Я знаю - ты врёшь! - Аира

— И ведь ничего особенного вроде… — словно в продолжение Глебовых мыслей, произнес Тим, выпустив вонючее облачко сигаретного дыма. Калина сморщился — почему-то именно эта дурная привычка друга раздражала его больше всего. — Колись, как все прошло?

— Хорошо, прошло, — Калина вновь прикрыл глаза, на этот раз сознательно восстанавливая образы до мельчайших подробностей. — Она предложила мне принять душ, а я отказался…

— Ну и дурак.

— Потом починил ее комп…

— Молодец!

— Потом мы сели пить чай… Я, блин, всё нёбо себе сжёг этим гребанным крутым кипятком, который она чаем называет!

— Девочка любит погорячее, — Ролл выпустил еще пару порций дыма, ожидая продолжения. Но Глеб не торопился, пришлось его подтолкнуть:

— И что было дальше?

— Ничего. Час закончился, я заплатил и ушел, — ох, как обиженно это прозвучало. Глупо, по-детски. Глеб и сам это понял. И был уверен, что вот сейчас Булыгин издевательски хмыкнет в своей обычной манере или даже обидно заржет… но тот сохранял задумчивое молчание. И Калина проглотив неожиданный комок в горле, продолжил: — Я даже имя ее не спросил… Тим продолжал молчать, пока сигарета не превратилась в маленький дымящийся комочек, отправленный в полет ловким щелчком пальцев.

— Я вот не пойму, что вас всех на чувства-то потянуло — не весна вроде, — наконец произнес он. И удивление в его голосе смешалось с раздражением.

— Погоди, посмотрим, что ты запоешь, когда тебе понравится какая-нибудь малышка… Ох, и не завидую я ей.

— Чтобы девушка перестала нравится, с ней просто нужно переспать, — пожал плечами Тим.

— Глупость.

— Мне помогает. «Значит, не те девушки», — решил Глеб, но в слух повторить свои мысли не счел нужным. В то, что сможет переспорить друга, Глеб попросту не верил, но сделал себе пометочку при случае припомнить Тиму его же слова — проще говоря, позлорадствовать.

— Ее зовут Авелин, ей 24 и занимается она вовсе не тем, что мы о ней подумали.

— Авелин, — повторил Глеб, пробуя имя девушки на вкус. Звучало определенно приятно. — И чем же она занимается?

— Репетиторствует иностранный язык. Кстати, вот твои 300 рублей, — Тим сунул Глебу в руки мятые сотенные купюры и не дожидаясь вопроса ответил сам: — Полчаса назад встретил в зале паренька сосватавшего нам ее адресок. Просил больше не доставать его сестренку. Некоторое время Глеб тупо рассматривал деньги у себя в руках, пока до него медленно доходил смысл услышанного.

— То есть все это время ты знал, что она репетиторша по какому-нибудь там английскому и все равно расспрашивал как все прошло?!

— Ну, я надеялся на лучшее…

— На какое? — возмутился Калина.

— Что ты, например, в кои-то веки включишь обаяшку… а не тормоза.

— Эй, парни! Вы, бл**, идете? — из гримерки выглянул страшенный зомби и махнул им рукой.

— Мы не бл**и, — отозвался Тим. — Мы честные и порядочные, правда, Калинка?

— Ну, да, — рассеянно кивнул Глеб и чуть подумав добавил: — Мне надо с ней снова встретиться.

— Встреться, — разрешил Ролл.

— Как?

— Ну, как? — Ролл пожал плечами и направился к гримерке — до выступления в самом деле оставалось не так много времени. — Приходишь, звонишь в дверку, она тебе открывает…

— Э-э… Не думаю, что она мне откроет…

— Даже так? — Тим остановился и с живым интересом уставился на друга. — С этого момента поподробнее.

— Да, блин… — Глеб сжал виски ладонями. — Я же думал она это… ну… И пытался немного… Кажется, она испугалась.

— Угу… должно быть твоей нерешительности, — сморщился Тим. — Ладно, придумаем что-нибудь. Они завернули в гримерку, где Ленка, сердито пыхтя, торопливо докрашивала физиономию солиста «Серой выпи».

