Кодекс смерти - Герт Нюгордсхауг

У него найдется что сказать начальнику полиции! Есть при себе кое-какие бумаги. И в клинике доктора Умбро лечится его amata.

Оставив на столике положенную сумму, он встал. Направился для вида в сторону церкви, чтобы трактирщик не подумал, что клиент пошел прямо в полицию жаловаться на обслуживание.

В участке за тем же столом, на том же стуле сидел уже знакомый толстый коротыш. На столе — ни одной бумаги. Начальник полиции был одет по форме и сильно потел. Мундир с ремнями плотно облегал его тело, не придавая, однако, владельцу элегантности. В одной руке начальник держал хлопушку для мух, в другой — стакан с виноградной водкой.

— Giorno,[8] — решительно поздоровался Фредрик.

— Ага, — буркнул толстяк. В мутноватых глазах его читалось отвращение к непредвиденным проблемам. — Пришли уплатить штраф и покрыть издержки?

Он вытащил из ящика лист бумаги с небрежной подписью Фредрика.

Не сводя глаз с полицейского, Фредрик протянул руку за бумагой, получил ее, разорвал на четыре части и положил обратно на стол.

— А теперь послушайте меня, — твердо произнес он, после чего коротко и ясно изложил все, что произошло.

Начальник полиции несколько раз порывался сказать что-то, но Фредрик жестом останавливал его.

— Итак, синьор poliziotto, — заключил он, — предписываю вам найти ваших коллег, которые столкнули меня в пропасть, и выяснить, чем они руководствовались. Понятно?

— Идиот! — взревел толстяк, привстав со стула. — И вы хотите, чтобы я поверил во все это?

— Хотите верьте, хотите нет, но именно так все было. — Фредрик швырнул на стол свой паспорт и рекомендательные письма профессора Донато д'Анджело.

Начальник полиции тщательно изучил их, одновременно усердно орудуя хлопушкой. По лицу его катились крупные капли пота. Наконец он схватил телефонную трубку, пробормотав, что должен посовещаться со своим начальством в Кротоне.

После долгого разговора, причем толстяк не жалел голосовых связок, он положил трубку, хитро улыбнулся и прищурился.

— Синьор Дрюм, — льстиво заговорил он, — вы лжете. Вы нахал. У вас богатое воображение. Очевидно, то, что нужно для сотрудничества с профессором д'Анджело. — Последние слова были произнесены презрительным тоном. — Мой начальник в Кротоне, который контролирует всю деятельность полиции в этом районе, повторяю, всю, говорит, что в то время, какое вы указали, здесь не было никаких патрулей. Pronto?[9] Если немедленно не заплатите штраф и не покроете издержки, вам придется задержаться в этом селении, ясно?

Фредрик холодно улыбнулся.

— Buono. В автобусе было четыре свидетеля. И я не покину это селение, пока не разберусь во всем.

С этими словами он вышел. А толстяк наполнил свой стакан из спрятанной за столом бутылки, и губы его скривились в злобной улыбке.

Фредрик поднялся к раскопам. Участок не был огорожен, так что он мог ходить там без помех. Сейчас никто здесь не трудился, но через несколько дней должен был приехать из Рима Донато д'Анджело с группой сотрудников, чтобы сделать кое-какие зарисовки. Фредрик сел на кусок кладки, осмотрелся кругом. Обитые колонны, мозаичные полы, фундаменты нескольких крупных построек, ступеньки, лестничные площадки. Видимо, тут располагался храм…

Донато д'Анджело. Похоже, местная полиция не симпатизирует ему. Почему? Что здесь, собственно, происходит? Что-то не так — это очевидно. В частности, кому-то нежелательно присутствие Фредрика Дрюма.

Кротоне. Автобус, из которого его вытащили, направлялся в Кротоне. Очевидно, свидетелей следует искать там. А Кротоне — достаточно большой город. Не так-то просто будет их найти. Если это вообще возможно. Тем не менее, стоит как-нибудь туда выбраться. Может быть, вместе с Женевьевой? Из книг он знал, что Кротоне был греческим владением до 242 года н. э. Основан ахейцами в 710 году до н. э.; со временем стал одним из важнейших городов Италии. Оставив остров Самос, сюда перебрался основатель знаменитой философской школы Пифагор; эта школа внесла большой вклад в развитие геометрии, арифметики, этики, учения о бытии вообще. Все это известно. Чем еще они занимались?

Кто больше двух тысяч лет назад ходил здесь, где он сейчас находится, в великолепном архитектурном комплексе, ступая по дивной мозаике, среди мраморных колонн под изящными сводами? О чем они беседовали?

Наверное, «Кодекс Офанес» многое сможет поведать, если верно его расшифровать.

