Снегурочка без определенного места жительства (СИ) - Лактысева Лека

— Не огорчайся, Кира, — Макс оказался тем еще любителем подтрунивать над окружающими. — Брагины оба такие: любят побеждать и настаивать на своем. Диктаторы!

Никита и Карина на его шутку не обиделись и предложили включить караоке.

— Но Алекс же спит! — удивилась я.

— Он крепко спит, — успокоила меня хозяйка дома. — А мы громко петь не будем. Кстати, голос у тебя хороший, училась где-то?

— Да, в музыкальной школе по классу вокала, — призналась я.

— Тогда тем более порадуй нас своим исполнением, а мы подпоем, как умеем, — присоединился к уговорам сестры Никита.

И понеслось: популярные песни, старые песни о главном, романсы… Где-то через час я отложила микрофон в сторону и заявила твердо:

— Все! Больше ни куплета! Мне еще днем два утренника отработать предстоит!

— Тогда, думаю, пора нам всем прилечь и хоть немного поспать. Скоро четыре часа утра, а у нашей Снегурочки, оказывается, рабочий день впереди. — Карина даже не стала спрашивать, согласна ли я заночевать у них, просто взяла за руку и повела куда-то. — Вот, тут у нас гостевая спальня, располагайся, устраивайся, а я тебе сейчас чистую ночную рубашку, халат и полотенце принесу. Надеюсь, не откажешься воспользоваться?

— Не откажусь, хотя мне ужасно неудобно!

— Неудобно на потолке спать — одеяло сваливается, — Карина решительно пресекла мои попытки отказаться от излишней заботы и умчалась за обещанными одежками.

— А Никита? — все же поинтересовалась я вдогонку.

— Никита в гостиной ляжет, на диване. Ему не впервой, — сестра, похоже, особенного трепета перед старшим братом не испытывала, несмотря на его известность.

Через полчаса я, умытая, свежая, лежала, кутаясь в легкое и теплое одеяло, и думала о том, что ради такой невероятной новогодней ночи стоило остаться без съемного жилья и даже подвернуть ногу.

9. Не уходи по-английски

1 января 2019 года

Кира

Как это бывало со мной, например, во время сессии, выспалась я всего за четыре часа и уже в начале девятого утра выбралась из уютной кровати. Стараясь не шуметь, сняла и сложила стопочкой постельное белье, сверху пристроила ночную сорочку и халат, выданные мне хозяйкой дома. Надела вязаное шерстяное платье, колготы, и на цыпочках двинулась в прихожую.

То, что казалось прекрасным волшебством ночью, после пары бокалов шампанского, сейчас воспринималось неправильным. Нереальным. В чем-то даже постыдным. Родители учили меня самостоятельности. Настаивали на том, чтобы я сама принимала решения и отвечала за их последствия. А я… я вчера дала слабину. Рассопливилась, как ребенок, из-за первых же серьезных трудностей. Спряталась от них за спиной чужого человека, а потом еще и целовалась с ним.

Вот что теперь подумает обо мне Никита? Что я — слабовольная и никчемная личность, что, узнав, кто он, тут же соблазнилась его деньгами и теперь готова на все… Я должна уйти! Сказка закончилась. Пусть не в полночь, а утром, но и я не Золушка, и хрустальными туфельками разбрасываться не стану. Номер своего телефона я Брагину не оставила, фамилию при нем тоже не называла, так что найти меня ему будет непросто. Да и вряд ли он станет меня искать. Уверена: женским вниманием этот мужчина не обделен!

Мысленно уговаривая себя ни о чем не сожалеть, я добралась до прихожей, натянула сапожки-валенки, выпрямилась — и встретилась взглядом с Кариной. Она стояла на пороге кухни в домашнем брючном костюме темно-синего цвета и смотрела на меня осуждающе.

— Сбегаешь, Кира? — поймала она мой взгляд. — Глупо. Глупо и некрасиво.

— Мне… я просто на вокзал хотела… за вещами, а то у меня только это, — кивнула на выглядывающий из приоткрытого шкафа рукав голубой в блестках шубки.

— Успеешь на вокзал. Идем, выпьем кофе, поговорим.

Голос Карины звучал требовательно, повелительно. Я снова посмотрела на висящую в шкафу шубку, стянула валенки и, прихрамывая на снова разболевшуюся ногу, поплелась на кухню.

— Присаживайся, — кивнула сестра Никиты на боковой диванчик. — Знаешь, я хотела бы рассказать тебе кое-что о моем брате, но сначала хочу узнать: могу я рассчитывать на твою искренность?

— Да, — кивнула я.

