Странствия Иеро - Стерлинг Ланье

Солнечный свет угасал, и под покровом огромных деревьев наступила почти полная темнота. Но Клоц видел в сумерках не хуже кошки; медведь, по-видимому, тоже. Иеро чувствовал, что может положиться на своих спутников. Он и сам неплохо различал пейзаж при тусклом вечернем освещении; с детства привычный к темному лесу, усиливший свои способности тренировкой, он не боялся мрака. Он не испытывал усталости и не хотел делать остановку, желая поскорей убраться прочь из этого молчаливого леса, из зоны ментального гнета, который до сих пор ощущался каждым нервом, каждой клеточкой мозга.

Милю или две маленький отряд двигался по чистому сосновому бору без подлеска. Длинные хвойные иглы слегка похрустывали под копытами лорса и лапами медведя; солнечный свет умирал, последние его лучи скользили по стволам сосен.

Внезапно Горм зашагал быстрее, в единый миг оторвался футов на двадцать и в следующую секунду исчез в чаще. Клоц, наоборот, замедлил шаг. Его большие уши встали торчком, ноздри раздулись, как будто он почувствовал какой-то необычный для этого места запах. Иеро положил руку на гладкий приклад метателя и некоторое время внимательно смотрел вперед.

«Предательство? — бешено мчались его мысли. — Медведь — друг? Или он — тот самый изменник, о котором предупреждал символ Крючка? Какое из двух толкований было верным?»

Вытащенный из чехла метатель уже лежал на передней луке седла, когда лесное молчание прервали звуки человеческого голоса.

Сильный и глубокий, принадлежащий, видимо, опытному оратору, голос зазвенел под низко нависшими ветвями слева от них. Говоривший знал язык метсов.

— Безобразный зверь и еще более безобразный всадник… Так вот кто идет по следам С'нерга! Это и есть добыча, которую мы искали весь день?

Один из солнечных лучей упал на гладкий валун в двадцати футах от лорса. На нем, скрестив руки, с мерзкой улыбкой на лице стоял закутанный в плащ человек; глаза его холодно изучали Иеро.

— Священник, я вижу, и довольно высокого ранга в вашей дурацкой иерархии, — сказал человек в плаще, чье имя было, очевидно, С'нерг. — Ну что ж! Мы редко видим святых отцов в этих районах, где к ним питают большую неприязнь. Когда я набью из тебя чучело, мой маленький друг, мы станем любоваться на них чаще!

Слушая бледнокожего, Иеро медленно стискивал пальцы на стволе метателя, лежавшего на седельной луке по другую сторону от врага. Он не строил иллюзий насчет собственной безопасности, несмотря на то что С'нерг, казалось, не был вооружен. По мощности ментального излучения, генерируемого мозгом колдуна, священник уже понимал, что встретился с адептом Нечистого. Эта тварь обладала такой телепатической силой, которая, возможно, равнялась способностям члена Совета или даже самого верховного аббата. А значит, успешный выстрел или бросок копья было делом невероятной удачи.

Выпрямив руки, С'нерг спустился с валуна и шагнул к Иеро. Священник мгновенно повернул метатель в его сторону и попытался открыть огонь, однако не смог шевельнуть пальцем, лежавшим на спусковом крючке. Внезапно тело его оказалось скованным, словно бы окаменевшим; несмотря на нечеловеческие усилия, он полностью утратил способность двигаться. Иеро в ужасе взглянул вниз, на С'нерга, который стоял уже рядом с лорсом, безмятежно разглядывая животное и всадника. Невероятная власть этого человека держала священника в жестких тисках. И не только его: он смутно ощущал, что огромный лорс пытается разорвать подобное оцепенение, действуя с тем же успехом, как и его хозяин.

На лбу Иеро выступила испарина; он использовал все приемы, которым был обучен, чтобы освободить свою волю от смертоносных ментальных объятий колдуна. Пристально посмотрев в лицо С'нерга, он содрогнулся: казалось, глаза колдуна не имели зрачков, они были подобны провалам серой пустоты, безразлично созерцавшим перед собой такую же пустоту. Несмотря на все попытки сопротивления, Иеро чувствовал, что им овладевает желание спешиться. Каким-то образом ему стало ясно, что, если он это сделает, контроль над его волей усилится; прямое соприкосновение с огромным телом Клоца хотя бы в малой степени ограничивало власть С'нерга над ним. Очевидно, подумал священник, физическая жизнеспособность и психическое поле лорса как-то поддерживают его собственные слабеющие силы. Глядя вниз в ужасные тусклые глаза, он заметил, что, несмотря на улыбку на жестоком лице колдуна, его лоб тоже покрылся бисеринками пота. Напряжение мысленного поединка сказывалось и на нем, но Иеро не мог больше сопротивляться и покачнулся в седле.

