Портрет дамы - Диана Стаккарт

— Мне следовать в вашу мастерскую? — прошептала я, протирая глаза.

Он кивнул.

— Не сердись, мой мальчик. Уверен, ты сочтешь это интересным, — ответил он и исчез так же бесшумно, как и появился.

Я должна пояснить, что бродить по ночам для Леонардо было обычным делом. Как и многие гениальные люди, он мог обходиться всего несколькими часами сна в сутки. Также не было ничего необычного в том, что он будил одного из подмастерьев, чтобы тот составил ему компанию. Однако мотивы, побуждающие его искать общества учеников, были безупречно чисты… в отличие от слухов, распускаемых некоторыми тупоголовыми обитателями замка, которые обвиняли придворного инженера в извращенных пристрастиях.

Правда состояла в том, что учитель часто набирал столько заказов, что не мог справиться с ними в одиночку. Имея привычку бросать проекты на полпути, он сталкивался с непониманием взбешенных клиентов, которые настаивали на завершении отдельной картины или фрески под угрозой лишения гонорара. При таких обстоятельствах лишняя пара рук была на вес золота.

Правда, те случаи, когда я избиралась для ночных бдений, изобиловали странными концепциями и пленительными теориями, которые я слушала раскрыв рот. К тому же я подозревала, что Леонардо порой страдает от болезни, которой подвержены и самые блестящие умы, — одиночества.

Хотя он держался на равных с представителями знати и легко мог сойти за одного из них, сам он не был благородного происхождения. Я узнала, что на самом деле он незаконнорожденный сын известного нотариуса, но, в то же время, он не стоял на одном уровне с прислугой замка. Не много общего было у него и с городскими самодовольными торговцами и тщеславными членами гильдии.

Он был особенным человеком. Гениальность и природная необщительность обрекли его на одиночество. Он мог быть поглощен своей работой, тем не менее, я уверена, как и все мы, он нуждался в общении, пусть и самом поверхностном. И я никогда не жалела о потерянных часах сна, когда он вызывал меня на ночные прогулки.

Я подождала немного, чтобы убедиться, что никто из подмастерьев не разбужен его приходом. Затем, немного запутавшись в одежде в темноте, я надела корсет под тунику, служившую мне ночной рубашкой, и натянула короткие штаны и башмаки. Захватив куртку на случай, если будет прохладно, я тихонько пробралась меж спящих товарищей и вышла на улицу.

Должна признаться, я ощущала некоторое волнение, стучась в дверь Леонардо. Зайдя, я замерла от предвкушения чего-то захватывающего, как в те времена, когда я помогала ему найти убийцу графа Феррара. Вдруг причина, по которой он меня позвал, имела отношение к погибшей женщине, чье тело я нашла сегодня?

Но мне пришлось дожидаться ответа на этот вопрос в течение нескольких минут, потому что учитель с головой ушел в очередной проект.

Он сделал мне знак сесть рядом с ним за маленький круглый столик. Кроме угасающего камина комнату освещали лишь несколько огарков свечей. Обычно стол был завален десятками книг, чуть ли не половиной его библиотеки! Однако сейчас тяжелые тома лежали на полу, а небольшое пространство стола занимал лист бумаги, на котором он быстро что-то рисовал.

Как я уже успела заметить сегодня, когда мы с Витторио разгружали мешок, комната изменилась за те несколько недель, что я здесь не была. Обстановка осталась той же: узкая кровать, большой прямоугольный стол с двумя скамейками по бокам и круглый столик со стульями, на которых мы сейчас сидели. Несколько топорно выполненных деревянных полок на стене позади меня, пожалуй, были заставлены больше прежнего. Среди глиняной посуды можно было увидеть несколько треугольных камней, огромный букет высохших желтых цветов и нечто, походившее на черные кожаные доспехи.

Я также насчитала не менее четырех глиняных моделей всадников на лошади. Слегка различаясь между собой, будучи размером примерно с кулак, каждая являлась точным, вплоть до мельчайших деталей, изображением гордого коня и благородного наездника.

Эти статуэтки, догадываюсь, были предварительными моделями гигантской бронзовой статуи, которая должна была быть возведена в честь отца последнего герцога Миланского. Именно этот большой заказ привел Леонардо в город. Потом уже он прельстил герцога рассказами о невероятных изобретениях, способных сделать непобедимой любую армию. Я не бралась предположить, сколько времени потребуется, чтобы закончить эту скульптуру (если она вообще когда-нибудь будет закончена).

