Изгои (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

Падаль сидела напротив, закинув ногу за ногу. Слева от неё возвышался Папа, справа смуглый тип с мерзкими усиками. Больше никого в помещении не было. Консворт старательно смотрел в глаза предводительницы банды, часто сглатывая. Женщина была хороша собой. Очень хороша. Поэтому думать было сложно. В фантазии, промелькнувшей, когда в квартиру Порося вломились его «коллеги», всё выглядело иначе. Сотрудничество, партнёрство. Наверху он появляться не может, значит надо окапаться внизу. Встать на ноги. Начать жизнь с нового листа. Не самого, конечно, чистого.

Но сюда его вели по трущобным улицам не слишком церемонясь, с мешком на голове. Ноги то чавкали по воде, то встречали ступени. Под каблуками бетон сменялся стальными панелями. Вокруг гудел город, но никто и слова не сказал странной компании. Будто здесь это в порядке вещей. Такой конвой внёс коррективы в изначальные планы. Здесь он никто. Кусок мяса, пока ещё наделённый какой-то жизнью, что, в принципе, легко исправить. Утешало, что ему не показывали дорогу, значит есть какие-то шансы выбраться из передряги. Хотели бы грохнуть — вели бы так, в открытую. Или бы прикончили прямо в апартаментах незадачливого соратника по грубому ремеслу.

Когда мешок сдёрнули — с трудом удалось сдержать удивление. Предводителя уличной банды он представлял немножко по-другому. Что-то грозное, повидавшее множество уличных боёв. Или благородного дора в шикарном костюме, эдакого куратора тёмного мира, появляющегося в вонючих краях только по необходимости, а там, наверху — являющегося добропорядочным и уважаемым гражданином. Или маньяка с ирокезом, давно путающего реальность и мир прокхатовской дури. Да кого угодно, но никак не хрупкую девушку, с вязью татуировок по всему телу. Узоры заползали ей под юбку, струились в зоне декольте, покрывали руки.

Хотелось увидеть всю картину. Целиком.

Рэм закрыл глаза. Ему срочно нужны таблетки. Срочно.

В тёмном помещении, похожим на заброшенный цех или мастерскую пахло пылью. Роскошное кресло, в котором восседала Падаль, смотрелось в такой обстановке немного чуждо. Под вмурованным в пол стулом Рэма засохли нехорошие пятна. За стенами гудело.

Как много разных разговоров проходило в этом месте?

— Ты правда трахнул шлюху Ксеноруса? — сладко спросила Падаль.

— Никто не выживает после такого, — ответил Рэм. В памяти вновь заколыхались груди Сью. Да глубина ледяная... Соберись уже!

— Ты не ответил.

— Скорее она меня, — сдался он.

— Я хочу знать, как тебе удалось уцелеть после такого.

— Я тоже, — честно признался Рэм. Красивые глаза девушки потемнели.

— Резонное негодование, — развёл руками он. — Но я действительно не знаю. Предполагаю, что мне давали что-то нейтрализующее её токсин. Втайне как от меня, так и от шлюхи.

Падаль слегка пошевелилась, и усатый двинулся вперёд, наотмашь врезал по лицу Консворту. В шее что-то хрустнуло. Рэм с трудом сфокусировал взгляд на девушке. Перед глазами плыло.

— Так у нас диалог не заладится, — сказал он. — Последнее, что знал — выбьете. А я работаю головой. Меня нельзя по ней бить.

Второй удар, сильнее первого. Во рту появился солёный привкус. Рэм склонился, сплюнул кровь. Выпрямился, насколько позволял стул.

— Ладно, давай дальше. Может начну выдумывать подходящее, раз правда не устраивает. Долгие тренировки на Терадо, в школе Медикариума, подойдут? Укус бешеного псоглавца, из-за чего у меня теперь ускоренный метаболизм и по ночам я испытываю странное желание обоссать все окрестные кусты и сгрызть домашние тапочки? Если подумать, то ещё версий накидаю. Фантазия у меня богатая. Повеселимся!

Бах.

— Вспомнил, — выдавил из себя Рэм. — Вспомнил! Погоди... Я это... Охотник за шлюхами... Прибыл из будущего, чтобы остановить их распространение... Спец подготовка...

Бах.

— Ладно... — к горлу подкатила тошнота, лицо горело. — Ладно... Скажу... Я просто так хорош, что она умерла от оргазма чуть раньше концентрация токсина достигла своего максимума.

