Одна жизнь на двоих - Айрис Оллби

— Барби боится темноты.

— Пожалуйста, не волнуйтесь. В каждой палате горят ночники, и к детям постоянно заходят медсестры. Если кто-то из них проснется или заплачет во сне, то одна из дежурных останется и посидит с ними. В палату к Барби будут заходить каждые полчаса.

— Здесь ей все незнакомо, — сказал он, с несвойственной ему застенчивостью взглянув на Джейн. — Она никогда еще не была в больнице, поймите это!

— Я вас прекрасно понимаю. Скажите ей «спокойной ночи» и пожелайте добрых снов. — Джейн ласково улыбнулась загрустившему отцу и отправилась взглянуть на других детей. Когда она через несколько минут вернулась к кроватке Барби, то Форстера уже не было. Девочка молча лежала и смотрела на нее своими блестящими темными глазами.

Когда Джейн спустилась в столовую, то увидела Билла Форстера с подносом в руках. Выбрав себе еду, она подошла к его столику.

Джейн заколебалась, правильно ли поступает, подсаживаясь к нему. А если он хочет побыть один? Сомнения — постоянные спутники Джейн Уилсон — отравляли ей жизнь.

— Пожалуйста, садитесь, — пригласил он. Она выдвинула стул и села напротив него. — Как Барби? — Его лицо было бесстрастно, а глаза, окаймленные густыми черными ресницами, скрывали мысли, но чуткую Джейн трудно было обмануть: она видела, как отец волнуется за дочь.

— Девочка уже спит. За ней хорошо смотрят, — заверила она Форстера. А про себя подумала: даже слишком. Неужели он уверен, что ребенок никогда не плачет ночью, не жалуется, его не преследуют детские кошмары? Такое часто бывает с малышами, это обычное явление. — А кто будет наблюдать Барби, когда ее выпишут? — Джейн вспомнила о преданной Бет. — Ребенку нужен любящий детей человек, который был бы рядом, или близкий родственник, пользующийся его доверием и симпатией.

Билл пристально смотрел ей в лицо, и где-то в самой глубине серо-зеленых глаз загорелся недобрый огонек.

— Если вы собираетесь сказать, как плохо я обошелся с Бет, то я слушаю…

Джейн вновь засомневалась, но зачем молчать? Он сам вызывает ее на откровенный разговор!

— Вам не кажется, что вы поступили с девушкой весьма сурово? — спросила она, надеясь получить для Бет хотя бы еще один шанс. — Неужели вы не видели, в каком она была отчаянии? А вы оскорбили и унизили ее, не постеснявшись присутствия врачей.

— Она это заслужила. — Он раздраженно воткнул вилку в картофелину. — Я ей доверил своего ребенка, а Бет не оправдала моего доверия. Чему же ее учили, если она позволила маленькой девочке качаться так высоко, что та упала и ушиблась? А могло случиться и нечто худшее.

Медсестра помолчала, но ради Бет осмелилась сказать еще несколько слов в ее защиту.

— Мистер Форстер, Бет усвоила горький урок на всю жизнь и впредь будет осторожнее. Мне кажется, она полюбила вашу дочь и вы простите совсем юную девушку. Неужели вы никогда не делаете ошибок? На них мы все и учимся.

И тут она поняла, что переступила дозволенную черту. Глаза Билла вспыхнули зеленым огнем, он был неумолим и разгневан. Джейн, далеко не робкая от природы, замерла, не рискуя ни говорить, ни даже пошевелиться под его тяжелым непримиримым взглядом.

— Я сказал Бет, что она может зайти и попрощаться с Барби, — высокомерно заявил он. — Но я не приму ее назад. Сумма, которую она получила, не даст ей умереть с голоду, пока не она найдет себе другую, более подходящую работу.

Джейн исчерпала все доводы. С ним было трудно спорить. Возможно, опрометчивая Бет была наказана справедливо? Ведь он ей доверил самое для него дорогое! А ее рассуждения о нравственности и доброте потерпели полное фиаско!

Наступило неловкое молчание. Джейн склонилась над своей тарелкой. Вдруг Билл Форстер обратился к ней:

— Я ведь еще не поблагодарил вас. — Девушка подняла голову и встретила ледяной взгляд полуприкрытых глаз. Его красивый низкий голос звучал отстраненно.

Понятно. Боится, что она вообразит невесть что, если он проявит хотя бы подобие симпатии. «Лакомый кусочек» — метко назвала его Пола. И вправду, за ним, наверное, увивается столько красоток, что он не рискует обнадеживать своих почитательниц небрежно оброненной любезностью.

Думает ли он спустя два года о своей погибшей жене? Скорбит ли о ней? Джейн переполняли мысли об этом загадочном человеке.

— Не поблагодарили меня? За что? — недоуменно переспросила она.

— В отделении экстренной терапии мне сказали, как много вы сделали для моей дочери. Вы ведь оставались с ней, пока ее не осмотрели врачи и не сделали рентген. Своей выдержкой вы помешали Бет наделать глупостей. Не сомневаюсь, что бывшая няня Барби только на это и способна.

— Вам не за что благодарить меня, это моя работа. Несчастная Бет была сама в состоянии стресса. Ее испуг был настолько велик, что она тоже могла угодить в больницу.

— Неужели? Испугана за Барби, или от одной мысли о встрече со мной?

Господи! До чего же самоуверен отец Барби! Лишен всякого сострадания! — негодовала Джейн.

Форстер ждал, что она ответит.

— Но ведь это был несчастный случай…

— Несчастный случай, последствия которого могли оказаться непоправимыми. Это не в первый раз. Бет и раньше вела себя необдуманно, легкомысленно. Мне постоянно приходилось следить за ней.

— А как же ее рекомендации?

— Рекомендации? — Он презрительно ухмыльнулся. — Конечно, безупречные. Как и у всех остальных.

— У всех остальных? — Бедная девочка не успевала привыкнуть к одной няне, как ту устраняли, и на ее месте появлялась другая.

— Одни никуда не годятся, и я их увольняю, а другие сами уходят. — Билл разозлился. — Как правило, прекрасный пол избегает ответственности.

Джейн мысленно продолжала спор с мистером Форстером. На ребенке плохо сказывается, когда его, словно мячик, кидают то одной няне, то другой.

— А у вас в семье нет женщины, которая могла бы помочь вам с Барби? Тети, бабушки или старинного друга семьи?

— Моя мать иногда остается с Барби, — ответил он, помолчав, — но не часто. — Мужчина смотрел прямо в глаза Джейн. В его взгляде сквозила неподдельная симпатия.

Джейн смутилась, но продолжала думать о Барби. Бедное дитя, даже собственная бабушка не способна позаботиться о ней.

— Моя мать не создана для домашнего очага, — заметил он, как будто угадав ее мысли. — Ей слишком дороги работа и свобода. Пусть живет как ей хочется. За Барби отвечаю я.

— А нет ли у вас братьев или сестер?

— Только брат. Он дипломат и постоянно в разъездах.

— А родственники… жены?

После долгой неловкой паузы он резко спросил: