Невесомая принцесса - Джордж Макдональд

— Хорошо бы, и у меня не было дома, — откликнулась принцесса. — Как глупо все кончается! Слушай, что я придумала, — вдруг продолжила она. — Давай их разыграем! Что они ко мне пристают? На одну-единственную ночь и то не вырвешься! Видишь, вон зеленый огонечек? Это окно моей комнаты. Если ты доплывешь туда со мной, только тихо-тихо, а потом, когда мы подплывем под фонарь, подтолкнешь меня вверх, — да не так сильно, как в тот раз! — я схвачусь за выступ и проберусь в окно. А они пусть меня хоть до утра ищут!

— С готовностью, но без особого удовольствия, — любезно ответил принц, и они поплыли, стараясь не шуметь.

— А завтра вечером вы будете на озере? — дерзнул спросить принц.

— Ну конечно же, точно не знаю, но возможно, — несколько сбивчиво ответила принцесса.

Смышленый принц большего не требовал. И, только подбросив ее, на прощанье шепнул:

— Никому ни слова. — И получил от принцессы, взвившейся у него над головой, плутовской взгляд, словно говорящий: «Еще чего! Такую славную забаву портить?»

В воде она ну ничем от других людей не отличалась, и принц с трудом поверил своим глазам, глядя, как она плавно возносится, хватается за выступ и исчезает в проеме окна. Он даже обернулся, почти уверенный, что увидит ее рядом с собой в воде. Но никого рядом не было. II он бесшумно поплыл прочь, посматривая на огоньки, которые метались вдоль берега еще час-другой, хотя принцесса давно уже была в полной безопасности у себя в спальне. Едва огоньки исчезли, он вышел на берег, принялся искать свою одежду и меч и не без хлопот, но все же разыскал их. Ему пришлось потрудиться, пролагая путь вокруг озера на ту сторону. Там лес был гуще, а берега круче, — озеро со всех сторон было окружено горами, но там они подходили к воде почти вплотную, направляя в озеро серебристые ручьи. И днем, с утра до вечера, и ночью. Вскоре он нашел местечко, откуда был виден нелепый огонек в принцессином окне и где даже в самый солнечный полдень он мог не опасаться, что его заметят с противоположной стороны озера. Там было что-то вроде пещерки под скалой, он нагреб туда сухих листьев, устроил себе ложе и лег, до того уставший, что уснул, несмотря на голод. И всю ночь напролет ему снилось, как они плавают вместе с принцессой.

X. Те же и луна

На рассвете голод разбудил принца и заставил идти на поиски еды, которую он вскоре нашел в хижине лесничего, где запасся всем, что необходимо отважным принцам. На сегодня хватит, сегодня они живы, а о завтрашних нуждах предпочтительно не думать. Придет Матушка-Забота, так с ней всегда можно договориться на изысканнейший принцев манер.

Позавтракав, он вернулся в свой тайник и увидел, что принцесса уже на озере. Ее сопровождали король с королевой — он узнал их по золотым коронам — и разнообразное общество на прелестных ладьях с балдахинами всех цветов радуги под разноцветными флагами и вымпелами. День был солнечный и знойный, постепенно принц начал изнывать от жары, томительно мечтая о прохладе вод и принцессиных взоров. Но ему пришлось терпеть до самых сумерек, потому что у флотилии запас провизии был на борту, общество веселилось и только перед самым закатом начало понемножку редеть. Сначала к берегу направилась королевская ладья, за ней одна за другой последовали остальные, и вот наконец на озере осталась всего одна лодка, явно та, что принадлежала принцессе. Принцессе все еще не хотелось домой, и, насколько принц разглядел, она подплыла к лодке и приказала идти к берегу без нее. Так или иначе, но лодка поплыла прочь, и вот из всей блестящей флотилии на озере осталась только одна беленькая черточка. И тогда принц запел.

Вот что он пел:

Дева смелая,Лебедь белая,Подними свои очи в ответ,Темноту и ночьПусть прогонит прочьДрагоценных очей твоих свет.

Ручка нежная,Белоснежная,Покажись над водой в тишине!Взмах руки ее,Повлеки ееПо мерцающей глади ко мне.

О лазурный след,Ты тянись ей вследСветлой лентой в вечерней тени,Ты ласкайся к ней,Прикасайся к нейИ неслышно ее обгони.

Всплески милые,Шаловливые,Вкруг нее вы теснитесь,И на прощаниеВам лобзаниеКаждый миг щедро дарит она.

Тронь меня, волна,ОпечаленаТем, что вечно с ней быть не смогла.Буду счастлив яВсем, что ты, струя,От нее до меня донесла.

