Дорога соблазнов - Татьяна Герцик

Парни вне себя от злости одновременно вскочили, желая наказать обидчицу, но тут в сквере показался наряд конной милиции. Парни вмиг оказались окружены разгоряченными конями и приняли плаксивый вид.

– Вот, сидим себе, никого не трогаем, и вдруг к нам пристает эта нахалка! Ни с того, ни с сего бьет меня по носу! Вот, видите, кровь! – парень трогательно размазывал по лицу все еще бегущую кровь.

Ася вспомнила о своей гуманной профессии.

– А ты сядь на скамейку и голову задери. А то ведь и в самом деле кровью истечешь.

– Вот, слышите! Еще и издевается! – парень аж зашелся от злости.

Сержант заботливо предложил:

– Тогда прошу к нам в участок. Там для таких как вы, и бинт есть, и йод. Будете как новенькие. Под утро. Следующее.

Парни принялись жалостливо канючить.

– Что вы, гражданин начальник! Нам нельзя, нас мамы дома ждут.

Ася решила не слушать этот кошачий концерт.

– Извините, если мне никакого обвинения не предъявляется, то я пойду.

Сержант приложил руку к козырьку.

– Какие обвинения! Ничего, кроме благодарности! Эти типчики нам хорошо знакомы. Так же, как и их мамочки.

Ася помахала всем рукой и отправилась дальше. За поворотом ее встретила та самая девчонка.

– Извини, что я сбежала. Я этих типов просто до ужаса боюсь. Они ко мне вечно пристают. Но я не просто так сбежала, я милиционеров на выручку позвала.

– А что ж ты заявление на них не напишешь?

– А что это даст? Ну, проведут с ними очередную «разъяснительную» беседу, и все. Они этих бесед сто раз на дню слышат. Спасибо за выручку, я домой. Пока!

Она убежала, а Ася пошла дальше. Около девяти часов зашла в свой подъезд и поморщилась. Все стены снова были исписаны разноцветным мелом, главным образом признаниями в любви. Причем непонятно было, кто, кому и зачем их писал.

Игнорируя зазывно распахнутые дверцы лифта, взбежала на седьмой этаж. Не успела достать из сумочки ключ, как дверь распахнулась.

Галя, жена Андрея, втянула ее внутрь и потребовала:

– Аська, говори давай, как дела! Я вся уже извелась!

Ася улыбнулась. Галя сидела дома с полуторогодовалой Лизой и страдала от недостатка общения.

– Сейчас, только переоденусь.

Она отправилась в свою комнату, оставив Галю изнывать от нетерпения на кухне. Переоделась в удобный домашний костюм, вымыла руки и присоединилась к невестке. На кухне, как всегда, был идеальный порядок, возле окна в манежике играла племянница в чистеньком костюмчике. Ася разочаровано вздохнула. Делать было совершенно нечего.

Галя нетерпеливо потребовала отчета о прожитом дне:

– Ну, что? Понравилось?

– Почти.

Галя насторожилась.

– А что не понравилось?

Ася замялась. Ей не хотелось говорить, но она всегда была прямым человеком и лукавить не умела. Со вздохом призналась:

– Мой врач влюблен во врача из другой бригады.

Галя не поняла.

– А тебе-то что за дело? Ну, влюблен и влюблен.

– Просто он мне тоже понравился.

Невестка замерла. Она никогда не слышала от золовки подобных признаний. Что не понравился – сколько хочешь, но чтоб понравился… Осторожно уточнила:

– Он холостой?

– Вроде да. Прямо я его об этом не спрашивала. Но он все равно что женат.

Галя строго сказала:

– Глупости! А эта врачиха как на него смотрит?

Ася призадумалась.

– Да вроде как на всех. По-доброму, но без особого интереса. Не то, что он на нее.

– Вот видишь! Сделай так, чтобы он обратил внимание на тебя. Заметил, что ты красивая и умная.

Ася грустно рассмеялась.

– Галя, ты о чем? Как это вообще возможно? К тому же я простая медсестра из маленькой деревеньки, а он очень хороший хирург из интеллигентной семьи. Не смеши меня!

Галя не нашла ничего лучшего, чем гордо провозгласить:

– У нас равноправие!

– Да, конечно. Гарантированное конституцией. Ты права.

– Когда ты прекратишь говорить свое дурацкое «да, конечно»?!

– Галя, ты постоянно учишь меня, как надо жить, но я же не говорю тебе, когда ты это прекратишь?

Галя принялась наливать золовке чай, выставляя на стол собственноручно испеченные несколько сортов печенья.

Ася скорбно заметила:

– Знаешь, в чем наша с тобой проблема?

Галя недоуменно повернулась к ней.

– В чем это, скажи на милость?

– Мы с тобой слишком деятельные.

Галя села на стул и сочувственно спросила:

– Ты расстроена, тебе хочется снять напряжение усиленной физической деятельностью?

– Как ты меня понимаешь!

