Чистилище. Турист - Михаил Кликин

Звонок застал Ивана врасплох. Он схватил смартфон, надеясь на чудо: неужели брат Коля, получив СМС, по какой-то прихоти судьбы оказался рядом? Но звонил средний брат – Степан. Уж он-то точно никаким образом не мог быть поблизости.

– Привет, братан, – сказал Иван, поднеся смартфон к уху. – Говори быстро. Телефон садится…

Он не стал рассказывать о других – более серьезных – проблемах, понимая, что Степан вряд ли сможет ему помочь. Но даже внимательно слушая далекий голос брата, Иван не переставал думать о том, как спастись или хотя бы умереть без мучений.

Разговор продолжался три минуты – Иван почти полностью записал его в память телефона. За все это время он не проронил ни слова, а когда смартфон выключился, Иван повернулся назад и сказал семье:

– Я скоро вернусь.

Огонь бесновался в пятнадцати метрах от кабины «буханки». Как ни странно, но сейчас Иван был этому рад – у него появился план.

Он открыл дверь и спрыгнул на горячий асфальт. Жар был такой, что волосы трещали. На это и был основной расчет Ивана – брат только что сообщил ему, что сухой воздух не позволяет инфекции распространяться.

На противоположной обочине стоял здоровенный дорожный бульдозер. В кабине никого не было, но подпрыгивающая над выхлопной трубой крышка показывала, что дизель работает. Иван надеялся, что он сумеет сдвинуть могучую машину с места и направить ее в нужную сторону.

Растекшееся по обочине пламя уже лизало гусеницы трактора, когда Иван, обжигая ладони, забрался в кабину. Он взялся за рычаги, нашел сцепление. Ему понадобилась минута, чтобы разобраться с управлением. Развернув бульдозер на месте, Иван направил его в пожар, расталкивая горящие машины опущенным отвалом.

Он очистил дорогу, стараясь не думать о телах, раздавленных гусеницами. Освобождая «буханку», Иван случайно зацепил ее за «кенгурятник» и почти оторвал его, но вовремя сдал назад. Он увидел напуганное лицо тестя, помахал ему рукой – «все нормально, не волнуйтесь». Старик кивнул ему, обернулся, сказал что-то – наверное, успокаивал детей.

Иван столкнул еще несколько автомобилей с обочины под откос, нашел место, где был относительно пологий спуск, и вернулся на дорогу. Заглушив трактор, он вылез из кабины, встал на гусенице, обозревая дело своих рук.

Картина была поистине апокалипсическая: переломанный гусеницами асфальт горел, полыхали покореженные остовы машин, осыпалась вспоротая обочина.

Зато путь перед «УАЗом» был свободен.

Иван вернулся в свою машину, сел за руль и вывел «буханку» к намеченному съезду. Уже спустившись под откос, он наехал на старый бетонный столб, спрятавшийся в зарослях крапивы. От удара «кенгурятник» оторвался, но сам автомобиль при этом не пострадал. Иван сдал чуть назад, повернул правей и въехал в овсяное поле.

Никогда потом он не рассказывал о страшных минутах, когда готовился убить свою семью. И даже в мыслях своих не возвращался к этому.

Сначала Коля Рыбников решил, что СМС с просьбой о помощи – это обычный развод. Смущало только, что у него не попросили денег. Наверное, расчет был на то, что человек, получивший сообщение, обязательно перезвонит. Тут-то у него и спишется сумма со счета…

Однако номер был знакомый, не посторонний. Номер брата. Может, у него украли телефон? Иван, кажется, собирался купить себе какой-то навороченный аппарат – воры такие любят, «пасут».

Но если это воры, то почему и зачем в сообщении так точно указано место – сорок второй километр. Очевидно, имеется в виду трасса, по которой брат со всей семьей должен был ехать сюда, в деревню.

Только вот откуда ворам и мошенникам это знать?

Коля встревожился.

Если на трассе действительно случилось что-то серьезное, тогда становится понятно, почему брат так сильно задержался.

Но что может произойти на оживленной дороге? Разве только авария.

Однако в этом случае вызывают скорую помощь, спасателей и ГИБДД.

Опять же: в сообщении ни слова про аварию. Написано «стоим в пробке»…

Коля ходил кругами по избе, не зная, что делать. Беспокойство его росло. Вновь и вновь он перечитывал СМС.

«Происходит страшное…» – это как понимать?!

«Будь осторожен!» – а это к чему?!

Нет, хватит ломать голову. Надо бросать все и ехать!

Он снял ключи с гвоздика, вбитого в стену. Прихватил с печи здоровенный тесак, которым обычно лучил поленья на растопку и в самовар. Поколебался, но все же сходил на двор за топором, отнес его в машину. Потоптался, не зная, что еще взять, к чему быть готовым. Вспомнил – вынес из избы коробку с лекарствами, положил в багажник. Потом завел «Ниву».

Машину надо было чуть прогреть.

Он включил радио, надеясь послушать, что случилось в мире за время его добровольно затворничества, но единственная радиостанция, которую здесь можно было принимать, сегодня почему-то не работала, и Коле пришлось запустить музыку с флешки.

Добраться на сорок второй километр можно было часа за полтора – это если не беречь машину и гнать, не жалея подвеску. Главное, доехать без приключений до грунтовки. А там уже и асфальт близко.

Коля немного подгазовывал, чтобы старенький мотор грелся быстрей. В дребезжащих динамиках надрывался Дэвид Байрон. Стоящую машину было слышно издалека, а вот погруженный в тревожные раздумья Коля не замечал ничего, что происходило вокруг. Он не видел, как из-за кустов терновника выступила человеческая фигура, встала, присматриваясь к «Ниве», из которой гремел старый рок. Еще два человека вышли из зарослей – ободранные, уставшие и грязные, но в качественной дорогой экипировке и с хорошими ружьями на плечах. За собой они тянули срубленную из осиновых жердей волокушу. Иногда таким образом охотники вытягивают из леса тяжелую добычу – тушу кабана, например. Но на этой волокуше лежал человек. Он не шевелился и не подавал признаков жизни.

Одетые в камуфляж люди сошлись и переговорили о чем-то, поглядывая в сторону «Нивы». Потом они опустили волокушу с телом, взяли ружья в руки и двинулись к машине. Один обходил автомобиль справа, другой – слева, а третий – тот, что первым вышел из кустов, – сделал лишь несколько шагов и лег за старой липой, нацелив охотничий карабин в заднее стекло «Нивы».

Коля Рыбников заметил гостей, только когда один из них легонько стукнул пальцем в приоткрытое окно.

Коля вздрогнул, дернулся. Увидев человека в камуфляже, выругался.

– Не делай так больше! – Он выключил музыку.

Сердце бешено колотилось, во рту пересохло.

В своей деревне Коля чужаков не любил. Но и не боялся.