Не успел он закончить песню, как принцесса оказалась прямо под скалой, на которой он притаился, и, закинув голову, стала высматривать его. Слух ее не обманул и привел точно туда, куда надо.

— Не угодно ли принцессе попробовать, каково будет падать с этой скалы? — спросил принц сверху.

— Так вон вы где! Да, угодно, принц, если это вас не затруднит, — сказала принцесса снизу.

— Принцесса, как вы догадались, что я принц? — спросил принц.

— По вашей красоте и молодости, принц, — ответила принцесса.

— Прошу пожаловать наверх, принцесса.

— Мне понадобится ваша помощь, принц.

Принц соорудил подобие каната из своего шарфа, перевязи меча и куртки и опустил вниз. Канат оказался коротким. Принц распустил свой тюрбан и надставил канат, но он все равно был короток. Принц добавил свой пояс с деньгами, и канат оказался впору. Не было случая, чтобы пояс с деньгами не выручил. Принцесса мигом оказалась на скале. Эта скала была повыше вчерашней, и ныряльщики ушли в воду гораздо глубже, подняв чудовищный фонтан брызг. Принцесса была наверху блаженства, и купанье прошло восхитительно.

Они встречались ночь за ночью, купаясь в темных чистых озерных водах. Принц был настолько счастлив, что ему чудилось: он плывет не на волнах, а в небесах. (Возможно, он сам дошел до такой легкости в мыслях, но не исключено, что подобный взгляд на вещи он перенял от принцессы.) Но, стоило ему заговорить насчет небес, принцесса жестоко его высмеивала.

Ночи стали лунными, и это доставило им новое удовольствие. В лунном свете все казалось им удивительным и невиданным, полным какой-то древней, увядшей, нонепреходящей новизны. А когда подошло полнолуние и ночное светило оказалось в зените, одно удовольствие было нырять поглубже и оттуда, снизу, смотреть на огромное светлое пятно, мерцающее и колеблющееся над ними так близко, что рукой подать. Пятно ширилось, таяло и вдруг опять застывало, словно твердело. Они устремлялись прямо на него — ах! — и над ними, в недостижимой высоте повисала луна, ясная, холодная, такая, прекрасная, словно застывшая на дне озера поглубже и намного синее, чем то, по которому они плыли, — так говорила сама принцесса.

Принц скоро понял, что в воде принцесса почти ничем не отличается от всех прочих людей. И что на воде она не так язвительна в своих вопросах и не так дерзка в ответах, как на суше. И хохочет не так часто, а уж если смеется, то не так резко. Да, в воде она была и скромней, и женственней, чем на берегу. Но когда принц допрыгался с ней в озеро до того, что влюбился по уши и начал заводить разговоры о нежных чувствах, она в ответ только поглядывала на него и посмеивалась. Разок-другой, и она будто бы стала призадумываться, будто силилась понять, что все это значит, но хватало ее лишь на то, чтобы смутно чуять — за этими словами что-то кроется. А стоило ей оторваться от воды, она настолько менялась, что принцу оставалось только думать про себя: «Если я на ней женюсь, нам останется, только одно: мне превратиться в тритона, ей — в наяду, — и поплывем мы в сине море, куда глаза глядят».

XI. С-С-С!

Принцессины развлечения в озере превратились в страсть, побыть на суше хотя бы час — это стало для нее невыносимо. И вдруг однажды ночью, когда они с принцем нырнули, ее охватило ужасное подозрение: озеро как будто стало мельче. Невозможно представить, что с ней сделалось! Она резко вынырнула и, не говоря ни слова, устремилась к прибрежному обрыву. Принц не понял, что случилось. Он поплыл за ней, на ходу допытываясь, в чем дело: может быть, ей стало дурно? Она не оборачивалась, вопросов его словно и не слышала. Подплыв к берегу, она выбралась на скалу и быстро оглядела ее. Луна была на исходе, ничего было не рассмотреть, ничего определенного сказать было нельзя. Вернувшись в воду, принцесса, так и не обмолвившись ни словом и ничего не объяснив принцу, поплыла домой. У принца было такое чувство, что она даже не сознает, что он плывет рядом. В расстройстве и полном замешательстве добрался он до своей пещерки.

На следующий же день принцесса на многих примерах, увы, убедилась в том, что ее страхи не напрасны. Песчаные отмели будто расширились, трава на берегу и вьющаяся зелень на скалах выглядели не так свежо, как прежде. По приказу принцессы вдоль берегов были нанесены отметки, она осматривала их день за днем, следя за направлением ветра.