— Во имя Отца, Сына и… — задыхаясь, прошептал он, борясь из последних сил. По лицу адепта Нечистого расплылась холодная усмешка.

Внезапно из леса выскочил Горм — выпрыгнул, словно призрак, из мрака чащи и стремительно бросился на помощь. Даже у небольшого медведя челюсти обладают огромной силой, и сейчас они с лязгом сомкнулись на самой чувствительной части тела колдуна. Тот пронзительно вскрикнул от боли, пошатнулся и упал; сжимавшие Иеро тиски мгновенно исчезли, силы вернулась к нему, как и воинская привычка действовать с решимостью и быстротой. Клоц еще содрогался от напряжения, когда его всадник уже спрыгнул с седла вниз. На земле, перепутавшись клубком, корчились человек и медведь. Священник выбрал удобный момент, и, когда С'нерг попробовал подняться, лезвие длинного кинжала перечертило белое горло. Фонтан темной крови запятнал искаженное лицо, раздался предсмертный хрип, и окутанная плащом фигура замерла в неподвижности смерти.

«Торопись, — пришла мысль медведя. — Сделали — много — шум. Теперь идти — идти быстро (бежать, скакать)».

«Ждать», — скупо отозвался Иеро.

Он был занят осмотром тела колдуна. Рядом с трупом валялись странный тяжелый стержень из голубоватого металла футовой длины, нож, похожий на его собственный, запятнанный кровью клинок и свиток пергамента. Под плащом мертвый адепт носил костюм из ткани сероватого цвета, показавшейся Иеро на ощупь странно скользкой. В маленьком мешочке на поясе лежало нечто круглое, металлическое, походившее с первого взгляда на небольшой компас. Это было все. Священник бросил стержень, нож, пергамент и похожий на компас предмет в сумку и вскочил в седло.

«Теперь едем, — передал он. — Здесь сделано все».

Медведь немедленно пустился вперед легкой рысцой, придерживаясь направления, которым они шли раньше. Длинными прыжками лорс последовал за ним.

Оглянувшись, Иеро уже не увидел в наступившей темноте тела своего врага.

«По крайней мере, — подумал он, — этот не рассыпался пылью, как те, другие. Может быть, они даже не были людьми?»

Несколько миль троица двигалась с большой скоростью, пока не наступила ночь. Рассеянный свет звезд озарил лесную чащу, затем на небосводе появилась полная луна. К радости Иеро, ужасная лощина осталась далеко позади, и угнетающее чувство удушья, которое преследовало его в последние часы, рассеялось. Это, должно быть, решил священник, закончилось действие телепатической эманации убитого колдуна.

Он не забыл вознести краткую благодарственную молитву, принятую среди солдат; он понимал, насколько приблизился к смерти — или, возможно, к чему-то еще более страшному, чем физическое уничтожение. Еще секунда-другая, и его разум был бы полностью подчинен чудовищной воле того, кто называл себя С'нергом… Он не хотел гадать о предстоявшей ему судьбе — то ли немедленной гибели, то ли пытках и допросах в каком-нибудь тайном логове; но он не сомневался, что рано или поздно слуги Нечистого уничтожили бы и его самого, и его животных. Нет, об этом лучше не думать! А если о чем и стоит сейчас поразмышлять, так это о Горме.

Горм поразил Иеро; он понял, каким огромным мужеством обладает молодой медведь. Зверь, которому Господь даровал разум, сумел выждать и неожиданно напасть на врага! Иеро определенно чувствовал уважение к своему новому союзнику.

Наконец медведь замедлил бег, его тяжелое хриплое дыхание говорило, что он устал. Клоц тоже сбавил темп, и теперь они двигались со скоростью быстро идущего человека. Темнота наполнилась шорохами и вскриками, но то были нормальные звуки Тайга — далекое утробное хрюканье грокона, гигантской свиньи, визг дикой кошки, болтовня белок высоко на деревьях и резкие вопли ночных сов. В этом шуме не ощущалось ничего, внушающего тревогу. Что-то большое, бледное, как привидение, неожиданно взметнулось с земли и помчалось прочь длинными прыжками, скрывшись во тьме. Одинокий огромный заяц был легкой добычей для любого хищника и никогда не чувствовал себя в безопасности.

По прикидке Иеро, они прошли не менее пяти миль, двигаясь на юго-восток, когда Горм дал сигнал остановиться. Они находились под большими темными ветвями, и гнилые стволы лежали вокруг на ковре из хвойных игл. Полная тьма царила под деревьями; даже отблеска слабого света звезд не проникало сюда.