Юся и Эльф - Екатерина Лесина

вот на лавочке, в тени разросшегося розового куста. Цикад слушаю. И собираюсь вкушать эклер. И вообще, вдруг да случится чудо, Грета реализует безумный свой план и мы разбогатеем?..

Я зажмурилась, представляя гору денег. Нет, то есть сначала горку, такую, невысокую. По колено примерно. Гретино колено. Потом вдруг стало смешно, если уж представлять, то от души. Пусть гора будет с сестрицу ростом. А лучше с меня, я всяко повыше.

Воображаемая куча росла. Цикады стрекотали. Душно, богато пахли розы. В руках у меня был эклер. В кармане деньги. Что еще для счастья нужно?

И, решившись, я открыла рот, когда… протяжно и зловеще заскрипела калитка. Не та, которая выходила на улицу, ее, воображаемых клиентов ради, приходилось содержать в порядке. Но вот была еще задняя, махонькая, по семейному преданию, созданная исключительно для того, чтобы тайно сбегать из дому. На свидания.

Я торопливо сунула эклер в рот и проглотила, почти не жуя.

Свидания нам не грозили. А вот ворья в округе хватало. Прежде-то они, меня опасаясь, дом стороной обходили, но все хорошее когда-нибудь да заканчивается. Коробку с оставшимися эклерами я спрятала под лавочку. Вернусь и доем.

Сняла ботинки. Носки мигом промокли. Надо же, и роса выпасть успела, пока я тут… мечтаниям предаюсь. Ничего, вот пугну вора, вернусь, и продолжим.

Я ступала бесшумно, как матушка учила, пусть и подбиралась не к умертвию или, упасите боги, личу, а к наглецу, решившему, что если у некроманта с личной жизнью не ладится, то его и грабить можно. Мысль эта наполняла душу мою праведным гневом. А пальцы сами выплетали полузабытую, как мне казалось, вязь проклятия.

Ничего серьезного, я закон нарушать не собираюсь.

Меж тем луна закатилась за тучи, надо полагать, для придания пущей зловещести антуражу. Окна дома светились. Как-то неровно светились, этаким зыбким болотным светом, в котором доминировал характерный зеленый спектр.

Я аж сама замерла от удивления.

Потом, правда, вспомнила, что на задний двор выходят как раз кухонные окна, а на кухне Грета экспериментирует. И, судя по цвету пламени, вспомнила она про анатор и прочие, полагающиеся нормальному алхимику, атрибуты.

Небось и травы свои жечь станет или еще какую пакость. В общем, на месте вора я крепко призадумалась бы, стоит ли лезть в дом. Но похоже, благоразумие ему свойственно не было.

К темноте я привыкла быстро, да и заклинаньице одно вспомнилось, домашнее, от маменьки доставшееся с проклятьицем на пару. В общем, видела я и заросли малинника, и крапиву, что нынешним годом уродилась особо буйною, и тощий зад вора, в оные заросли – вот бедолага! – с головою нырнувшего.

– И чего тебе, недобрый человек, надобно? – ласково осведомилась я, а чтобы вопрос мой ответом уважили, огненный шарик на ладони подбросила.

К огненным шарам люди, как успела заметить, с большим пиететом относятся.

Вор, однако, ответом меня не удостоил, пискнул и попытался в заросли с головою нырнуть. Вот это он зря. Я нашу малину знаю, в нее Грета свои зелья выливает, те, которые не удались. А что, удобно, окошко открыл, и плескай себе…

Малине это только по вкусу.

Стебли выросли в мое запястье толщиною, листья жесткие с краями острыми, что бритва, а цветет синеньким. И ягоды синими выходят, правда, несъедобными. Ну, во всяком случае, человека, который бы их попробовать решился, мы не нашли. А самим как-то боязно, что ли.

– Куда? – Я шарик убрала и вора схватила за ногу. – Застрянешь, дурашка…

Нога дернулась, избавляясь от сапога. И вор вьюном юркнул в заросли, к вящей радости малины. Стебли зашевелились, мне даже послышалось, что сыто заурчали. Надо будет сказать Грете, чтобы прекращала свои эксперименты, а то этак малина и нас сожрет…

Закачались глянцевые листья, пытаясь обнять жертву…

– П-помогите! – вор взвизгнул и подался назад. И верно, вот только от нашей малины так просто не уйти. Я проклятие развеяла – похоже, оно лишним будет – и, стянув второй сапог, не специально, я ж не виновата, что у него сапоги так легко стягиваются, вцепилась в тощие щиколотки. – П-помогите…

– Помогаю, – пропыхтела я. – Не дергайся.

Он задергался еще сильней, и малина издала протяжный утробный звук.

– Цыц, – я погрозила ей пальцем, но эта поганка лишь поплотней попыталась стебли сомкнуть, явно не желая отпускать жертву. Та слабо подергивалась, но была жива.

А то мне в хозяйстве еще трупов не хватало.

– Спалю, – я продемонстрировала огненный шарик, и малина с разочарованным шелестом разомкнула плети, мне показалось, что она даже выплюнула несчастного вора, во всяком случае, вывалился он к самым моим ногам.

И вот тут-то облако с луны сползло, а я пожалела, что вообще вмешивалась. Ну дожевала бы малина эльфа, так они все стремятся с природой единиться, вот бы и съединился, а я потом честно сказала бы, что понятия не имею, где он.

Малина, точно догадываясь об этих моих мыслях, потянулась к бледным эльфийским рукам. И ногу обвила, ласково так, примеряясь.

Он вяло дернулся и сделал попытку отползти…

– Уберите ее! – не то приказал, не то попросил он, но для приказа наглости в тоне не хватало. И вообще голос его дрожал, выдавая, надо полагать, душевное волнение.

А что, эльфы – существа с тонкой натурой. Их беречь надобно.

Да и… пусть я некромант, но не убийца же.

– Оставь его, – попросила я. – Он невкусный.

И лист ближайший погладила. Малина тотчас протянула еще десяток, а заодно уж и ветку крупных бирюзовых ягод.

– Спасибо.

Ягоду я сорвала. И любезно протянула эльфу, так сказать, в знак добрых моих намерений. Он же, натянув сапоги, поднялся. А все-таки… как его зовут?

Туриэль? Тириниэль?

Вот помню, что на «т» и «эль» в конце, а между ними еще какие-то буквы. От ягоды он отказался.

– Вы… – он вытащил из растрепанных волос веточку. – Вы…

– Я, – почти миролюбиво согласилась я, потому как отрицать очевидное привычки не имела. – А вы тут кого-то другого увидеть ожидали?

Малина одуряюще пахла ванильным мороженым. Нет, это ж как надо было над растением извратиться? А я тоже хороша, не обращала внимания. Ничего, вот вернусь, сразу и поговорим о правилах безопасной алхимической работы. Безопасной – в смысле для окружающих.

– Я премного признателен вам, – он отвесил изящный поклон.

– Не за что.

При лунном свете он был еще более хорош, чем при дневном. И листья в волосах красоты не убавляли, а разодранная в клочья рубашка и вовсе гляделась… в общем, приличным девушкам, ни разу замуж не сходившим, не пристало разглядывать эльфов в такой вот рубашке.

Тем