— Здорово, Данчик, — Тим пожал солисту руку, вынудив того немного изменить положение в кресле. Глеб потянулся следом, но был остановлен разъяренной гримершей.

— Бесит!!! — рявкнула она, заставив Калину попятиться. — Неужели обязательно друг к другу лапы тянуть? Почему вам, мужикам, простого «здрасти» недостаточно?

— Ладно, Лен, не кипятись. Больше мы мешать не будем, — примирительно произнес Тим, хватая Глеба за рукав и утаскивая подальше от взвинченной девушки — в угол, где уже устроился Антон, угрюмо ковыряющийся в телефоне.

— Чего это с ней? — после минутной тишины поинтересовался Глеб, для которого младшая сестренка одного из приятелей давно стала олицетворением миролюбия и отзывчивости.

— Вот так, друг мой, выглядит влюбленная женщина, — притворно вздохнув, сообщил Тим.

— Вот так?!! — возмутился Калина.

— Вот так выглядит влюбленная женщина, начинающая догадываться, что объект ее любви не умеет читать ее мысли, но все еще надеющаяся, что это не так, — исправился Ролл.

— Да ты — философ, — хмыкнул Антон, который раз перечитывая коротенький текст на экране телефона.

— А ты — дурак, — пожал плечами Тим.

— А по морде?

— Следующий! — рявкнула Лена.

— Потом дам, — пообещал Тим и, показав Тохе язык, удалился, оставив Глеба в компании Антона, вновь уткнувшегося в телефон — кажется, он ждал ответной смски, но та что-то запаздывала. Вздохнув, Глеб уселся на край стола. Его вдруг начала терзать мысль, что он номер телефона Авелин не узнал — а ведь была возможность… в любом случае, Тим не растерялся бы. Сейчас тоже можно было бы написать ей. Только вот… вряд ли она ответила бы. Глеб скосил глаза на гитариста — даже сквозь слой умело наложенного грима было видно, что с парнем что-то не так.

— Эй, Тох, ты чего? — толкнул он товарища в плечо.

— Да, ничего, — огрызнулся тот в ответ.

— Что, девчонка не дает? — неожиданно подначила Ленка, довольно язвительно усмехнувшись.

— Не твое дело, — выплюнул Тоха и, тихо добавив: — Стерва, — вышел из гримерки.

— Так, Тоха отпадает… Роллу Ден не доверяет, я не могу… — подошедший к Глебу Даниил, протянул парню коробку, украшенную огромным белым бантом. — Остаешься только ты.

— Остаюсь для чего?

— Для розовых соплей, — осклабился Тим, за что тотчас получил подзатыльник и примолк.

— У невесты Дена сегодня здесь девичник и он попросил спеть для нее песенку и подарить подарок, — пожал плечами Дан.

— Песню интересно кто выбирал? — буркнул Тим.

— Денис. Ты против?

— Сопли.

Глеб вполне нормально относился ко всем направлениям музыки, в том смысле, что от попсы его никогда не тошнило и он не стремился судорожно переключить радио на другую частоту, если из динамиков вдруг раздавался писклявый голос, завывающий про неземную любовь. Но за Даном наблюдать было… странно. /«Каждый раз, когда ты рядом, / / Всё сильней в тебя влюбляюсь, / / Только выразить словами / / Это чувство не могу…» / — душевно вещал солист «Серой выпи», буравя взглядом один из столиков в зале. Ясно, что пялился он не на невесту Дениса, а совсем на другую девушку — Маргариту, относительно которой Глеб уже получил подробные инструкции. Не ошибиться бы только — с Маргаритой ему еще встречаться не приходилось, а пространное описание Дана, а-ля «студентка, комсомолка, спортсменка, наконец она просто красавица» не очень-то проясняли ситуации. Со сдержанным любопытством Глеб принялся рассматривать девчонок за столиком Олеси, которую видел всего раз или два и то мельком, и запомнил, лишь потому, что никогда не жаловался на зрительную память. Ну-у… Скорей всего, все девчонки были студентками — Калина не очень хорошо определял возраст девушек на глаз, но этим явно еще не было тридцати. Комсомолками, по понятным причинам, они, скорей всего, не являлись, спортсменками — может быть, а насчет красавиц — тут уж на вкус и цвет… И если бы не Тим…