Жажда любви - Ивана Трамп

ГЛАВА 3

Зазвонил телефон, и Катринка, оторвавшись от кипы финансовых отчетов, нахмурилась:

– Не отвечай.

Разбираемый любопытством Марк заколебался, но затем покачал головой и заметил:

– Это может быть важно.

Мало кто знал, где они находятся, а тем, кто знал их местопребывание, было разрешено беспокоить их только в экстренных случаях. Взяв трубку радиотелефона с ночного столика, Марк сказал «Алло» сухим деловым голосом, сразу давая понять, что вторжение в их личную жизнь нежелательно.

Вздохнув, Катринка выпустила из рук бумаги, которые скользнули на широкую кровать, усеянную факсами, докладными и папками с замечаниями. Откинувшись на груду мягких подушек, в ожидании плохих вестей она наблюдала за лицом Марка. К ее удивлению, он заулыбался.

– Что? – с облегчением спросила она, когда он положил трубку.

– Местный компьютер… – засмеялся он, – предлагает нам купить свежие журналы…

Катринка живо присоединилась к его смеху. Как хорошо, что их медовый месяц не оборвала какая-нибудь раздражающая проблема, связанная с бизнесом. Им и так осталось наслаждаться всего неделю.

Когда Кэри Пауэрс, финансовый гений империи ван Холлена и шафер Марка, предложил воспользоваться его домом, они немедленно ухватились за это предложение. В отличие от Аспена или Санкт-Морица, здесь они могли не опасаться встреч с многочисленными знакомыми: одиночество было им гарантировано.

Обычно под Рождество Катринке особенно нравилось бывать на людях и присутствовать на вечеринках, но сейчас ей хотелось быть только с Марком. На следующий же день после их свадьбы, как только ее сын отбыл в Мюнхен, чтобы провести последние дни каникул с Хеллерами, его приемными родителями, Катринка с новым мужем полетела в Вермонт.

Это были прекрасные дни. Они вставали в шесть и, едва позавтракав, звонили в европейские отделения, отдавая необходимые распоряжения. Стоило заработать подъемникам, как они устремлялись на гору Страттон или Снежную вершину, откуда возвращались только к четырем, когда снова было необходимо связываться с офисами, потом занимались любовью и спали или наоборот. После этого они принимались за бумаги, присланные по факсам, съедали легкий обед, приготовленный домоправительницей Кэри, или шли на коктейль в отель «Эквинокс». Вечера они проводили у камина, читая, танцуя под магнитофон и разговаривая. Им постоянно не хватало времени, поэтому они редко отправлялись в постель раньше часа ночи. Они не унывали даже если погода не позволяла выходить из дома (к счастью, выдалось всего два таких дня)…

С самого начала своего романа они старательно избегали людей и весьма преуспели в этом. Однажды они провели десять восхитительных дней в крошечном, удаленном от посторонних глаз коттедже Марка на Гебридах, неподалеку от побережья Шотландии. Когда-то дни, проведенные там, казались им лучшими в жизни, но теперь после свадьбы, оглядываясь назад, они понимали, что все же не достигли тогда такого полного растворения друг в друге, которое теперь поглощало их. Раньше они целиком отдавались страсти и новизне. Теперь их страсть подкреплялась и углублялась пониманием и любовью.

– Будем есть здесь или пойдем куда-нибудь? – спросил Марк, бросая документы в кожаный «дипломат», стоявший рядом с кроватью.

– Я отослала миссис Такер домой, – сказала Катринка с сожалением. Шел густой снег, и она не хотела, чтобы женщина попала в затруднительное положение.

– Я что-нибудь приготовлю, – вызвался Марк. За долгие годы лишений и одиночества после того, как умерли его жена и дети, он научился полностью обслуживать себя, в том числе и готовить. Теперь, не будучи больше одиноким и несчастным, он обнаружил, что приготовление пищи доставляет ему истинное удовольствие.

Катринке, наоборот, никогда не нравилось возиться с продуктами, хотя готовила она отменно.

– Что именно? – спросила она, довольная, что им не придется покидать дом, в котором чувствуешь себя так уютно.

– Все зависит от того, чем мы располагаем.

– Яйца. Немного сыру. Немного ветчины. Может, омлет?

– Хм… – задумчиво произнес Марк. – А, может, спагетти по-карбонарски? У нас остались спагетти?

– Немножко есть.

– Отлично! Это все, что нам нужно, – Марк притянул ее к себе, наклонил голову, собираясь поцеловать, но вдруг замер. – Что с тобой? – спросил он, заметив, как внезапно затуманились ее бледно-голубые глаза.

– Я тебя так сильно люблю, – призналась Катринка, – что порой мне становится страшно.

На мгновение лицо Марка исказилось болью. Таким она не видела его с тех пор, как они стали любовниками.

– Не говори так, Катринка, – попросил он. – Меня сводит с ума мысль о том, чего мы могли бы лишиться. Это бесполезная трата времени. Будем благодарны судьбе за то, что имеем…

Разумеется, он был прав. Катринка провела ладонью по его светлым волосам и стала целовать морщинки на лице. Как хорошо, что у нее есть Марк! Разве не чудо, что она, давно уже считавшая себя бесплодной, ждет от него ребенка? Она словно снова обрела Кристиана – сына, потерянного, как она считала, навсегда. Она вновь ощущала себя счастливой женщиной.

– Сама не знаю, что на меня нашло, – прошептала Катринка.

Марк, раздражение которого давно уже улеглось, коснулся ее чуть увеличившегося живота и сказал:

– Гормоны.

Действительно, с ней творилось что-то совершенно непонятное. Она, которая обычно ела мало, теперь постоянно испытывала голод. Любимые блюда ей больше не нравились, зато она абсолютно помешалась на том, чего раньше терпеть не могла: на шоколаде, арахисовом масле, сосисках. Возможно, этим объяснялось возникающее время от времени желание расплакаться без всякой причины. Марк, конечно, был прав. Никто не спорит, что страх имеет свое назначение, например, предупреждает об опасности, но Катринка понимала, что стоит только пустить его в сердце, как он тут же вытеснит оттуда всю радость. Она решительно отогнала от себя терзающие душу воспоминания: машина с ее родителями летит вниз с края утеса, Кристиана уносят от нее, когда она слишком убита горем и напичкана лекарствами, чтобы выдержать оказываемое на нее давление, муж изменяет ей с ее лучшей подругой. Даже воспоминания об этом подводили ее к пропасти отчаяния, но она всякий раз брала себя в руки. Она сумеет выбраться и на этот раз, если… Гоня прочь черные мысли, она прошептала:

– Люби меня… Люби меня…

– Люблю…

Марк развязал пояс ее шелкового халата, и руки женщины заскользили по его плечам. Он был очень силен не только физически, но и эмоционально. Он обладал настоящей мужской уверенностью, огромной силой воли, стойкой практичностью, таившейся под неутолимой страстностью. Присущий ему эгоизм уравновешивался проницательностью и здравым смыслом, состраданием и тактом. Катринка доверяла ему так, как не доверяла еще ни одному мужчине в своей жизни, за исключением, возможно, ее отца.