Усатый поднял руку, но послушно отступил, услышав щелчок пальцами от Падали.

— Хочу послушать ещё, но боюсь, что ты скоро перестанешь соображать, — сказала она, задумчиво накручивая рыжий локон на указательный палец. Это было мило, но не обманывало. Потому что, если Рэму начнут вытаскивать кишки и украшать ими помещение — вряд ли жест Падали изменится. — Какую информацию ты можешь достать?

Рэм пожал плечами, опустив взгляд на пол. Любой движение глаз вызывало головокружение и вязкую слюну. Он сплюнул ещё раз, чувствуя дурноту. Выдохнул. Тупые методы допроса. Им не хватает опытного брата Кнута.

— Пока — любую. Ещё пара ударов и уже не буду в этом так уверен. Могут руки отняться.

Про «любую» у него были надежды, а не уверенность. Потому что — полный доступ ему дали при вручении Инсигнии. Дали через Калькуляцию, приказом императора. Только Стоик мог его отменить. Вряд ли перед своей гибелью правитель успел это сделать. Но оставалась вероятность, что его заблокировали сами Калькуляторы или же пришедший к власти Воннерут Халамер. — Главное раздобыть правильный терминал. Я знаю где его взять. Знаю, как им пользоваться. Я был лучшим в Доме Раскаянья.

— Любую?

— Я буду знать всё, что знают Калькуляторы, — сказал Рэм. — Всё, что происходит. Каждый мертвяк будет моими глазами. Базы военных, полиции, Дома Раскаянья. Вы представляете возможности?

— Представляю, — кивнула Падаль. — Не понимаю, правда, зачем ты об этом мне рассказываешь? Зачем ты вломился в квартиру к моему человеку и сделал из него кусок обгадившегося мяса? Что ведёт тебя, Рэм Консворт?

— Страсть к приключениям, — криво усмехнулся он.

— Подлец может продолжить, Рэм, — с материнской заботой проговорила бандитка. — А потом я найду как себя развлечь, чтобы выкачать из тебя все твои шуточки. Одними шлепками не отделаешься.

Папа, Порось, Падаль, Подлец. У них какой-то определённый пунктик на эту букву.

— С твоим человеком получилось нехорошо не по моей вине. Ему стоит быть чуть сдержанней и не ломать двери к соседям. Что до остального... Я — изгой, — спокойно ответил Консворт. — Там, наверху. Мертвец. Если объявлюсь — в следующий раз тот, кто разрушил мою жизнь, не будет мудрствовать и устранять меня шлюхой. Прострелит голову. Бросит под автомобиль. Просто вывезет куда-то в заповедник и прикопает. Я не знаю кто это. Не знаю его возможностей. Поэтому хочу найти мерзавца. И уничтожить его, кем бы он ни был.

Падаль с каким-то уважением покачала головой.

— Ты заинтересовал меня, Рэм. Я готова попробовать. Предчувствую большие перемены в нашей жизни с новым императором. Что-то происходит, и я хочу быть в курсе. Моё женское любопытство неутолимо. Но если ты меня не разочаруешь, то, быть может, мы сможем помочь друг другу. Я прощу тебе Порося и твою наглую ложь Папе. Ты меня развлёк.

Она грациозно поднялась из кресла. Красуясь, определённо. Консворт наслаждался каждым её движением, забыв про боль в голове. Сильная, уверенная, живая.

— Папа, добудь мне то, чего он хочет. Подлец — отвези его к Параноику. Будет возмущаться — скажи, что это мой личный приказ. Потерпит. Ну и следи за нашим новым другом. Внимательно.

Солокерец степенно кивнул. Падаль медленно прошла мимо Рэма, обдав его запахом духов.

— Адрес? — спросил Папа. — Охрана? Детали?

— Это моя квартира, — сказал Рэм. — Так что никакой охраны. Терминал на столе. Личная карта в кармане. Всё должно быть просто.

Солокерец подошёл, расстегнул зажимы на кистях Консворта. Дознаватель помассировал руки. Вроде получилось. Если терминал, как собственность Дома Раскаянья, не изъяли из квартиры, и, если, все доступы остались. Ох, как бы хотелось, чтобы повезло. Иначе...

— Доставай, — скомандовал Папа.

Получив ключ, здоровяк зашагал вслед за Падалью. Рэм повернулся, провожая его взглядом и надеясь разглядеть девушку, но разглядел лишь растворяющийся в темноте силуэт. Единственная лампа в помещении висела между стулом и креслом.