Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру (СИ) - Давыдов Игорь

Кроме того, навык держать хорошую мину при плохой игре — вещица более, чем необходимая любому дворянину.

Да и Броня пыталась соответствовать своему статусу. Ни словом, ни жестом не дала знака, что происходящее можно счесть форс-мажором. По крайней мере таким, к какому бы она оказалась не готова.

— Так, слизняки, слушай мою команду! — Лешая умудрилась разом и гаркнуть, как бывалый офицер, и сделать это женственно, изящно. Это сложно описать, можно лишь услышать и почувствовать. — Всем лечь! Лица в пол, руки за голову!

Народ послушно выполнял команду, а силовики спешили “помочь” тем, кто по их мнению оказался недостаточно расторопен. Вот только подобная инициатива ничуть не обрадовала богиню.

— Улитки — то бишь слизняки в броне — не являются исключением! Мне не улыбается потом с вашим сюзереном разбираться относительно того, кто потерял конечности из-за своего идиотизма, а кому просто не повезло попасть под перекрёстный магический огонь!

Подобный поворот событий для многих бойцов ГНВ оказался довольно таки неожиданным. Большая часть личного состава послушно плюхнулась на землю уже в первую секунду после уточнения богини, а остальным же потребовался личный пример собратьев по оружию и команда-подтверждение со стороны офицера.

А вот свита самой Лешей в лишних пояснениях не нуждалась. Некромаги послушно расчехлили магическую атрибутику и заняли позицию позади госпожи, а русовласая остроносая горничная с бодрым писком “Пьеро”, ничтоже сумлеваясь плюхнулась прямиком на мокрую от дождя травку.

Всё это заняло не то, чтобы много времени. Но достаточно, чтобы Перловка уже вышагивала в сторону своего адекватного доппельгангера с таким видом, будто бы уже давно тут стояла, да только лишь сейчас отвлеклась от смартфона, дабы поприветствовать важных гостей

— Жалкое зрелище! — бодро вещала травовласая итерация Лешей. — Могучее божество хаоса на посылках у простого смертного короля! Зачем? С какой целью ты защищаешь его слабую власть? Да пусть себе горит конём!

За последние месяцы Перловка стала слишком часто “светиться на радаре”. Если до событий у Национального театра она ещё держалась в тени, то затем игра в прятки ей, по всей видимости, надоела. Но, что самое свинское, никогда нельзя было говорить с уверенностью, закончится ли очередное появление Тёмной Лешей катастрофой, или же она просто решила сходить в кино, совмещая просмотр свежего блокбастера с приятным чувством удовлетворения, которое наступало у неё, надо полагать, лишь в случае, если представители официальных властей вдоволь понервничали, перекрывая улицы и эвакуируя гражданских из зоны потенциального боестокновения.

— Его дочка вежливо попросила, — Даркен не видел, но догадывался, что Броня нарочито беспечно пожала плечами. — По-моему, лучше так, чем из месяца в месяц унижаться, как это делаешь ты, Невкусная Кашка. Бахвалишься своими силами, но кроме откровенного сброда и использующих тебя в своих целях агентов иностранной разведки за тобой никто не следует.

— Сброда? — травовласая остановилась, завела руки за спину и огляделась вокруг. — Ты и правда называешь сбродом моих последователей, а не тех, кто разбивает лоб об пол в молитвах тебе за порцию бесплатного супчика? Это твои стандарты столь низки, или же столь сильно желание оправдать свои неверные выборы?

И в этот момент в игру вступил доселе молчавший сын рода Маллой.

— Все твои аргументы резко теряют в убедительности, стоит только припомнить один немаловажный факт, — молодой человек демонстративно ткнул себя большим пальцем в грудь. — На стороне, которую выбрал главный герой книги, попросту не может быть откровенного сброда, что бы там не вещал очередной главный злодей.

Перловка устало подняла глаза к небесам, а затем заткнула большие пальцы за ремешок юбочки и, чуть ссутулившись — не сконфуженно и испуганно, а скорей подражая готовому к броску зверю, — направилась прямиком к Даркену.

— Послушай, не мог бы ты, если тебе не сложно, пожалуйста, заткнуться и свалить уже с моего пути?

