Высокий глерд - Гай Орловский

Во-первых, это укрепляет кисть, а такое упражнение все же интереснее, чем вращать гантельку, да и перед девчонками можно побахвалиться, дескать, кручу полуторником как Глен Барбадэ в «Короле Киммерии» или Дирк Гунько в своем сериале о неустрашимом герое-варваре, а то и лучше, вот посмотри, как я хорош!

Времени у нас всегда до фига, можно на экране поставить движение на повтор и, глядя на него, крутить мечом и крутить, как бы кисть ни ныла, пока не получится легко и как бы без усилий.

Королева отступила еще на шаг, я задержал дыхание, сосредоточился, клинок тут же засверкал в моей руке, вращаясь быстрее крыльев мельницы под ураганным ветром.

Я перебрасывал его в левую руку и вращал на той стороне, показывал веерную защиту, снова неуловимо быстро возвращал в правую, уже отдохнувшую чуть, и вертел во всех направлениях снова, наконец отработанным движением забросил клинок в узкую щель ножен и поклонился королеве, стараясь не показывать, что сердце вот-вот выпрыгнет от чрезмерных для диванного героя усилий.

Она покачала головой, королевская невозмутимость не слетела, но еще чуть отступила, глаза расширились в изумлении.

— Такого еще не видела, — проговорила она. — Совсем не предполагала, что ты великий воин! Возможно, величайший… Так владеть оружием… это невероятно…

Я проговорил, подпустив в голос иронии:

— У меня много талантов, ваше величество… Настолько много, что могу позволить себе не выпячивать их, а жить свинья свиньей, что вполне в духе времени тотальной демократии и пофиги… тьфу, пацифизма.

— Но… зачем?

Я пожал плечами. Она посмотрела в одно окно, медленно прошла ко второму. На безукоризненном лице ни страха, ни смятения, а когда заговорила хорошо контролируемым голосом, в нем прозвучал всего лишь слабый интерес:

— А где твой конь? Вообще не вижу конюшни.

Я развел руками:

— Увы, ваше величество, я уже говорил, человек слишком бедный…

— Настолько, — переспросила она с насмешливым недоверием, — что даже коня держать не в состоянии?

Я смиренно развел руками:

— Увы…

Она сказала с отвращением:

— Да как ты живешь? Как можно жить без коня?..

— Не представляю, — согласился я. — Как вообще жить?.. В ужасном мире живем, ваше величество! Да еще и в ужасное время.

Она насторожилась.

— А что происходит?

— Да все происходит, — ответил я упавшим голосом. — У нас любое время ужасное. Это у вас там все поют от щастя, а у нас постоянно стонут.

Она вскинула брови, посмотрела внимательно и с сочувствием повторила в задумчивости:

— Если даже коня нет, то что за мужчина без коня?

— И без меча за плечами, — согласился я убито. — А когда меч на стене, то это уже и не меч, ваше величество! Это бывший меч. Да и вообще пеший конному не гусь с бантиком!

По телестене пробежала рябь, я не среагировал, и тут же во множестве окошек побежали кадры последних новостей с фронтов последних боев в Румынии, Чаде и Саудовской Аравии, бегущие с автоматами в руках люди падают, взрывами разносит танки и бронетранспортеры, суперголкипер Чэд берет мяч в пенальти от самого Паларта, Лиза Чича получает Оскара за лучшую постельную сцену…

— Убрать, — сказал я коротко.

Экран погас, королева быстро взглянула на меня.

— Это демоны?

— Хуже, — ответил я, увидел ее непонимающий взгляд, пояснил: — Люди на службе демонов. Они хуже любых демонов. Демоны могучи, но туповаты, а люди… ваше величество знает, способны на все. Куда там демонам!

— А как зовут вашего главного демона? — спросила она.

— Демократия, — сказал я. — В прошлом она совсем недавно звалась золотым тельцом.

— Странное имя, — произнесла она озадаченно. — Сперва мужское, потом женское?

Я ухмыльнулся.

— А у нас поменять пол — раз плюнуть!.. Некоторые по два раза в год меняют. А есть вообще бесполые, так им все охренело.

— У вашего главного демона власть только над золотом?

— И прочими активами, — пояснил я, — а это значит, над всем на свете. Люди гибнут за мета-а-а-алл! За золото, значится. Его гнусное влияние.

Она произнесла невесело:

— У нас этому демону не поклоняются, но он, похоже, своих слуг заслал и к нам. Каким заклинанием создаешь этот странный свет в доме?

Я пожал плечами.

— С какой стати буду лично создавать или гасить свет? Я что, все еще в пещерном веке прозябываю?