Подавив очередной зевок, я вновь сосредоточила внимание на учителе. Перед ним на столе стояла чашка со свежими фруктами, среди них было обгрызенное яблоко — его обычная ночная трапеза. Я заметила, что он переоделся, сменив коричневую тунику и зеленые короткие штаны на тунику и короткие штаны черного цвета, более подходящего для его ночных эскапад. Я вспомнила, что вечером видела в башне свет и задумалась, а не он ли это был.

Он наконец перестал рисовать и сосредоточенно взглянул на эскиз. Затем, очевидно оставшись довольным результатами своей работы, откинулся на спинку стула и принялся меня разглядывать.

— Скажи мне, мой дорогой Дино, видел ли ты когда-нибудь, как с дерева падает лист?

— Конечно, — ответила я, удивленная столь неожиданным поворотом беседы. — А кто же не видел?

— Тогда объясни мне, как это происходит.

— Это очень просто. Когда с приходом осени лист высыхает, он теряет свою связь с веткой и падает на землю, — ответила я, движением руки изображая кружение листа.

Он кивнул.

— Теперь представь, что ты стоишь и держишь высоко над головой камень. Опиши, как он будет падать, если ты его отпустишь.

— Ну как же, он просто упадет на землю, — сказала я, стараясь не замечать неприятных ощущений в области живота. Я догадалась, куда он клонит.

Но вместо того чтобы продолжать развивать эту тему, он пододвинул свой рисунок ко мне.

— Взгляни на это, Дино, и скажи, что ты думаешь.

Я взяла рисунок в руки, изучая его взглядом.

— Похоже на изображение человека, который держит над головой большой купол.

Леонардо покачал головой и нетерпеливо щелкнул пальцами.

— Ну как же, Дино, смотри внимательнее. Это аппарат, который позволит человеку, спрыгнувшему с большой высоты, спускаться на землю, подобно листу, а не падать камнем.

Он забрал у меня набросок и ткнул пальцем в фигуру человека.

— Эта идея пришла мне в голову некоторое время назад. Как ты можешь заметить, человек держит в руках деревянный каркас, который действительно напоминает сводчатый купол. Каркас будет накрыт какой-нибудь тканью, например просмоленной льняной.

Он прервался, чтобы сделать пометку на рисунке, и затем продолжил:

— Когда человек, держа этот купол, или человеческий парус, как я его называю, спрыгнет с большой высоты, парус будет ловить в себя воздух, совсем как лист. Если все пойдет хорошо, мое изобретение сможет замедлить падение человека, и он целым и невредимым спустится на землю.

— Но кто же захочет прыгать с такой высоты? И зачем?

Учитель с удивлением воззрился на меня.

— Существует множество причин. Например, солдат, взобравшийся на стену замка неприятеля, чтобы шпионить или провести какую-нибудь диверсию. В случае, если его обнаружат, ему будет гораздо легче скрыться, спрыгнув. Это займет куда меньше времени, чем спускаться вниз обычным способом.

— Но сначала ему нужно будет подняться с этим парусом на стену, — осмелилась возразить я. — И я думаю, что карабкаться вверх с этим устройством за плечами окажется нелегкой задачей.

— Это не моя забота.

Снова щелкнув пальцами, Леонардо отмел это возражение.

— Это изобретение также можно использовать, чтобы спастись от пожара, возникни он в высоком здании. Не такое уж редкое явление в городе, как ты знаешь. Представь, сколько жизней может быть спасено, если в каждом доме будет несколько таких парусов. Или кто-нибудь захочет спрыгнуть с моста или скалы, чтобы испытать ощущение полета.

— Святая кровь, какой ужас!

Я с тревогой уставилась на учителя, представив себе, как он прыгает с чего-нибудь жутко высокого, держа в руках эту ненадежную штуковину.

— Вы уже делали это? — выдохнула я.

К моему облегчению, он покачал головой.

— Пока еще нет, хотя, возможно, однажды я попробую. Но я вновь вернулся к работе над этим изобретением из-за трагической смерти женщины, упавшей с башни. И именно этот вопрос я хотел бы обсудить с тобой.

Он сделал паузу и чуть иронично улыбнулся мне:

— И снова ты впутал меня в таинственную историю, милый Дино, поскольку я подозреваю, что со смертью этой молодой женщины все не так просто, как это может показаться на первый взгляд.

Он поднялся из-за стола и принялся мерить шагами комнату, как всегда делал, когда давал нам лекции в мастерской.