Молодой человек подобрался, размял плечи, отбрасывая незримое для случайных свидетелей ощущение беспомощности, что навалилось на него после слов хтонического божества, а затем улыбнулся подчёркнуто виновато, да ответил:

— Мог бы. Мне даже не сложно. Но я не уйду.

— Почему? — спросила Перлуша, останавливаясь всего в шаге от некромага и склонив голову на бок.

Улыбка Даркена стала шире.

— Не хочу.

— Ты что? Бессмертный?

— Смертный.

— Тебя совсем не беспокоит перспектива неминуемой гибели с последующей потерей посмертия?

— Беспокоит.

Перловка не торопилась задавать следующий вопрос. Секунда. Другая. А богиня лишь стояла в той же позе, застыв на месте как-то чересчур неестественно. Лишь в её глазах можно было разглядеть признаки жизни: взор их был внимательным, изучающим, словно бы у мальчишки, что раздумывал над тем, стоит ли ему отрезать пойманному комару нос, или достаточно просто оторвать крылья, а затем накрыть крышечкой от одеколона.

Наконец Перлуша заговорила.

— Так отчего же ты не отойдёшь в сторону и не упадёшь на землю, закрывая голову руками, как твоя богиня и повелела всем слизнякам, к каким ты, вне всякого сомнения, относишься?

Усмешка сорвалась с губ Даркена.

— Не хочу.

Тёмный двойник Лешей закрыла глаза, чуть опустила голову, а затем её губы изогнулись в мерзкой самодовольной усмешке, а когда веки вновь отворились, молодой некромаг мог увидеть в очах богини пламя, что разгорелось из искр предвкушения жестокой забавы.

— Хорошо-о-о-о…

Дальнейшее произошло быстро. Так быстро, что не каждому взгляду было дано уловить не то, чтобы каждое движение, а хоть что-то, кроме начала действа и его результата. Однако самому Даркену требовалось не просто осознать случившееся, и даже не просто поучаствовать, но ещё и сопроводить это участие качественно сплетёнными магическими формулами.

Всё началось с попытки Перловки пронзить тело некромага короткой атакой сложенными “лезвием” пальчиками в солнечное сплетение. И у неё вне всякого сомнения это получилось бы, коли молодой человек не успел бы ударить основанием ладони по запястью противницы.

Даркен вложил в усиливающее заклинание все негативные воспоминания о прошедшей ночи. Всю боль, что бережно хранил, но всё равно, этого едва хватило, чтобы только лишь перенаправить атаку Перлуши чуть-чуть в сторону. Благо в роду Маллоев не было принято растить сыновей никчёмными мажорчиками, а потому молодой человек успел уйти в сторону и развернуть торс так, чтобы кисть Невкусной Кашки едва-едва чиркнула по коже, рассекая лишь слой эпителия.

В следующее же мгновение пальцы левой руки некромага ухватились за зелёные локоны богини, а правое предплечье со всей дури, какую только Даркену удалось вытянуть из шевелюры противницы в эти доли секунды, впечаталось Перловке в грудь, а разлетающиеся во все стороны капельки воды лишь добавляли зрелищу эпичности.

— Ха-ха! — весело выкрикнул сын рода Маллой, по праву зовущийся среди друзей и знакомых “номером один”, а затем, отбросив в сторону мгновенно “завявшую” прядь травяных волос, принялся весело “пританцовывать” месте движениями, знакомыми каждому бойцу, полагающемуся на постоянное маневрирование во время схватки. — Я так целый день могу!

Даркен лгал. Ох, как лгал. Пусть он и выступил красиво. Пусть разменял порез столь лёгкий, что его не составляло труда залатать прежде, чем кто-нибудь заметит факт его существования, на буквальное уничтожение физической оболочки противницы, — её тело переломалось от мощного удара о ближайшую стену, и сейчас Перловка сползала на асфальт безвольной сломанной куклой, оставляя на память о себе широкий кровавый след, что стремительно смывался дождём, — но размен этот выходил в пользу Перлуши, а не Даркена.

Её запасы силы в величии своём затыкали за пояс любые жалкие попытки смертных с ней сравниться. О чём она, кстати, не постеснялась напомнить.