Она переспросила:

— Это тоже делают демоны?

— А кто еще? — нагло сказал я. — Не мое дело царя природы заниматься такой мелочью. Человек должен быть высвобожден…

Она сказала с уважением:

— О, да!.. Представляю, какие дела ты свершаешь. Переложив все дела на мелких демонов, освободивших от рутины, ты совершаешь… что ты совершаешь?

Я ответил с достоинством:

— Лежу на диване!.. Красиво лежу. Могу на спине, могу на боку. Даже на пузе, хотя на пузе и неудобно. В детстве было нормуль, а шас не то, хотя и пузо пока что не отросло… У меня даже кубики можно увидеть в хорошую погоду и при мощном освещении!

Она посмотрела с непониманием, настоящая средневековая дура, переспросила:

— Лежишь… это отдыхаешь после трудных походов? После битв с драконами?.. Или горными великанами?

— Ну да, — промямлил я, — после, ага… бывает до сотни мобов замочишь за день, а то и пару рейдов в подземелья успеваю, а там пока все не очистишь, не выберешься.

Она посмотрела с уважением.

— А здесь на диване залечиваешь раны?

Я отмахнулся.

— С собой обычно беру хилера. Если нет человека, то питомца, а если и того нет — запасаюсь абилками. Чтоб на ходу прямо в бою… ну, не истечь кровью, а продолжать сражение, так радующее тех, кто смотрит со стороны.

— Тогда ты великий воин, — сказала она. — И заслуживаешь, чтобы мелкие демоны выполняли здесь всю работу.

— Да, — согласился я чуточку пристыженно. — Я такой. Только тупое человечество все еще не замечает моего величия!

Она огляделась.

— А какие еще великие дела свершаешь, если так долго потом отдыхаешь на этом роскошном диване?

— Мля, — сказал я, плямкнул еще раз, но лучшая защита — нападение, посмотрел на нее с подчеркнутым недоверием. — По большей части я на секретной службе… что значит, не о всех подвигах имею право рассказывать. Во избежание.

Она посмотрела озадаченно, потом взор внезапно прояснился.

— Во избежание дипломатических скандалов?..

— Ну типа того.

Настойчиво звякнул скайп. Я оглянулся, королева завороженно рассматривает что-то на экране телестены в соседней комнате, торопливо врубил связь, на экране появилось лицо Влада.

— Ты чего? — спросил он. — Мы уже полчаса ждем тебя!

— Извини, — ответил я быстро, — не могу.

— Что стряслось?.. Работу получил?

— И работу, — ответил я, — а с нею та-а-акие неприятности…

— А что родители?

— Они добавили, — сказал я. — Так что извини, веселитесь без меня. Как-нибудь в другой раз.

Королева надменно спросила из гостиной:

— Что это за женщина?

Я поспешно вырубил скайп, обернулся. Она внимательно рассматривает групповой снимок, где я с Владом и Томасом играем в теннис против моей матери и Кирилла.

— Да так, — ответил я, — это я со своей девушкой, а это моя мать со своим… парнем.

Она снова устремила пытливый взгляд на снимок.

— Художник слишком приукрасил твою мать, — сказала она, — она же здесь почти твоя ровесница!

— Она такая и есть, — ответил я. — Хотя это неважно.

Она повернула голову в мою сторону.

— Твоя мать колдунья?

— Все женщины ведьмы, — сообщил я. — А что?.. Лишь бы человек был хороший. У нас политкорректность.

— Где она сейчас?

— Кто?

— Твоя мать.

Я взглянул на часы.

— Думаю, летит над океаном.

— Летит?

— Да, — ответил я. — Там тысяча миль. Быстрее перелететь, чем плыть… Но ты не волнуйся, у нее своя жизнь, к нам не нагрянет.

Она произнесла задумчиво:

— Может быть, мне, каккоролеве-изгнаннице… нет, королеве-беглянке, попросить помощи у ваших правителей?

Я сказал с радостным злорадством:

— Прекрасный вариант! Вас сразу под международный трибунал! Пиночета и за меньшее засадили, а потом замучили! Не знаю, что с вами сделают, но в самом лучшем случае либо в тюрьме удавят, как Милошевича, либо повесят, как Саддама, а то и раздерут на части, как Каддафи…

Она охнула.

— За что?

— За неправильный строй, — отрезал я. — Морить народ в каменоломнях — это что?.. Я был, знаю. За то, что меня заставили камень ломать, я могу вас здесь заставить не только посуду мыть, но даже и не знаю что!.. По моральному праву, если есть такое…

Она зябко передернула плечами.

— Да, это плохая идея. Меня уничтожат, чтобы захватить мое королевство.