«Если», 2000 № 04 - Шон Уильямс

Воин задумался. У Берналя перехватило дух. Молчание длилось целую вечность, и Берналь уже начал бояться, что упустил единственный шанс на спасение, что сейчас Ахилл пронзит его мечом и потащит волоком, как убитого фазана, на потеху своим друзьям-гигантам.

И тут, когда Берналь уже ни на что не надеялся, серебряный шлем кивнул.

Берналь, не стесняясь, испустил шумный вздох облегчения. Схватив обеими руками свободную ладонь воина, он радостно пожал ее.

— Полагаю, ты знаешь дорогу?

Еще один кивок.

— Я пойду за тобой след в след.

Величественный воин молча повел Берналя по коридорам к шлюзовым камерам.

Одиссей с неудовольствием глядел на «охотников», вернувшихся в зал без добычи. Любой дурак мог бы предугадать, что троянец не станет сидеть в каюте на разбитом космическом корабле — любой дурак, но не эти пьяные идиоты. Загуляв на маскараде, они лишились последнего ума.

— Срочно обыщем «Микены»! — вскричал он. — Парис не сбежит, если к шлюзам его не допустим!

Взревели рога, собравшиеся вновь вскричали «ура». На сей раз к толпе, вопя «Крови! Крови!», присоединился и сам Агамемнон. Свой недопитый кубок он картинно выплеснул в жаровню с горящими угольями. Клитемнестра насмешливо выгнула бровь, но удерживать мужа не стала. Одиссей на миг перехватил взгляд Елены: трудно было сказать, чего больше было в ее глазах — страха или недоумения. Похоже, заклятие Афины выветривается, подумалось Одиссею. Что теперь Елена думает о своем экзотическом кавалере? Расхотелось ли ей убегать с ним? Жалеет ли она, что Диомед расстроил свидание? Или гадает, как ее угораздило изменить мужу?

Как знать, как знать… Незаметно отстав от толпы, Одиссей попросил у Афины даровать ему силу и терпение. Ахейцы слишком уж гремели и орали — так любую добычу спугнуть недолго. Охотник Одиссей знал, что во время погони главное — бесшумность и хитрость. Какая разница, где сейчас троянец! Куда он направляется, вот в чем вопрос! Париса несложно будет направить в место, где толпа его перехватит.

Одиссей повернулся на пятках — его плащ захлопал на сквозняке, как крылья — и углубился в лабиринты коридоров, выслеживая добычу.

«Я всесторонне исследовал проблему происхождения ахейского корабля-флота и, по-моему, нащупал разгадку», — внезапно произнес АльтерЭго. Берналь от неожиданности подпрыгнул.

— Ну и? — шепотом спросил он, не спуская глаз со спины Ахилла. Они огибали по краю просторный зал, от которого было уже недалеко до шлюзов и входа в его корабль.

«Зонды фон Неймана были отправлены в космос несколько тысячелетий назад с поручением исследовать галактику и разнести по ней семена земной жизни, по дороге создавая себе подобных. К нашему времени они, должно быть, избороздили галактику из конца в конец. Поскольку на их борту нет живых существ, они используют сверхсветовые гиперпространственные двигатели. Очевидно, сейчас их миллионы и миллионы — на всякую звезду свои. Но чем они занимаются сейчас, когда каждая звезда исследована, а каждая планета засеяна семенами жизни? Размножаться и странствовать — вот цель, на которую они запрограммированы. Должно быть, некоторые из них взяли курс на соседние галактики, но большинство превратилось в скитальцев. Блуждая в космосе, они ищут места, где формируются новые звезды — или просто бесцельно болтаются в пространстве. Возможно, несколько таких зондов встретились и объединились, слив воедино свои ресурсы, чтобы скоротать одиночество».

— Разве они разумные? — насколько помнил Берналь, первые зонды фон Неймана умели разве что распределять новооткрытые планеты по двум категориям: «перспективное людское поселение» и «источник сырья». Детские игрушки по сравнению с электронным товарищем Берналя, который даже в беседе позволял себе почти человеческие интонации.

«Поодиночке — нет. Возможно, зонды сами научились объединять интеллектуальные способности, образуя в компании со своими коллегами коллективные разумы, а эти примитивные ИскИны, в конце концов, достигли критической массы, позволяющей перейти к оригинальному, творческому мышлению».

— Тогда зачем им понадобился корабль Грениг? Авария случилась много лет назад. Почему они не использовали его как вторсырье?

«Возможно, они сочли, что некоторые его элементы стоит сохранить, — задумчиво произнес АльтерЭго. Хотя все это не объясняет того, что происходит сейчас».

Ахилл остановился. Берналь чуть не налетел на него. Воин обернулся. Приложил к губам палец.

