Абсолютно неправильные люди. Москва – Питер - Назарова Ольга

Макс не очень понимал, что происходит, но его пребывание в квартире кузена становилось каким-то травмоопасным.

– Макс, с тобой всё в порядке? – Лена выскочила на очередной шум, обнаружив шурина на полу. – Ты чего? Опять кошки?

– Да я уж и не понял, кто именно… – Макс сидел, не делая никаких попыток подняться. – Неее, я лучше тут пока побуду. Я тебя здесь, – он обвёл рукой напольное пространство, – не смущаю?

– Не смущаешь, но как-то это непривычно, право же… – Лена вздохнула, приволокла с дивана подушку и вручила её Максу. – Хоть под спину подложи! Вот родственники какие пошли… Неприхотливые!

– И не говори! – Макс от души радовался тому, что у Ленки хорошее чувство юмора. – Я всё понять не могу и чего они против меня имеют? Главное, что обидно! Я ж летаю по большей части через свою родную кошь! Мурьяна! Я тебе так надоел?

Мурьянка с разбегу метнулась к хозяину и припала к его груди, пряча мордочку за отворот рубахи.

– Не похоже… Я по-кошачьи не понимаю, конечно, но, по-моему, она тебя очень любит! – задумалась Лена.

– Ну, да! – согласился покладистый Макс, – От любви роняет. Чтоб, значит, к полу поближе был.

– В этом есть своя логика! Ты уже рухнул, дальше-то некуда, значит, не ударишься! Она тебя жалеет и очень переживает за твоё здоровье.

– Мурка, я тебя прошу. Не надо меня так жалеть! Я себе чего-нибудь так сломаю! – Макс осторожно ощупал позвоночник. – Странно, что за последние восемь, а! Нет! Уже девять падений я ещё целый. Причём, вот странно! Когда мне Полкан под ноги попадается, я падаю как-то полегче, а вот чем мельче причина падения, тем увесистее приземляюсь!

Тут он вспомнил о своём первом «полёте вниз» и пригорюнился. Рыжеволосую Милу он так и не нашёл, хотя упорно ходил и мёрз около того поворота.

Мурьяна сходу распознала тоскливое выражение на хозяйской физиономии и печально мяукнула, обращаясь к Симе:

– И падение в коридоре не помогло. Что там осталось? Балкон?

– Балкон и ванная! Там он ещё не падал! Не опускай лапы! Надо действовать последовательно и старательно. Усердный кошачий труд на пользу хозяина – наше всё!

– Да не убить бы. Сейчас он даже как-то хрустнул… – Мурьяна озабоченно потыкала головой в хозяйское запястье. – Может, больше не надо?

– Надо, Мура! Надо! Лечение влюблённого сумасшествия людей с помощью котошока надо производить до полного выздоровления! – важно изрекла белая Сима, приняв чрезвычайно уверенный вид.

Глава 4. Чрезвычайно экономный гость со своим уставом

План по падениям Макс выполнил так лихо, что на последнем пункте – в ванной, едва собрал свой организм воедино. Правда, надо отдать должное животным, они тут уже были практически ни при чём.

Макс попросту выходил из ванной и случайно наступил на конец Мурьяниного хвоста. Его кошечка предпочитала в этом странном месте хозяина не оставлять. А ну как нырнёт? Короче, она считала своим долгом следить за хозяйским омовением, облегчённо выдыхая только когда он выходил из странной белой лохани.

Вот и сейчас она традиционно вздохнула, заодно удивляясь, зачем лезть под противную мокрую воду, когда можно отлично умыться языком? Удивлялась, удивлялась, да и расслабилась. Забыла одно из самых важных кошачьих правил: «Всегда следи за своим хвостом – наступят на него люди, а больно тебе!»

Макс, ощутив у себя под ногой нечто тонкое и меховое, попытался было убраться с этого предмета, поскользнулся, а в следующий момент осознал себя почему-то на полу ванной комнаты c Мурьяной на голове.

– Макс, ты там жив? – озабоченно поинтересовался Сергей, услышав в ванной грохот такой силы, словно там с потолка упал средних размеров слон.

– Да как тебе сказать… Точно пока не знаю. Ощущения странные, вроде процентов восемьдесят организма не совсем целы. Но это не точно!

– Тебе помочь? – забеспокоился Сергей.

