Всего лишь каприз - Марион Леннокс

— В следующий раз учту ваше пожелание.

— Следующего раза не будет! — сказал Гейб, а она задумалась: не означает ли это, что он попросит ее завтра съехать? — Я не собираюсь вас выгонять, — добавил он тихо, заставив ее покраснеть.

Он ни разу не остановился по пути к дому. В окнах горел свет. Он остановился около крыльца, пропуская Никки вперед. И перед тем, как направиться в свою часть дома, она в нерешительности помедлила. При свете фонаря, висевшего над крыльцом, Гейб выглядел очень больным. Загорелая кожа была бледная, а из ранки спускалась тонкая струйка крови…

Он снова немного пошатнулся. Никки инстинктивно подалась вперед, чтобы поддержать его, но он схватился за перила крыльца. И устоял.

— Вы могли бы вызвать полицию, чтобы меня арестовали. Я снова прошу прощения…

— Но вы ведь не собирались бить пса. — Он произнес это утвердительным тоном.

— Нет…

— Поэтому я не собираюсь отдавать вас под стражу. Вы не желали зла.

— Но вам нужно показаться врачу.

— Мне нужно пойти поспать.

— Нужно проверить ваши зрачки. Если один из них больше другого или один не двигается… Я не знаю, что делать в таком случае, но надо проверить. Пожалуйста, позвольте мне отвезти вас в больницу!

— Нет! — резко отсек он тоном, не терпящим возражений.

— Но почему нет?

— Всю свою жизнь я провел на лодках. Побывал в переделках и похуже. Все будет в порядке.

— Вас должны осмотреть!

— Хотите проверить мои зрачки?

— Я ничего в этом не понимаю… Но если вы сейчас отправитесь в постель, это может быть опасно. Пожалуйста…

Гейб стоял слишком близко к ней. Он был таким огромным, и от него пахло морем. А еще пахло бензином, рыбой, солью и другими невероятно мужественными ароматами.

Единственным близким Никки мужчиной все последние годы оставался Джон. Джон, который носил элегантные деловые костюмы от известных дизайнеров и пах дорогим парфюмом.

Гейба невозможно было сравнивать с Джоном. Он был другого поля ягода. Наверное, все мужчины похожи по сути, но Гейб привлекал ее своей первобытной мужественностью.

— Нужно проверять, как вы себя чувствуете, каждые два часа, — нерешительно произнесла она.

— Со мной все в порядке. — Он начал раздражаться. — Через восемь часов я буду уже в море. А сейчас мне пора спать. Спокойной ночи.

— Прошу вас, позвольте мне хотя бы проверять…

— Проверять что?…

— Проверять вас. Всю ночь.

Он замер. Они стояли слишком близко друг к другу…

Беззащитность? Это какое-то безумие, но именно так она ощущала себя рядом с ним. У него было жесткое лицо с обветренной кожей. По всей видимости, ему не больше тридцати лет. Но он выглядел так, словно прожил трудную длинную жизнь.

— Я должна проверять, как вы себя чувствуете, каждые два часа, — пролепетала Никки. — Я буду заходить к вам и проверять, не потеряли ли вы сознание.

— Я буду в сознании, но буду спать.

— В таком случае мне придется будить вас, чтобы вы сказали мне свое имя и сегодняшнее число, и лишь затем я позволю вам опять заснуть. — Она глубоко вздохнула. — Или вы позволяете мне приходить к вам каждые два часа, или я звоню в полицию вашему другу и объясняю, что я вас сильно ранила. Я даже не сомневаюсь: через несколько минут он принесется сюда на машине с включенной сиреной.

— Оставьте меня в покое! — взорвался наконец Гейб.

Она отскочила назад настолько, насколько это позволил ей сделать небольшой размер крыльца.

— Прошу прощения, — сказал он, проводя рукой по своим густым темным волосам.

Она встретилась с ним взглядом и приподняла подбородок. Он не сможет заставить ее поменять решение!

— Хорошо, — Гейб вскинул руки, признавая поражение, — делайте, как хотите. Завтра вы сможете отоспаться, а у меня такой возможности нет. Я иду спать. Если вы будете светить мне в глаза каждые два часа, будьте готовы услышать все, что я думаю по поводу подобной пытки и по поводу вас лично.

— Я справлюсь с этим, — сказала она дружелюбно. — Лишь бы вы были живы.

Гейб спал на огромной кровати на животе, широко раскинув руки. Одеяло прикрывало его всего лишь до талии, спина была обнажена.

Никки воспользовалась фонарем. Конечно, ей следовало сфокусироваться на его раненой голове, разбудить Гейба, убедиться, что он находится в сознании, и исчезнуть. Но вместо этого Никки решила воспользоваться случаем, чтобы рассмотреть его тело.

Браво! Даже дважды браво!

Его плечи были раза в два шире плеч Джона, и в них она не обнаружила и следа жира. Только мускулы. Жизнь рыбака, вытаскивающего из воды сети с рыбой и раками, тяжелый физический труд сделали его тело…

Просто идеальным!

Не так уж часто Никки позволяла себе внимательно разглядывать парней и оценивать их физическую привлекательность, но сейчас она ничего не могла с собой поделать. Мощное тело, знакомое с непогодой, с жизнью на море…

На плече она заметила белый тонкий шрам. Ей внезапно захотелось прикоснуться к нему…

— Я жив! — вдруг резко сказал он. — Меня зовут Габриель Карвер, сегодня вторник, четырнадцатое число. Уходите.

— А… ваша голова не болит?

— Не болит. Уходите.

Она ушла.

По крайней мере, он не умер!

Следующие два часа Никки опять провела без сна. Вскоре подошло время новой проверки.

Гейб развернулся на спину. На этот раз он спал очень крепко, но при этом выглядел… очень усталым. Кровоподтек на его голове смотрелся еще более ужасно, чем вчера.

На этот раз она не могла разглядеть шрама на плече. Все, что она могла изучить, — это его лицо, на котором заметила выражение усталости… или боли?

Что-то перевернулось внутри ее. Сильный мужчина-гигант. Он тоже был немного уязвим?

Было два часа ночи. Никки увидела время на будильнике, стоящем возле кровати. Будильник был заведен на четыре утра. На мгновение Никки засомневалась. Но потом отключила сигнал и положила будильник себе в карман. Еще на столике лежал мобильный телефон. Почему бы не пойти до конца? Его она тоже отправила в карман вслед за будильником.

Наконец она прикоснулась к его лицу.

Он открыл глаза. Было заметно — ему трудно сосредоточиться, но наконец Гейбу это удалось. Он смотрел на нее взглядом человека, которого только что пробудили от глубокого сна.

— Я жив.

— Скажите что-нибудь еще.

— Я собираюсь убрать каминные щипцы и кочергу из вашей части дома.

— Теперь вы меня убедили, — кивнула Никки и позволила ему снова заснуть.

В четыре часа она опять была у него. И снова получила слегка невнятный, но сознательный ответ.