Берналь выглянул из-за плеча Ахилла. Перед ними простирался прямой коридор, упирающийся в шлюзы. Идеальное место для засады. Спасительный люк был так близко… и очень далеко.

Ахилл склонил голову набок, прислушиваясь. Что именно его насторожило, Берналь так и не понял, но внезапно воин рванулся вперед, держа меч наготове. Берналь поспешил было за ним — и чуть не выпрыгнул из своей кожи, когда громовой голос за спиной скомандовал:

— Стой!

Берналь рванулся вперед. Ахилл уже приложил ладонь к сенсорной панели замка. Зазвенели защелки, замерцали индикаторы. Серебряный шлем удовлетворенно взмахнул султаном — затем глаза в прорези встревоженно сощурились: Ахилл увидел Берналя и то, что происходило за его спиной.

Берналь оглянулся. Почувствовал на своем плече пальцы Одиссея

— великий охотник нагнал его! Берналь оттолкнулся от пола обеими ногами и прыгнул вперед — рука Одиссея схватила в горсть воздух. Гигант раздосадованно хмыкнул и затопал по проходу. И тут навстречу ему, обнажив меч, выступил Ахилл.

— Глупец! — Одиссей размахнулся мечом. В шлюзовой ослепительно засверкали клинки. Берналь пополз к люку. Сшибаясь, мечи звенели, как колокола, рассыпая гроздья искр. Пол прогибался под ступнями исполинов. Соперники гортанно ругались. Воздух полнился запахом дерущихся зверей.

Впереди гостеприимно зиял распахнутый люк. Пригнув голову, Берналь ринулся к нему. Однако не успел он дотронуться рукой до порога, как перед ним возникло омерзительное чудовище: когти, зубы, хлещущие по воздуху крылья. Мерзкая тварь воинственно вопила. Берналь подался назад, прикрывая руками глаза. На него пикировала большая сова: с острым, как бритва, клювом и огромными, совершенно безумными глазами!

«Эврика! — вскричал АльтерЭго. — Богиня — это коллективный разум зондов фон Неймана!»

— Афина? — недоверчиво вопросил Берналь.

Сова истерически завизжала, и звон мечей смолк. Берналь обернулся посмотреть, что случилось. Оказалось, Одиссей не выдержал натиска противника. Ахилл заставил его преклонить одно колено и триумфально занес над ним меч.

Но Одиссей оправился от удара неожиданно и скоро. Перекатившись, он увернулся от клинка Ахилла и нанес ответный удар мечом: снизу вверх, с небывалой силой и проворством. Ахилл даже не понял, что произошло. Мощь удара была такова, что его подбросило на фут вверх. Серебряный шлем, слетев с головы павшего героя, вознесся к потолку, тело же рухнуло на пол, издав неожиданно музыкальный звон, ничуть не похожий на глухой звук падения мертвой плоти.

Одиссей потрясенно отшатнулся, с ужасом всматриваясь в лицо бывшего товарища по оружию, погибшего от его руки. Меч выскользнул из его пальцев.

Но вместо крови с меча сыпалась одна лишь пыль. В груди убитого зияла дыра с голову младенца. Дыра с ужасающей определенностью свидетельствовала, что внутри у ахейца не было ровным счетом ничего. Он представлял собой всего лишь пустую оболочку.

Зато пыль, ссыпаясь с меча, самостоятельно двигалась — жила своей собственной жизнью. Наномашины — сообразил, содрогнувшись, Берналь. Ахейцы оказались абсолютно искусственными существами. Тонкая оболочка, состоящая из наномашин, а внутри — пустота.

Но их самих этот факт, похоже, ничуть не смущал.

— Если Афина — коллективный разум зондов фон Неймана, — обратился Берналь к АльтерЭго, — а ахейцы — всего лишь роботы, созданные и запрограммированные Афиной, как они могут ссориться и драться между собой?

«Подобный разум способен действовать, как цельное существо, но изначально он не был задуман, как функциональное единство. Соответственно, многие его элементы сохраняют свою автономию. Либо мы видим здесь конфликт между разными компонентами разума, либо они запрограммированы на поведение по образцу своих литературных прототипов».

В коридоре послышался топот множества ног.

— Одиссей! — вскричал кто-то. — Что ты содеял?

В шлюзовой зал ворвалась группа воинов. Увидев убитого товарища и стоящего подле на коленях Одиссея, они замерли, уставившись на это печальное зрелище. Берналь прижался к стене у люка, пытаясь съежиться в комочек.

Еще один воин протолкался вперед.

— Что такое? Поймали?..

Тут новоприбывший осекся. Снял с головы шлем, неотличимый от шлема Ахилла.