Если б я был султан - Золотина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То, что девушка, найденная полицией в утро нашего приезда, видела тоже, что и я, сомнений у меня не вызывало. Хотя бы по тому, что парни в лаунже четко описали, что девушка была в истерике и вечно твердила, что видела мертвых, что их там много, что он их убил. Тогда все подумали, что она под наркотой и не придали значения ее словам. А вот надо было. И на данный момент лично для меня ключевое – это то, что она точно знает кто их убил. Ведь не с проста она повторяла фразу, что он убил их. Несколько раз повторяла. Он убил их. Кто он? Что же она, глупая, имени не назвала. «Да уж, имени… может фамилия и место жительства?»
Эту фразу, по старой доброй привычке я произнесла вслух. Или не я? Встрепенувшись, я повертелась по сторонам. На соседнем шезлонге сидел парень. Явно местный. Хотя по произношению так и не скажешь. Его русский был достаточно литературного происхождения.
«Мадам, Вы говорили о преступлениях. Говорили судя по всему сами с собой. Я не заметил, чтобы Вы беседовали с кем-то по телефону. Простите, мне стало интересно. Вот я и присоединился к обсуждению». Все эти слова мужчина сопроводил настолько искренним выражением лица, что даже часть претензий, которые обычно у меня возникают в подобных ситуациях, не хотелось ему предъявлять. Чтож, думаю, если отнестись к нему как к временному попутчику из поезда, то возможно разговор получится достаточно продуктивный.
«Сэр, так Вы наслышаны о преступлениях на территории старого отеля?»
То ли обращение «Сэр» возымело свое действие, то ли парень в действительности был неравнодушен к криминальным историям, но наша беседа потекла явно в нужное мне русло.
«Да, мадам, я слышал об этих преступлениях и более того я много видел. И если хотите, я могу все Вам рассказать».
И тут я поняла, что 1001 ночь Шахерезады очень даже могла быть правдой. Эти восточные люди еще те рассказчики! И Ходжа Насреддин мне уже казался абсолютно реальным, а не вымышленным персонажем Соловьева. Мой неожиданный собеседник изначально сидел скромно или даже застенчиво, занимая небольшую территорию на шезлонге. Но в процессе разговора настолько увлекся, что, сложив ноги практически в позу лотоса, он уже потерял все нити смущения и жестикулировал в такт своему повествованию. Его лицо было сурдопереводом или даже иллюстрацией слов – такой мимике мог позавидовать сам король мимов Джим Керри (как минимум король в моем рейтинге). Итак, я не просто слушала этого чудаковатого парня, я его смотрела, почти, как излюбленный сериал, по крайней мере мне было также интересно, если не больше. Суть его рассказа можно было уместить конечно в пару-тройку фраз, но судя по всему образование у парня было, и было оно гумманитарным. Сейчас у меня есть желание, как человеку саркастичному и не творческому, весь его роман свести к сухой информации, но … Но, тогда я лишу вас возможности оценить всю прелесть восточных литературных изысков и тонкостей. Как это в «Белом солнце пустыни»? «Восток – дело тонкое, Петруха…»
Повествование от первого лица. Кстати, имя лица, как выяснилось далее – Ахмет.
«Мадам, я уверен, что Вы видели по соседству с этим прекрасным отелем, где Вы сейчас отдыхаете, есть пустой отель, где уже несколько лет нет ни хозяев, ни гостей. Так вот. Там уже не в первый раз находят убитых Химерой людей», – признаться честно, в этот момент я пила воду, мне постоянно хотелось пить после того, как я наглоталась соленой морской воды. Так вот. Я пила воду и от неожиданности поперхнулась и закашлялась. Оказывается, вот оно как – Ахмет четко знал кто убийца. Некто Химера.
«Чтож тогда полиция бездействует? Я так понимаю, что не ты один знаешь про эту убийцу. Мда… Короткая оказалась история. Почти как самая короткая сказка: «Жили-были, умерли-бумерли», – я недовольно поджала губы, рукавом халата промокнула пролитую воду и уже мысленно попращалась с Ахметом. Но не тут-то было. Мой восточный Ватсон даже и не собирался замечать мой сарказм и продолжил как ни в чем ни было свой рассказ.
«Именно, мадам – жили-были и умерли-бумерли!», – при этом он так искренне и радостно улыбнулся, как будто бы речь шла как минимум о пахлаве, а не об умерших людях. Да, уж. Действительно Восток – это что-то особенное.
«Я был у друга, забирал автомобиль, мой рентователь оставил его у тропы. Да, мадам, я не сказал. У меня бизнес. Я занимаюсь рентой автомобилей. Мой офис тут в отеле, на втором этаже, рядом с рестораном», – и тут я начала припоминать, где я видела этого восточного бизнесмена. Точно! По дороге в столовую стояли под стеной столы. По-моему, их было то ли три, то ли четыре штуки. На каждом столе стояла специальная табличка, на которой писалось представитель какой именно компании сидит за этим столом. Возле некоторых столов сидели отдыхающие и общались с представителями. Именно о таком офисе говорил Ахмет, что вызвало у меня какую-то степень умиления и легкую улыбку.
«Туристы берут у меня авто в ренту, у меня хорошие авто, есть дизель, бензин, у меня даже джип есть. Недорого. 50 долларов сутки. Хочешь – бери», – при этом он как-то по-детски наивно заглянул мне в глаза. Я что-то промугыкала ему в ответ и судя по всему это «что-то» его удовлетворило, так как рассказ продолжился.
«Мне позвонил Мехмет и сказал, что свое авто я могу забрать на его стоянке».
«О, твой друг – твой тезка. Мило».
«Нет, мадам, я Ахмет, он – Мехмет», – и не смотря на мое, ну, мягко говоря, совсем некорректное замечание, Ахмет даже не думал обижаться или сердиться, даже ни капли раздражения не почувствовалось в его тоне.
«Я поехал, по дороге я взял с собой своего брата Мухаммеда, и да, мадам, он тоже не тезка», – легкая улыбка скользнула по его скулам. Ах, вот как оно! Так есть таки у тебя эмоции и ирония, только очень, очень-очень тонкая. Кажется,
