто уцелеть после встречи с ним — этого уже вполне достаточно.

— Зачем? — Маргарет постаралась, чтобы слово это не прозвучало требовательно.

— Зачем? — повторил он, словно не понимая этого слова. «А может, и в самом деле не понял», — подумала Маргарет с внезапной вспышкой мрачного юмора. Наверное, в мире, где вращается Чедвик, не многие осмелились бы спросить у него о его побуждениях.

— Кажется, вопрос вполне справедлив, если учесть обстоятельства.

— Справедлив! Что знают такие, как вы, о справедливости? Маргарет с трудом удержалась, чтобы не накричать на него, но праведное негодование было ей не по средствам. Не по средствам, пока бедняга Джордж находится в тисках Чедвика.

— Вопрос кажется еще более уместным, если учесть ваше мнение обо мне. Зачем человеку, занимающему такое положение, как вы, делать предложение женщине, занимающей такое положение, как я?

— Разве вы никогда не слышали о том, как мужчина мгновенно становится жертвой увлечения?

Насмешка Чедвика задела ее, но почему, она и сама не могла бы объяснить.

— Да, конечно. И еще я много слышала о феях и о том, что люди в основном добры.

Филипп был явно поражен ее возражениями, и Маргарет на мгновение ощутила, что напряжение, в котором она находилась, немного ослабло. Если бы только она могла хоть немного вывести Чедвика из равновесия…

И что тогда? Эта внезапная вспышка надежды показалась ей смешной. Она сильно сомневалась, что даже заряженный дуэльный пистолет даст ей какое-то преимущество в общении с этим человеком.

— Затем, моя милая мисс Эбни, что у меня есть некая проблема и брак с вами приведет меня к ее разрешению.

Маргарет исподволь изучала очертания его волевого подбородка. Ей не верилось, что у этого человека могут быть какие-то серьезные проблемы, не говоря уже о том, чтобы их можно было разрешить с ее помощью.

— От вас потребуется оказать влияние на человека по имени Хендрикс.

Маргарет уставилась на выцветшую ткань своего платья, словно пытаясь отыскать там какое-то объяснение. Каждое из его слов было понятно по отдельности, но все вместе не имело никакого смысла. Впрочем, в этом разговоре, кажется, вообще нет никакого смысла.

Ухватившись за произнесенное Чедвиком имя, Маргарет попыталась понять хоть что-нибудь.

— Какое дело до меня человеку по имени Хендрикс?

— Он решит, что вы его давно потерянная дочь, которая вернулась домой, чтобы скрасить его старость.

Маргарет недоуменно нахмурилась. Возможно, аристократы необыкновенно себялюбивы, но о своих детях они заботятся, как и все обычные люди.

— Почему давно потерянная?

— Примерно двадцать пять лет назад жена Хендрикса убежала в Европу с его секретарем. Их единственную дочь она взяла с собой. Двухлетнюю крошку. Мне удалось проследить их путь до монастыря, где любовник бросил леди и ее дочь. Обе они умерли там, но Хендрикс не знает об этом. И не сможет узнать. Я собираюсь сообщить ему, что вы-его дочь.

Маргарет не сразу поняла, что отрывистый смех, раздавшийся в комнате, принадлежит ей. Она сжала губы, но смех не прекратился. Он просто стал приглушенным, заклокотав у нее в горле. Это и в самом деле смешно… и жутко. Она уехала из Англии много лет назад, потому что некий аристократ не признал законность ее рождения, и вот теперь Чедвик предлагает отвезти ее в Англию в качестве дочери другого аристократа.

— Прекратите! Будь это невыполнимо, я не стал бы этим заниматься.

— Нет, это всего лишь ложь. — Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела остановить их. К ее удивлению, лицо его вспыхнуло румянцем.

— Эта шарада ни к чему, — пробормотал он.

— Странно, сколько среди аристократов почитателей Макиавелли.

— Я не нуждаюсь в том, чтобы вы читали мне наставления! «А вам бы не помешало послушать чьи-нибудь нравственные наставления», — подумала Маргарет, прикусив губу, чтобы удержаться от резкого замечания. Чем дольше оставалась она в его обществе, тем труднее ей было подавлять свой нрав. Но она знала, что от нее сейчас зависит будущее Джорджа.

Маргарет подняла глаза, потому что ее внимание привлекли движения его рук, играющих пером. «У него красивые руки», — пронеслось у нее в голове. Пальцы длинные и гибкие, с чистыми, ухоженными ногтями. Единственное кольцо, которое он носил, — простой золотой перстень с печаткой, очень старый, судя по стертым краям.

Девушка вздрогнула, потому что гусиное перо внезапно громко треснуло — так сильно он стиснул его в пальцах. Похоже, что силы ему не занимать. Ее взгляд отметил широкие плечи, скрытые светло-синим сюртуком. Совершенно очевидно, что ватные плечи ему не нужны, в отличие от многих его современников.

Маргарет провела языком по пересохшим губам. Судя по его внешности, он может сломать что-нибудь и посущественнее, чем гусиное перо. Человека, например. Ее?

— Вы просто зря теряете время, — сказал Чедвик. — Я объяснил вам, на каких условиях я освобожу вашего… родственника. Вы выходите за меня замуж и едете вместе со мной в Англию, где рассказываете Хендриксу в точности то, что я велю.

— Но… — начала Маргарет и замолчала, поняв, что сказать ей нечего. Для Чедвика все ее слова не будут иметь никакого значения.

— Обсуждать больше нечего. — Очевидно, Чедвик пришел к тому же выводу. — Либо вы к завтрашнему дню принимаете мои условия, либо Гилрой останется в тюрьме до окончания Конгресса. Он открыл дверь, всем своим видом давая понять, что ждет ее ухода.

Ноги у нее дрожали так, что она с трудом прошла по комнате. Подойдя к Чедвику, она остановилась, подняла глаза туда, где в складках его галстука помещался темно-синий сапфир, и сказала:

— Я приду с ответом утром. И, не обращая внимания на явное любопытство дворецкого, она выскользнула из дверей, которые открыл перед ней лакей, в относительную безопасность ночи,

Увидев, что она обхватила руками свои узкие плечи, оказавшись на ветру под проливным дождем, Филипп сделал полшага вперед, но тут же остановил себя. «Веди себя так, как решил, — приказал он себе. — Маргарет Эбни пришла сюда под дождем и с таким же успехом уйдет под дождем. Без сомнения, где-нибудь за углом ждет тот, кто довезет ее до дому». Его охватила бессильная ярость при мысли о том, что какой-то мужчина втаскивает ее в карету и заключает в объятия. Сейчас он ничего не может сделать с ее распутным поведением, но через несколько дней он возьмет эту женщину под свой строгий контроль. При мысли о том, что она окажется в его власти, он почувствовал удовлетворение. В кабинет он вернулся, охваченный почти приятным предвкушением. Долгое путешествие по Вене показалось Маргарет настоящим кошмаром. Сырым, холодным кошмаром. Она была не в состоянии заплатить за наемный экипаж, и поэтому ей не оставалось ничего другого, как пройти пешком несколько миль от фешенебельного квартала, где жил Чедвик, до своего безымянного закоулка. Добравшись наконец до дома фрау Грубер, она отперла входную дверь и вошла.