Тайна Скарлетт О’Хара - Мэри Рэдклифф

— Бледный всадник, несущий смерть, — одними губами проговорил Ричард, а потом громко добавил. — Все это ерунда. Если бы Бог был в силах, он бы защитил его.

И ткнул рукой в сторону лежащего в пыли священника.

Но тут послышался далекий стук копыт.

— Это дилижанс, — напомнил Ричарду Фрэд, — я думаю, нам лучше скрыться.

Ричард взобрался на край фонтана и посмотрел в сторону холмов.

Там по извилистому серпантину дороги, вздымая пыль, несся дилижанс.

— Уходим, — махнул он рукой бандитам.

Бандиты покинули площадь.

Жители Сан-Диего не решались высовывать нос на улицу. Всадники с желтыми повязками проскакали по пустынным улицам городка.

Ричард, взволнованный словами священника, понемногу успокоился. Он, несясь на своем черном коне, представлял себя этаким ангелом смерти, посланцем дьявола.

Сан-Диего таял в клубах пыли, поднятой копытами коней. Всадники забрались на перевал, и оттуда Ричард окинул взглядом раскинувшийся перед ним как на ладони Сан-Диего. Лишь только храм казался непропорционально большим, будто находился очень близко. Стоило только протянуть руку, чтобы коснуться его неровно оштукатуренных башен.

Тень собора уже поднялась по фасаду противоположных домов и резко очерченные кресты легли на выгоревшую траву, где пасся одинокий конь.

Коробочка дилижанса катилась по улице городка. Ричард достал сигару, откусил кончик и сплюнул на выжженную солнцем траву.

Сквозь сигарный дым он смотрел на то, как останавливается дилижанс, как из него выходят люди. Он увидел мужчину в черной широкополой шляпе, склонившегося над убитым священником.

— Уходим, — еще раз махнул он рукой и посмотрел на своего брата.

Фрэд пришпорил коня, и вскоре вся шайка исчезла за перевалом.

Рэтт Баттлер, лишь только дилижанс загрохотал по мостовой Сан-Диего, сразу почувствовал неладное. Ему уже приходилось видеть городки, онемевшие от ужаса перед бандитами.

Он слышал выстрелы и знал, что такая молчаливая встреча не предвещает ничего хорошего.

Остальные пассажиры примолкли, как будто боялись спугнуть эту напряженную тишину замершего города. В ней чувствовалось дыхание смерти, ощущалась ее неторопливая поступь. В этот момент, наверное, каждый из пассажиров осознавал, что он смертен. Нет, конечно же, каждый из них знал это давно, но только сейчас ощущение смерти сделалось настолько реальным, что от него невозможно было отмахнуться.

Проплыли фасады домов, в одном из окон мелькнуло лицо женщины. Выехав на площадь, возница отпустил поводья, лошади хрипели и шарахались от трупов.

Рэтт Баттлер выскочил первым и холодным взглядом окинул площадь. Он уже представил себе, как все произошло: он видел безоружных людей, расстрелянных в упор, видел обрывки белого подвенечного платья к лежащего в неестественной позе жениха.

Люди прижались к дилижансу, словно бы он мог оградить их от опасности.

И тут взгляд Рэтта Баттлера упал на мертвого священника. Тот все еще сжимал в руке пухлую зачитанную Библию небольшого формата.

Рэтт склонился над ним и вынул из застывших пальцев книжку.

— Всадник, несущий смерть, — пробормотал он фразу, бросившуюся ему в глаза с раскрытой страницы. — Да-а, для них это, в самом деле, был конец света…

Рэтт вздохнул, глядя на убитых гостей несостоявшейся свадьбы Хуана Корды.

Врач пытался привести в чувство несчастную невесту, а его племянница Эмми так и не покинула дилижанс и сидела, вцепившись руками в край сиденья.

Рэтт понял, проку от него на площади никакой. Чем он сможет помочь мертвым? Оставались живые, эта несчастная девушка, насмерть перепуганная впервые увиденной смертью.

Рэтт пересек площадь. Прямо под колесами дилижанса валялись две желтые повязки.

А Эмми, завидев, что хоть кто-то вспомнил о ней, позвала Рэтта.

— Эй, мистер… — девушка не договорила, она не знала, как зовут ее попутчика и собеседника.

Рэтт легко вскочил на подножку и присел рядом с Эмми.

— Задерните занавеску, — попросила она. — Я не могу видеть этого.

Рэтт послушно исполнил ее просьбу.

— Там много убитых? — спросила Эмми.

— Они убили всех… Всех гостей, — уточнил Рэтт.

— Боже, как это ужасно, выйти из собора и встретить вместо радостных друзей врагов.

— Тут уж ничего не поделаешь, — только и нашел что сказать Рэтт Баттлер.