– Разве что добить, чтоб долго не мучился, – хмыкнул Макс, сняв с головы Мурьяну и пересадив её на стиральную машину.

– Даааа, что-то ты не сильно ошибся про восемьдесят процентов! – Сергей оценил держащегося за спину Макса.

– Что ты хочешь? Я учёный всё-таки! Молодой и перспектиииивный! Проценты высчитывать умею, – проскрипел Макс.

Ночью ему казалось, что спина разломилась на шесть кусков и это так и останется. Утром было ненамного лучше, но на работу он отправился. И надо же было этому случиться, что именно в этот день он снова увидел Милу!

Зимнее солнце радует нечасто, но в этот день оно расщедрилось и в конце улицы, словно в ответ этой нежданной радости полыхнула копна ярко-рыжих вьющихся волос.

– Мила! – крикнул Макс, она оглянулась, недоуменно покрутила головой, но никого знакомого не обнаружив, легко побежала в сквер.

– Да что за проклятье такое! – шипел Макс, который ощущал себя столетним дедушкой, который держится за спину и ковыляет себе со своим радикулитом… – Я ж её могу потом не найти!

Правда, дома ему немного полегчало от слов невестки.

– Макс, раз ты два раза её тут видел, значит, она или живёт рядом, или бывает постоянно! – утешала его Лена. – Это уже достижение!

– Да я же мог её догнать! – Макс с трудом нашёл положение, в котором спина казалась целой.

– Ползком? – хмуро уточнил Сергей. – Не пыли! Если она действительно для тебя – ты её встретишь!

– Ну, да, ну, да… Судьба и на печке найдёт? – хмыкнул Макс.

– Как-то так. Понимаешь, ты можешь сделать максимально возможное, а потом психовать, с ума сходить, что у тебя не получается, что цель не достигнуть, а может, это просто не твоё время. Надо подождать… Бабуля у меня говаривала, что на всё своё время. Может, сейчас просто не твоё? Может, надо подождать?

– И как ты такой умный стал? – проворчал Макс. – Может, ты и прав…

Сергей хотел добавить, что может быть, это и девушка не та, которая брату нужна, но сдержался – Макс и так был расстроен.

Хотя, если бы он Милу догнал, то огорчился бы несоизмеримо больше.

– Боря! – Мила радостно протянула руки навстречу Борису.

– Мила? Опять новые перчатки? – Борис укоризненно покачал головой. – Что же ты у меня такая… растратчица!

Мила вспыхнула ярче своих изумительных волос. Во-первых, слово «опять» было откровенно несправедливым. За перчатки Борис её ещё не ругал. Во-вторых, перчатки подарила бабушка, сказав, что они отлично подходят к её новой дублёнке. И в-третьих, слово «растратчица» было обидным. Словно ей доверили некую сумму на последний кусок хлеба, а она купила финтифлюшку.

– Эх, ты, Мила-Мила, достаточно иметь трикотажные перчаточки или варежки. Их и постирать можно, если что, – наставлял её Борис. – Ну, всё, всё не дуйся. Мы идём в гости к твоей бабушке?

Мила снова заулыбалась. Удивительно, как только павшая на окрестности мрачная и унылая тень моментально растворилась в воздухе, стоило Борису перестать её журить и поучать.

– Конечно! Она нас ждёт! Она у меня совершенно замечательная!

Борис довольно заулыбался. Он умел вызывать у бабушек доверие. Они приходили в восторг от его практичности, показной заботливости, вкрадчивой улыбки, от того, как внимательно он их слушал, интересовался их здоровьем. В конце концов, они тоже часть его риэлторской работы. Нет-нет! Никакими противозаконными вещами Борис никогда не занимался, он был исключительно законопослушным риэлтором, но иной раз так пообщаешься, пообщаешься да и выгадаешь на добром отношении. Это-то не противозаконно!

– Ласковый телок двух мамок сосёт! – говаривала маленькому Боре его собственная бабушка, и он старательно запоминал.

Дом, до подъезда которого он провожал Милу, он проверил, как только выяснил, что тут живёт её бабушка.

– Хороший дом! – одобрил он, – Перекрытия отличные, стены толстые, кирпич! Квартиры тут дорогие!

Этаж тоже оказался подходящий – не первый, не последний.

Мила позвонила в дверь и заулыбалась:

– Бабушка, вот мой Боря! – от радости у Милы сияли глаза, даже волосы, кажется, засветились ярче.