— Хорошо. — Карина немного расслабилась. — Скажи: у тебя есть молодой человек? Ты встречаешься с кем-то?

— Нет…

— Тогда почему ты сейчас пыталась уйти вот так — втихомолку? Тебе не нравится Никита?

— Очень нравится! — я даже всплеснула руками, удивленная таким вопросом. Потом вспомнила истинные причины своего решения, и потухла: — Он добрый, пожалел меня вчера, выручил. Я этого никогда не забуду! Но кто — он, и кто — я?

— И кто же он? — собеседница взглянула на меня скептически, словно преподаватель на нерадивую студентку.

— Бизнесмен, владелец крупного рекламного агентства, известная личность, — начала перечислять я.

— Понятно, — Карина почесала переносицу, оглянулась на плиту и торопливо подхватила джезву с закипающим кофе. — А что-то еще ты в нем разглядела?

Я без труда поняла, о чем спрашивает меня сестра Брагина. Только вот отвечать на такой личный вопрос было очень неловко.

— Ну же? — поторопила меня она.

И я решилась:

— Карина, не пытайте меня! Да, мне очень понравился ваш брат как мужчина. Внешне. По характеру. То, как он смеется, как … целуется, — договорила совсем тихо. Потом добавила: — Но это ничего не значит! Он не обязан и дальше возиться со мной. У него своих забот хватает. И девушек, наверное, тоже!

— А ты, значит, не хочешь стоять в очереди? — хмыкнула Карина.

— Не хочу, — призналась я неохотно. — И не буду!

— Не будешь, не будешь, — успокаивающе улыбнулась моя собеседница. — Потому что никакой очереди нет. Кит… Никита, то есть, последнее время не подпускает к себе девушек слишком близко. Не заводит отношений — даже временных, недолгих.

— Но почему?

— Хотела бы я знать… — Карина поставила передо мной чашку с кофе. — Сахар и сливки добавляй по вкусу.

Я принялась заправлять напиток, а сестра Брагина вернулась к рассказу:

— Никита, наверное, убьет меня, если узнает об этом разговоре. Но ты — первая девушка за много лет, которая заставила его глаза сиять. Ты показалась мне честной и какой-то правильной, Кира. Не в том смысле, что ведешь себя так, как ждут от тебя другие. Есть в тебе душевная теплота, хоть ты и Снегурочка. Не зря же мой сын согласился, чтобы ты его спать укладывала. Дети — они все чувствуют: кто притворяется, а кто по-настоящему с любовью к ним…

Мне стало неловко от всех этих похвал. Вновь захотелось сбежать, хотя бы в ванную, чтобы намочить ладони холодной водой и прижать их к горящим щекам.

— Вот и смущаешься ты по-настоящему, не для вида, — хмыкнула Карина. — Ладно. Слушай.

Я кивнула, давая знать, что вся во внимании.

— Думаю, ты понимаешь, что брат мой не всегда был богатым и успешным владельцем рекламного агентства. Он, кстати, закончил тот же гуманитарный университет, в котором ты учишься, только он выбрал факультет рекламы и маркетинга. И был влюблен в свою однокурсницу. Встречался с ней долго. Ни со мной, ни с родителями по этому поводу не откровенничал, но я все равно видела, что у него все серьезно было.

— А у нее? — не выдержала, поинтересовалась я.

— А у нее, видимо, нет. Потому что однажды она уехала куда-то на зимние каникулы, не сказав Никите ни слова. А вернулась замужней дамой. Женой старшекурсника, сыночка одного из помощников мэра нашего города.

— Вот же!.. — я не нашла цензурных слов, чтобы выразить свое отношение к предательнице.

— Угу. Оно самое, — мрачно согласилась Карина. — Кит тогда чуть было учебу не бросил. Хорошо, что девица вскоре забеременела и в конце семестра ушла в академический отпуск. Хоть перестала Никите глаза мозолить…

— И после этого Никита Алексеевич замкнулся? — решила уточнить я.

— Не сразу. Пару лет он вроде бы ни с кем вообще не встречался. Потом оттаял немного. А в двадцать четыре познакомился уже не со студенткой, с выпускницей того же факультета. Он к профессору за консультацией обратился — как раз свое агентство открывал. Кредитов набрал, чуть не за любые заказы брался, ночами не спал, чтобы все успеть. А девушка та, Марина, как раз в магистратуру поступила. Два года училась и два года брату моему голову морочила. А потом сдала экзамен и уехала за границу. Молча. Без объяснений. Просто пропала. Потом уже Никите СМС прислала из Барселоны: прости, друг, я выбрала карьеру. Нам с тобой не по пути.