— Мужчинам лучше, — задумчиво продолжила Эмми, — они могут постоять за свою жизнь… Как та несчастная? Дядя не отходит от нее.

— Не знаю, — признался Рэтт, — я не умею утешать, так что простите.

— Останьтесь, — попросила его Эмми.

— Да, смерть страшная вещь, — и Рэтт снял плетенную корзинку с ног девушки.

Та сидела, плотно сдвинув колени, перебирая в руках оборки платья.

— Я, наверное, очень глупая, но я никогда не смогу к этому привыкнуть.

— Я тоже думал, — ответил ей Рэтт, — что смерть, как и рождение — прерогатива всевышнего. Но потом я понял, Бог дает жизнь, человек ее отбирает. В смерти нет ничего красивого, она всегда ужасна.

— Нет, даже смерть бывает красивой, — вдруг сказала Эмми.

— Вы видите ее впервые, а мне приходилось видеть ее не один раз.

— Вы убивали? — ужаснулась Эмми.

— Иначе я бы не сидел с вами. Но, главное, я никогда не убивал первым.

— Это невозможно, — Эмми недоверчиво посмотрела на своего собеседника.

— Ведь главное — это не убить, а решиться убить, — разъяснил свою мысль Баттлер, — а дальше — кто успеет первым выстрелить.

— И вы всегда успевали?

Рэтт улыбнулся, давая понять, что этот вопрос лишен смысла. Румянец залил щеки девушки. Испуг только прибавил ей привлекательности, как и легкая смущенность.

— Окно закрыто, — проговорила она, — и я ничего не вижу. Это, наверное, как на кладбище, мертвецы совсем рядом, их отделяет от нас всего лишь пара ярдов земли, но мы не видим их.

Рэтт поразился такому ходу мыслей девушки. Сначала она казалась ему совсем глупенькой.

— А почему вас пугает смерть? — спросил он. — Ведь это чужая смерть.

— Своей смерти испугаться невозможно. Ведь это то, что успело произойти.

Снаружи послышались причитания женщин и громкий плач. Рэтт, отодвинув занавеску, выглянул на улицу.

Возле мертвых тел стояли родственники убитых, уже успевшие облачиться в черное. Между группами людей, как ни в чем не бывало, бегали дети.

В этом городке явно привыкли к виду смерти. Сутулый мужчина с сантиметром на шее останавливался возле каждого убитого и качал головой. Скорее всего, это был местный гробовщик, снимавший мерки для новых гробов.

— Вы меня не слушаете, — напомнила о себе Эмми.

— Смерть — это то, что случается с другими, — заметил Рэтт Баттлер, и глаза девушки округлились.

— Я чувствую это правильно, но не понимаю, почему.

— Для этого нужно не один раз пережить смерть друзей. И тогда поймешь, что если бы не они, то погиб бы ты. И поэтому я продолжаю жить чужими жизнями. Их набралось у меня очень много. Я должен своим друзьям, должен даже врагам. Ведь моя жизнь — это их жизнь после смерти.

Эмми, конечно же, не все понимала, что говорил Рэтт Баттлер. Она была еще слишком неопытна, чтобы разделить его убежденность, но душой понимала, что Рэтт Баттлер прав.

Вернулся дядюшка Эмми, его лицо было сосредоточенно и серьезно.

— Ну как она? — спросила Эмми.

— Я не могу ничего поделать, если человек не хочет жить, — сказал врач, вытирая влажные руки.

Его саквояж уже был аккуратно упакован.

«И, наверное, — подумалось Рэтту, — все инструменты лежат на своих местах, как мертвецы на кладбище».

— Так она жива? — с надеждой в голосе спросила Эмми.

— Она несчастна из-за того, что осталась в живых.

Пассажиры дилижанса возвращались на свои места. Последним взобрался торговец скотом. Поскольку место возле Эмми было занято, ему пришлось устроиться на сиденье, где прежде сидел Рэтт Баттлер.

— Вы только представьте себе этих мексиканцев. Нашлись такие, кто уселся за стол и ест, — негодовал толстый мужчина, — я видел мальчишек, таскавших со стола вино.

Дилижанс медленно покатился по пыльной площади. За окнами поплыли силуэты людей, выцветшие стены домов, мелькнула каменная чаша фонтана и искрящаяся вода, низвергающаяся с ее краев.

Эмми боязливо выглянула наружу, но она увидела лишь цельную без окон кирпичную стеку, плывущую возле самого окна. Занавеска от ветра выгнулась, и девушка, словно в глаза ей попала пыль, прикрыла глаза рукой.

— Тебе плохо? — спросил ее дядюшка.

— Нет, я не могу просто смотреть за окно. Мне страшно.

Врач недовольно поглядел на Рэтта Баттлера, сидевшего подле его племянницы, как будто тот был виновником их сегодняшних неприятностей.