Не играй со мной, мажор - Кристина Майер

усаживаясь мне на ноги, продолжает говорить. Я начинаю качать пресс, мысленно считаю про себя, а Ками продолжает: — Нажалуется отцу, а тот будет настаивать на твоем отчислении, у него есть рычаги давления на нашу директрису.

Продолжаю на автомате поднимать корпус, но после слов Ками перестаю ощущать мир вокруг себя, он словно рушится под моими ногами.

Если меня отчислят, что я буду делать? Директор обязана будет позвонить маме. Только не это! Мама бросит лечение и вернется в Москву! Я себя никогда не прощу, если с мамой что-то случится! Я должна была смолчать, стерпеть, проглотить обиду. Мамино здоровье важнее моей гордости! А если обо всем произошедшем узнает отец.…

— Ты плачешь? — спрашивает Ками. Я не заметила, что по щекам покатились слёзы. Глупо отрицать, но я зачем-то мотаю головой. — Ты не переживай, я попрошу отца, он заступится за тебя. Никто тебя из школы не выгонит, — с уверенностью заявляет Камилла. Видимо, ее отец имеет не меньший вес, чем отец Коваленко.

Я не могу ей рассказать, что боюсь не отчисления…

— Спасибо тебе большое, — благодарю обретенную сегодня подругу. Если мама ни о чём не узнает, в дальнейшем я буду вести себя тише воды ниже травы. Надеюсь, у меня получится….

— Ладно, я убежала, у меня электив по химии, — собирая вещи, произносит Ками. Я ей очень благодарна, не ожидала такой поддержки от малознакомой девочки.

Меня задержал учитель физкультуры, допытывался, каким спортом я увлекаюсь, какие спортивные достижения имею, выступала за свою школу или нет. Все уже переоделись и разошлись, пока он раздумывал и гадал, в какую команду можно пристроить бывшую фигуристку. Хорошо, что ничего не придумал, мне к экзаменам готовиться надо. Ками сидела со мной в раздевалке, пока я переодевалась.

— До завтра, — бросила она, прежде чем покинуть раздевалку.

— Пока. До завтра.

Сложив сменку в сумку, закидываю рюкзак на плечо. Осматриваюсь, вроде ничего не забыла. Толкаю дверь.… и нос к носу сталкиваюсь с Лютаевым. Он преграждает мне дорогу и не отходит. Сделав шаг назад, я интересуюсь у него:

— Ты что-то забыл в женской раздевалке? — не скрывая удивления.

— Тебя, — заявляет он, проходя внутрь. Закрывает за собой дверь. Первые отголоски паники зарождаются в груди, делаю два шага назад. — Рану возле глаза нужно обработать, может загноиться, — совершенно спокойным тоном, будто не заметил моего страха. Достает из бокового кармана рюкзака непрозрачный пакет из аптеки. Он всегда носит «аптечку» с собой или съездил специально?...

Глава 6

Лютаев

«Красивые у неё глаза, — крутится в голове, когда Видана смотрит на меня в упор. — А вот бояться меня не надо», — не озвучиваю, потому что она начнет сильнее переживать. Когда человеку говорят: «Не бойся!», все происходит с точностью до наоборот.

Видана молодец, не дает себя в обиду, держит удар, но против стаи хищников ей одной не выстоять. Хотя она уже не одна, Шахова взяла её под своё крыло. Улыбаясь своим мыслям, киваю Видане на скамейку.

— Присядь, так мне легче будет обработать твою рану

— Не нужно её обрабатывать, — мотает головой, выставляя перед собой ладонь. — Я попрошу медсестру в интернате, она обработает, — не соглашается на мою заботу. Но я ведь упрямый, если что-то решил, не отступлюсь.

— Пока не обработаю рану, мы отсюда не уйдём, — заявляю с улыбкой, но она понимает, что настроен я серьёзно.

— Я могу сама обработать, — упрямится Видана. Молча смотрю на нее, жду, когда сдастся. Проходит минута, и она, недовольно вздохнув, опускается на скамейку. Даже в своей раздражительности она нежна и прекрасна.

— Держи, — передаю ей бутылочку перекиси водорода. Достаю ватный диск, смачиваю. Рана небольшая, но глубокая. Я замечал во время урока, как она несколько раз стирала рукавом струйку крови. — Щиплет? — замечая, как она морщится. — Потерпи, — прикладывая смоченный тампон, дую на рану.

Видана дергается, прячет лицо. Её смущает, что мои губы так близко к её щеке. Делаю вид, что не замечаю ее реакцию. Знала бы она, что я кайфую, вдыхая аромат волос, сбежала бы, наверное. Обрабатываю рану специальной заживляющей мазью.

— Готово, — нехотя отстраняясь. — Забери, — протягиваю ей пакет, — нужно обрабатывать три раза в день.

— Не нужно, я куплю, — не соглашается принять лекарства. Ее будто задевает моё желание помочь.

— Я уже купил. Мне их выкинуть? — собираюсь бросить в урну, но Видана опережает.

— Не нужно выбрасывать, я заберу, — подходит и перехватывает пакет. — Спасибо, я пойду, — прощается, не глядя на меня. Задевает ее равнодушие. Видимо, привык, что девочки легко мне достаются.

— Не спеши, я тебя отвезу, — предлагаю, хотя не планировал.

— Я сама дойду, — слышу ожидаемый ответ.

— Если не провожу я, проводит Денис, — не хочу ее пугать, но Кастер решительно настроен выиграть пари.

— Денис? — сбивается с шага.

— Он ждёт тебя у ворот школы, — точно этого не знаю, но мои предположения почти всегда оказываются верными. — Давай помогу, — забираю у нее спортивную сумку.

Я оказался прав, Кастер ждал в машине. Когда увидел нас вместе, долго сверлил взглядом, наблюдал, как Видана садится в мою машину, а потом сорвался с пробуксовками.

— В интернате никто не обижает? — выезжая с парковки, спрашиваю я.

— Нет, — мотнув головой, отворачивается к окну. Всем своим видом показывает, что не хочет говорить.

— Ты всегда можешь ко мне обратиться за помощью, — ехать тут не дольше минуты, даже если бы я захотел завести разговор, мы не успели бы ни о чём поговорить.

— Спасибо, Иван, — открывая пассажирскую дверь. — У меня всё хорошо, — произносит Видана. — Помощь мне не нужна, — покинув салон, аккуратно закрывает дверь.

Провожая взглядом,