– Знаешь, мне сегодня было отчаянно скучно, и я устроила генеральную уборку. Так что ничем тебя порадовать не могу.

– Лучше бы ты в интернете зависала или в компьютерные игрушки играла.

– Вот уж скукотища! Потом чувствуешь себя как выжатый лимон, хотя совершенно ничего не делала. Нет, это не по мне.

– Вот я и говорю – мы с тобой слишком деятельные.

Галя немного помолчала, нахмурив лоб.

– А если пробежаться вокруг дома? Кругов пять-десять?

– Терпеть не могу бесполезные действия.

– Тогда протри стены в подъезде. Поможешь Алие. Она и без того устает.

– Конечно, устает. Она же в который раз беременна! Сколько у нее уже детей?

– Шесть или семь.

– И она еще десятерых нарожает. Через двадцать лет в этом доме будут жить только ее потомки.

– Если бы только в доме, а то во всей стране…

Ася решительно поднялась.

– Ладно, протру стены в подъезде. А то, чувствую, мне не уснуть.

Она захватила ведро и тряпку, натянула на руки резиновые перчатки, и вышла в коридор. Галя покачала головой и подхватила из манежа заплакавшую дочь. В кухню вышел глава семейства. Андрей был изрядно сердит. Галя сочувственно спросила:

– Что, наши опять продули?

– Ага! Одно расстройство. Больше вообще не буду этот дурацкий футбол смотреть.

Поскольку он обещал совершить сей подвиг после каждого проигрыша, Галя никак это заявление не прокомментировала.

– Как там Аська? Нормально?

– Да не совсем.

Андрей встревожился. Он искренне любил младшую сестренку и беспокоился о ее благополучии. После ее увольнения из больницы он попытался провести с ней разъяснительную работу, но был вынужден признать, что и сам поступил бы точно также.

– Похоже, она влюбилась.

Андрей не понял.

– Как это?

– Обыкновенно.

– Она же маленькая совсем. Какая любовь?

Галя засмеялась.

– Окстись, Андрей! Ей же уже двадцать два! Она уже давно взрослая!

– Я не в том смысле, сколько ей лет, а о ее наивности! Она же весь мир делит только на белое и черное! Середины для нее нет!

Галя со вздохом согласилась.

– Это точно. И при малейшей несправедливости она в бой бросается.

– А это никто из мужиков терпеть не будет. Кому охота жить в состоянии непрекращающейся войны? Покоя хочется, знаешь ли. И мира в собственном доме.

– Ну, дома-то будет мир и уют.

– Это пока он не скажет что-то такое, от чего она примется его пилить. И запилит до смерти.

– Ты не прав. Она нормальный и очень домашний человечек. Когда она тебя пилила, скажи на милость?

– Просто я старше и она меня уважает.

– Вот и муж ей нужен такой же. Чтоб она его уважала.

Андрей фыркнул.

– И где такого откопать? Среди моих знакомых таких уж точно нет. И я и ты пытались ее с нормальными мужиками знакомить, а что толку? Она со всеми запанибрата и считает их если не дураками, то около того.

– Но сейчас ей понравился врач. Говорит, что он замечательный хирург.

Андрей озадачился.

– Боюсь, это она зря. Мы ведь люди простые.

Галя сердито посмотрела на мужа.

– Самооценка у вас заниженная, только и всего! Уважать себя надо! Вы не простые люди, вы хорошие и достойные люди!

Андрей хотел возразить, но вернулась Ася.

Галя иронично заметила:

– Что, хорошо, но мало?

Ася кивнула.

Галя мило предложила:

– В доме восемь подъездов. Есть где развернуться.

Ася воспротивилась.

– Вот если бы мне за это платили, я бы и развернулась. А задарма не хочу.

– Тогда иди хоть фильм какой-нибудь посмотри, меркантильная ты наша.

– Да, конечно. Про любовь. Если найду. – Ася уныло покивала головой, давая понять, что замена крайне неравноценна.

Галя ее успокоила:

– Найдешь, со спутниковой-то тарелкой! Выберешь что-нибудь по душе из двухсот каналов с хвостиком.

Ася ушла, а Галя принялась кормить мужа ужином.

Плотно закусив, Андрей похлопал себя по животу и благодушно заметил:

– Так я до чертиков растолстею и ни на что не буду годен.

– Ерунда! Тебе же завтра во вторую смену, ты раньше двух спать не ляжешь, так что все переварится. – Галя ласково взъерошила редеющую шевелюру мужа.

Андрей понятливо усмехнулся и подмигнул жене, намекая на ночное продолжение разговора.

Ася сидела в большой комнате, пялясь в огромный телевизор и притворяясь, что увлечена любовными перипетиями героев. Вместо экрана перед ее глазами, как живой, стоял Виталий. Он смотрел влюбленными глазами не на нее, а на Олю. А ей отчаянно хотелось, чтоб он хоть разочек посмотрел так на нее, Василису.