Сказка Про Лесного - Владимир Блецко

толстенну нитку!

Вот, злобный насекомый псих!

Хотя глаза его чисты

Так были…

Как такую пытку

Мне выдержать?..

Ла-Гном ещё

Припрётся скоро! Незадача.

Всё ноет:

«Упроси её!

Упросишь, всё моё – твоё!»

Что странно – он ещё и плачет!

А кто она не говорит.

Пока не соглашусь, не скажет,

И каждый раз, пока стоит,

Над пауком смеётся, злит

Меня наверно. Только гаже

Надууша Ла-Гнома нет!

Паук и тот посимпатичней!

А вот и мы…

Да будет свет!

Хоть раз бы мне сказал привет,

Одни глаза торчат в окнище.

Давай, проваливай! – боюсь.

Ну, что, ещё не насмотрелся?

Эй, паучишко! В тормоз! Ну?

паук

– Привет.

Эрика

– Я в обморок ложусь!

Нет, падаю. Прости, я с детства…

* * * * *

И без сознания на пол

Сползла Эрика очень честно.

Паук заплакал и ушёл,

Но вскоре прибежал – легко,

Когда конечности на месте.

* * * * *

И мне б уйти, да вот беда –

Ещё мелькнуло чьё-то тело!

Ну, мы-то с Вами, как всегда

Торчим, где вечно суета

Или кружим вокруг, где зрела.

* * * * *

Пока Эрика, улетев

В иные измеренья, бродит

Посмотрим, кто пришёл: из тех,

Кого мы знаем или все

Уже известны судьбы? Вроде,

Осталась лишь одна, что вдруг,

Если появится, все члены

У паука поотпадут

И снова на места войдут.

Как будто… Иха! Ну, конечно!

– Ах, Радэк, – бросилась она

К любимому. – Зачем бежишь ты?

– Мне стыдно, Иха. Как тебя

Я мог отдать, а сам бежать

Со всех восьми? Теперь ты видишь,

Как мелок я и как труслив.

Не подходи – укус мой сладок,

Но и смертелен! Я пуглив

Стал очень, сверху много злых

Неясных птиц. И сам я – гадость!

– Не говори так! Что с того?

Колдун и воин – две стихии,

И разные! Пускай, легко

Он победил, но знай и то,

Что выход часто находили

Уже отчаявшись. Зачем

Ты прятался? Разве забыл ты

Что без тебя мне мир – ничто!

Пробраться мог ко мне легко…

Боялся? Все Вы словно спите!

Ведь я люблю тебя, родной!

Ты рядом был и знаешь это.

Эрике, знаешь, каково,

А брату твоему? Смешно,

Но боль от твоего ответа!

Как? Это говоришь мне ты!

Тот смелый Радэк, сильный, нежный…

– Остановись, молчи! Пусты

Все речи, Иха! Мне кусты

Для ног моих восьми потешных

Всего нужней, воды глоток,

Да пара-тройка глупых зайцев,

Чтобы набить большой живот!

Вон видишь он какой, живот?!

Я зря приполз. Не трепыхайся

И ничего не говори!

Ты лучше помоги девчонке.

Мне, Иха, очень жаль! – и вмиг

Нырнул в окно паук, и тих

Был взгляд его, совсем ребёнка.

Чуть слышно всхлипывая, вдруг

Очнулась бедная Эрика,

Сказала:

– Так, плюс ко всему

Ещё ты оборотень? Сгинь,

Прошу тебя, паук! Сгинь!

Иха

Спокойно растворилась в дым.

Спокойно так же и Эрика

Обратно в обморок бултых,

Без глупостей и без пустых

Ненужных слов. Приятно, дико!

* * * * *

Вам нравится в стране такой?

Мне нет! Вам тоже надо сдаться

И возвратиться, хоть порой,

Бывает, что и пир горой,

А неохота возвращаться!

Но мы не можем рассуждать,

А то попутаем всё время.

Поэтому не нужно ждать.

Всем нам пора уже бежать,

Узнать, что были там за тени.

* * * * *

III.

Итак, за старою сосной

Лежали двое и шептались.

– Ну что, Григорий? Будет бой?

Аль спящих вырежем с тобой

Мы этих юношей? А? Встали?

– Нет, Михаил, негоже так!

Я был у барина подручным.

И убивал, и делал всяк,

Чтоб заслужить всего пятак

И получал, но было душно.

Ох, запах этот. Чёрта с два

Я буду подлым по натуре!

Я честный человек!

– Чудак!

Зачем же звал меня тогда?

И что лежим мы тут, как дурни?

– А то, что молодца того,

Что справа, бил я раз однажды

Для барина. Ах, чтоб его!

И извиниться не того…

Ведь убивал!

– Приложим дважды!

– Ты что? Не так. Ох, твой язык.

Приложим… Чисто новый барин!

– А, крест тебе! Ты что? На миг

Я словно бы не я… И дик

Второй какой-то.

– Вижу парень!

Всё вижу. Как бы подойти,

Да испросить за всё прощенья?

Ну, будь что будет. А простит,

Ещё и штучку поднести

Ему смогу. Айда из тени!

* * * * *

Заметно, как меняет день

Свободный странные натуры?

Да, служат хорошо везде

И на подспорье и в беде

Простые люди! Русский дурень

Не за копейку склонен бить

Врага и друга – для потехи.

Душа его всегда скорбит,

Он плачет, но готов убить,

Если придётся.

Вы без смеха

Прислушайтесь к себе внутри,

Что там горит, зачем Вы живы?

Пусть каждый громко говорит,

Как он велик, как он парит

Под небом. Но какой крови Вы,

Раз не желаете жевать

Бананный лист по-обезьяньи?

Тут можно долго продолжать –

Душа, она всегда душа, –

А мне пора повествованье

Вести наивное своё.

И чтобы было незаметно,

Что я отвлёкся, повернём

В другую сторону!

Начнём

Мы всем передавать приветы!

Привет передаём Любви!

Она нам очень помогает –

Соединила всех живых, –

Есть двое? Тут же двух других

Всегда-всегда предоставляет!

Наш пламенный привет себе,

Ведь мы себя так обожаем!

Такие умные везде!

Такие славные везде!

И всё читаем и читаем!

Приветы кончились.

Пора

Вернуться снова на поляну,

Там настороженно гудят

Два голоса, двумя молчат.

Вот – четверо! (и мы там с Вами).

* * * * *

На поляне

Артур

– Так, стало быть, это был ты,

Тот, кто нанёс мне подло рану?

Григорий

– Да я! Не спорю! Но пойми,

Я – подневольный, а старик,

Хозяин мой – дородный барин.

Чем старше, тем сильней того…

Всё безобразит.

Да, терпел я,

Ведь там работа, ремесло

Любимое, да хлеб, тепло.

Ну, не могу я жить бездельем!

Артур

– А нынче что ж? Случилось что?

Решил закончить дело? Ладно.

Я повернусь спиной!

Григорий

– Не то!

Как можно, я ведь… Нет, не то!

Мне Ваши речи до досады!

Ты, право, парень, заругай

Меня, дубину! Эх, бедовый…

Ну, хочешь отомстить? Ударь!

Скорей же жду! Я, точно, – тварь.

Я заслужил.

* * * * *

Нахмурив брови,

Григорий преклонил главу,

Желая