Мой парень – волк - Вероника Колесникова

его, хватай за шкирку, снимай трусы и… — Регишку понесло в ее излюбленной теме. А это значит, пора прощаться.

— По-моему, мы уже подъезжаем, я тебе позвоню, пока дорогая!

— Пока-пока, целую!

Я прижала свои горящие щеки к стеклу и попыталась прийти в себя. Конечно, ничего не вышло. Наверное, мне надо было выпить для храбрости, но тогда будет еще хуже.

Вздохнула и пошла собирать вещи, чтобы играть перед Павлом амазонку. Гордую, неприступную и взрослую.

Глава 6. Лена

Мишутка с удовольствием оглядывался на суматоху вокзала и крутил головой. Верочка начала звонить брату, встав у вокзальной стены подальше от людей. Я взвалила обе сумки с вещами на себя, от чего чуть не сломалась пополам, поправила рюкзачок с игрушками на спине у малыша и придвинула его ближе к своей ноге.

Оглянувшись кругом, не увидела никого, похожего на Пашу. И вдруг почувствовала, что вокруг меня будто расступились люди, приглушился звук и померкли краски.

Навстречу шел он.

Флибустьер. Властелин Карибского моря. Морской разбойник. Демон. Отец всех пороков и повелитель всех соблазнов. Лев, главный в прайде. Притаившийся дракон. Паааавел.

В груди все перевернулось.

Смуглое лицо флибустьера было невозмутимым и бесстрастным, только на красивых губах играла жестокая и ехидная усмешка. Высокие скулы, тень синевы на щеках. Волевой подбородок, высокий лоб, крупный, орлиный, но не массивный и не крючковатый нос. Черные густые брови вразлет, внешние концы чуть приподняты, что придает пирату еще больше сходства с дьяволом.

Густые черные волосы коротко подстрижены, и на висках и концах будто чуть выгорели на солнце, что пирата необыкновенно украшало. Но самое главное — глаза. Холодные сапфировые глаза, в глубине зрачков которых тлеют адские уголья. Насмешливые и равнодушные глаза демона, которому погубить бессмертную душу Леночки Тряпкиной раз плюнуть.

Я прижала ребенка ближе к себе и подавила чувство, будто хотела бросить все и бежать вглубь вокзала и вообще бежать домой пешком. Я не трусиха, знаете ли. Очень даже амазонка!

Гордо подняла голову и сдунула упавшую на глаза челку.

Я, знаете ли, не лыком шита, не напугаете, как не старайтесь!

Флибустьер улыбнулся этой своей кривоватой улыбочкой, будто знал все, о чем я могла думать. Будто штопором воткнулся в сердце, оценив всю меня ехидным взглядом сверху вниз и вдруг замер, растерянно застыл, глядя на Мишутку.

Осмотрелся, будто не веря своим глазам и призывая весь окружающий народ в свидетели, чуть руками не развел.

Подавив всю гамму чувств, все же приблизился к нам и уставился на Мишутку.

— Привет! — сказал он, не поднимая от него глаз.

— Привет! Спасибо, что встретил! — запищала Верочка, приобняв брата за талию.

— Угу.

Почесал макушку и подал Мишутке руку.

— Привет!

Мишутка засопел и как взрослый пожал тому руку.

— О! Да ты силен, племяш!

Мишенька вздохнул, а я погладила его по голове.

— Как настоящий… медведь!

— Мне уже пять! — Объяснил свою силушку Мишутка, продемонстрировав пятерню, украшенную цветными точками от фломастеров.

Наконец их пиратское высочество поднял глаза и на меня.

— Привет! — выдохнула я под потоком его темной энергии.

— Ну, привет, малявка.

Он снова прошелся ощупывающим взглядом по всему моему телу, ожидаемо остановившись на груди. Там, кстати, все было вполне прилично: белая футболочка, облегающая уверенный третий размер пряталась под толстовочкой на замочке.

Вздохнул.

Растрепал пятерней волосы.

Я переступила с ноги на ногу.

— Так какой у нас план? Мы едем в гостиницу или к тебе? — решила я играть на опережение. И язык мой не отсох и сама я в соляной столб не превратилась, когда заговорила с ним.

— Мы?

— Ну конечно! — я почувствовала раздражение, поднимающееся волнами. И это раздражение меня обрадовало: раньше-то я в присутствии Пашки разговаривать не могла.

— Эммм… такой и был план…

Секундная растерянность сменилась уверенностью. Он поднял свои глазища, в котором плескался смех пополам с чем-то еще.

— Тогда сразу ко мне. — думаю, эту фразу из его уст хотя бы раз слышали все девушки в радиусе сорока тысяч километров.

— Отлично, Мишутка, пойдем! Ты ведь живешь где-то здесь, рядом с городом? — я начала активничать.

— Не очень рядом, — мрачный ответ не предвещал ничего хорошего.

— Хорошо, поехали туда, где не очень рядом!

Я решила включить в себе оптимистку, граничащую с шизофреничкой, потому что наш с Мишуткой моральный дух явно пошатнулся с дороги таким вот "теплым" приемом.

— Где тут у вас автобусная остановка? А долго ехать?

Мы втроем поплелись за нашим провожатым. Согнувшись под весом наших сумок, я держала за ручку мальчика, и еле успевала за спиной флибустьера. Верочка несла продуктовую сумку и сумку детскую.

Вдруг мой персональный демон резко обернулся, будто вспомнил о нашем существовании и вырвался из своих загадочных дум.

Дождался, пока я доковыляю до него и буквально отобрал наши сумки. Я хотела было возмутиться, и самой тащить их, страдая, потому что, ну знаете, если сразу он их не предложил понести, то очень странно, что взялся за них спустя половину пути. Нам, амазонкам, такие подачки не нужны. Но возмущение мое было прервано его пронизывающим насквозь взглядом.

Паша развернулся, и мы засеменили за ним гораздо быстрее, чем до этого.

— Мама! — зашептал Мишутка, заставляя Веру нагнуться, чтобы услышать его.

— Ау, дорогой? Ты хочешь в туалет? Пойдем сходим?

— Нет! Мама, дядя нам не рад, нам пора домой?

Мы остановилась, а Мишутка с надеждой смотрел на Верочку.

— Милый, он не нерад. Он немного удивлен нашему приезду с тобой.

Я присела перед ним на корточки.

— Давай так. Если ему не нравится наше общество, переночуем и завтра сразу же уедем. Придумаем, как провести наши каникулы. А если, все же, выяснится, что он — нормальный человек, то останемся и поживем здесь подольше. Согласен?

Мишутка пожал мне руку, и мы побежали за Пашей.

Паша обернулся и охватил меня странным взглядом, будто только что слышал весь наш разговор с Мишуткой, но этого быть не могло — в вокзальной толчее я сама себя не слышала толком, куда там высоченному парню, убежавшему от своей сестры, племянника, и невозможно красивой, но немного замученной с дороги девушки.

Паша довел нас до парковки и пиликнул сигнализацией. На зов откликнулся огромный ужасно грязный джип.

— По-другому до нас не добраться, — ответил он на немой Верочкин вопрос.

— Танки грязи не боятся? — хихикнула она.

— Мы вообще ничего не боимся, Вер!

Верочка вздохнула. Что правда, то правда.

Глава 7. Паша

Я сидел за рулём своего боевого товарища и психовал.