К Фредрику не спеша подошел мужчина в форменной фуражке. Видимо, сторож. Учтиво поздоровался, почесал у себя в затылке.

— Интересуетесь? — осторожно осведомился он.

— Si, синьор, даже очень. — Сторож держался приветливо, и Фредрик ответил тем же. — Я буду сотрудничать с профессором д'Анджело, помогу кое в чем разобраться. Я приехал из Норвегии.

Сторож просиял.

— Ага. Ты norvegese. Синьор Дрюм, если не ошибаюсь!

Они обменялись рукопожатиями, сторож назвался — «синьор Лоппо» — и объяснил, что участок нуждается в охране от охотников за сувенирами.

— Профессор д'Анджело говорил, что ждет меня? — Фредрик чувствовал себя польщенным.

— Нет-нет, я узнал об этом не от него. Мне рассказала прекрасная французская сеньорита. Она ждет, столько говорила о тебе, когда мы вечерами сидели в трактире синьора Ратти. Ты ведь специалист по расшифровке кодов и тайных письмен, верно? И любитель хороших вин, да? — Он добродушно толкнул Фредрика в бок и сел рядом с ним на кладку. — Кстати, она теперь почти совсем здорова, благодаря доктору Умбро. Он творит чудеса.

Они потолковали о том о сем, и у Фредрика сложилось впечатление, что далеко не все плохо относятся к профессору д'Анджело.

— Синьор Лоппо, — осторожно справился Фредрик, — синьор д'Анджело и начальник полиции — добрые друзья?

— Ха! — Синьор Лоппо соскочил на землю. — Эта свинья — извините, что я называю Витторио Нурагуса свиньей, но он этого заслуживает. Ленив, ровным счетом ничего не делает, поднести ко рту вилку с макаронами для него большой труд. Они отнюдь не добрые друзья, особенно после того, как месяц назад тут погибли два мальчугана. Страшная трагедия, большое горе, я знаю родителей, они ничего не могут понять.

— Да ну! Расскажи, я слушаю!

— Загадочная история… Этим мальчикам — Марко Албелли и Альдо Пугги — было по пятнадцать лет. Они подрабатывали на раскопках. Оба славные, живые, воспитанные парни. И однажды, чуть больше месяца назад, их нашли мертвыми подле вон той стены. — Синьор Лотто показал рукой и продолжал: — Похоже было, что они одновременно упали со стены и умерли без всяких видимых причин. Вскрытие ничего не обнаружило, но профессор д'Анджело бушевал и настаивал, что они погибли от рук преступника. Два здоровых, крепких подростка не могли умереть одновременно просто так. Начальник полиции Нурагус и не подумал начать расследование: дескать, причина их смерти — солнечный удар или что-то в этом роде. Дескать, никакого преступления быть не могло. Представляешь, сколько бумаг ему пришлось бы исписать в ином случае! Допросы, протоколы… Профессор д'Анджело прямо на площади отчитал его так, что вся деревня слышала.

— Ну, а все-таки, — спросил Фредрик, — какое-то расследование проводилось?

— Нет. Дело закрыли, и эта жирная свинья Нурагус довольно потирает руки.

Сторож удалился, сказав, что должен помочь жене заколоть козленка, а Фредрик остался сидеть в глубоком раздумье.

Мозг работал вхолостую, и около часа Фредрик направился обратно в гостиницу. Дверь была открыта, в холле — ни души. Он постоял, изучая интерьер.

Роль стойки исполняли широкие доски, положенные на фрагменты двух античных колонн. Просто и не без шика. На стенах множество икон, распятий и другой религиозной символики. В частности, щит с эмблемой Святого Анакреона. Побуревшая от возраста, испещренная сеткой трещин, мрачная еретическая картина изображала Деву Марию с чашей крови Иисуса. На полках стояли старинные книги в кожаном переплете. Фредрик взял одну, открыл титульный лист: «Paracelsus, „De Homunculis“. Operum Volumen Secundum. De Tournes MDCLVIII». Странные вкусы у хозяина гостиницы, если все это его личная собственность, сказал себе Фредрик. Хотя, скорее всего, большинство этих предметов не одно столетие составляет неотъемлемую часть интерьера.

Взяв ключ от своей комнаты, он поднялся по каменной лестнице.

Хотя двери в узком коридоре не были пронумерованы, свою он помнил хорошо. Здесь и было всего-то четыре двери; одна из них вела в ванную. Фредрик поймал себя на мысли, что чувствовал бы себя уютнее, будь здесь больше постояльцев. Но селение Офанес располагалось вдали от больших магистралей.

В оставшееся время до встречи с Женевьевой он решил просмотреть материал, полученный от профессора д'Анджело. Время тянулось удручающе медленно.