Заря Амбера - Роджер Желязны

— Не набросятся. Пока мы живы, их никто и ничего более не интересует. А если мы вдруг и вправду умрем… ну, Фреда вполне способна сама о себе позаботиться. Она скроется прежде, чем они сумеют открыть дверь.

Фреда. Это имя ничего мне не говорило. Я снова полностью сосредоточился на назревающей схватке.

— Если у тебя найдется два клинка, дерись обоими, — посоветовал я, — и следи за лошадьми. Если подпустить их близко, они плюются огнем в глаза и могут вообще ослепить.

За год сражений с адскими тварями ты либо становишься очень осторожным, либо делаешься покойником. Я потерял из-за их фокусов множество хороших людей.

Дворкин вытащил меч и длинный нож, а я извлек из-за пояса нож поменьше. А потом всадники понеслись на нас; копыта коней грохотали по брусчатке, а твари пронзительно вопили.

Поскольку мы стояли спиной к стене, твари не могли наброситься на нас все сразу. Передо мной оказался высокий всадник; конь у него был сущий дьявол. Когда бритвенно-острый меч со свистом рассек воздух — всадник попытался достать меня зазубренным концом, — конь тоже ринулся вперед, фыркая, сыпя искрами и клацая острыми зубами.

Я отбивал сыпавшиеся на меня удары и ждал, пока противник откроется. Мы словно танцевали какой-то безумный танец при свете горящего дома и жутковатого сияния непонятного экипажа. Я не раз видел в бою, как человеку срубали голову, пока он пытался увернуться от лошади, или как его убивал конь, пока он отбивал удары всадника. В таком бою пешему просто необходимы были два клинка. Нож или кинжал, чтобы держать на расстоянии коня, и меч против всадника.

Мой адский противник был способным фехтовальщиком. И даже более чем. Он в полной мере использовал свое выигрышное положение и осыпал меня яростными ударами, стараясь измотать меня либо сбить с ног. Более хлипкий человек не выдержал бы такой атаки, но я продолжал держаться и не отступал ни на шаг. А что мне еще оставалось? Позади-то была стена дома.

Следующие несколько минут я помню плохо. Я парировал удары, наносил ответные и снова парировал. Пару раз я слышал рядом ворчание Дворкина, а потом какая-то лошадь завизжала и рухнула. Я воспользовался секундным замешательством своего противника, пробил его защиту и вогнал клинок ему в грудь.

Тварь издала негромкий булькающий звук и обмякла в седле. Я рывком выдернул меч из тела. Конь твари яростно заржал и встал на дыбы, молотя воздух передними ногами.

Я нырнул в сторону и чувствительно кольнул его. Конь развернулся и поскакал прочь. Но на меня уже несся галопом другой адский всадник, сверкая глазами.

Его конь ждать не стал, а сразу же, с налету плюнул в меня огнем. Я уклонился и ткнул ножом в оскаленную морду. Клыки коня были еще и заточены. Вот уж воистину жуткая скотина!

Испустив переливчатый боевой клич, всадник принялся рубить меня с разных сторон, но это лишь добавило мне упрямства. «Ты не пройдешь!» Эти слова давно уже стали девизом и кличем короля Эльнара, — а теперь и моим.

Я заорал и сам бросился в атаку, перехватывая инициативу. Он парировал удар за ударом — лишь сталь звенела. Потом я провел ловкий финт, нанес удар и проткнул ему правую руку. Противник выронил меч. Он натянул другой рукой поводья и попытался развернуть коня, но я успел подскочить вплотную и трижды врезал ему по шлему.

Тварь вылетела из седла, запутавшись ногой в стремени. Я плашмя хлопнул коня клинком по крупу.

— Пошел! — заорал я, размахивая мечом. — Пшел отсюда!

Конь злобно взвыл и поскакал прочь. Адская тварь волочилась следом, грохоча шлемом и доспехом по булыжной мостовой.

Я расхохотался. Если эта тварь и выживет, то ей долго еще не захочется драться. Очень долго.

Не успел я насладиться заслуженной передышкой, как оставшиеся адские твари перестроились и приготовились к атаке. Я взглянул в сторону Дворкина и, к некоторому своему удивлению, обнаружил, что тот успел уже прикончить не менее шести врагов. Сейчас он дрался с двумя сразу, и его клинки метались, словно молнии. Я никогда еще не видел, чтобы кто-либо фехтовал с подобной скоростью. По сравнению с искусством Дворкина моя — незаурядная, в общем-то, — техника казалась неуклюжим дилетантством.

Тут мне пришло в голову, что образовавшуюся передышку можно употребить с пользой. Я вытащил из-за голенища маленький нож и метнул его. Нож чиркнул одного из противников Дворкина по подбородку, чуть ниже шлема. Думаю, это была всего лишь царапина, но адская тварь отвлеклась, и Дворкину хватило этого мгновения, чтобы прикончить ее. А потом он на развороте великолепным двойным ударом прикончил следующую. Тело медленно сползло с седла, и оба коня ускакали.

Тут раздался голос рога и отдаленные встревоженные возгласы. Должно быть, городская стража заметила наконец неладное. Я фыркнул. Они-таки разглядели стофутовые языки зеленого пламени и разъезжающую по улицам банду адских тварей на огнедышащих лошадях. Несомненно, стражники заявятся сюда как раз вовремя, чтобы заявить, будто это они нас спасли.

Словно сообразив, что времени у них осталось немного, воины преисподней усилили натиск. Дворкин убил еще одного, а я двоих, одного за другим. Осталось шесть. Они на миг попятились, успокоили коней и собрались снова ринуться на нас. Наступал решающий миг схватки. При всей своей силе я начал уставать, а эти шестеро всадников и их скакуны были бодрыми и свежими.

Я пододвинулся поближе к Дворкину, по-прежнему держа меч на изготовку.

— Скоро подойдет помощь, — сказал я ему. Не то чтоб Дворкин в этой помощи нуждался — он даже не запыхался… — Нам нужно просто продержаться еще несколько минут.

— Подожди. У меня тут есть кое-что…

Он сунул нож под мышку и принялся шарить свободной рукой по карманам, что-то негромко бормоча себе под нос. А потом, в тот самый миг, когда шесть адских тварей пришпорили коней, Дворкин достал маленький кристалл, сверкающий внутренним светом.

— Ага! — воскликнул Дворкин.

Он поднял кристалл на уровень глаз, и из вершины камня ударил ослепительно белый луч; я в жизни не видал такого яркого света. Этот луч подсек четверых ближайших всадников вместе с лошадьми, как коса подсекает траву. Лошади и их наездники попадали. Раздались крики боли, полилась кровь. Части тел плюхались на мостовую, словно выхваченная из воды рыба. Их просто разрезало напополам. Я тупо смотрел на эту кошмарную сцену. Потом твари и кони застыли; кровь собралась в темные лужицы.

Дворкин, ругаясь, выпустил кристалл. Тот весь почернел, и над ним поднималась струйка неприятного, едкого дыма. Кристалл ударился о мостовую и разлетелся на мелкие осколки, а осколки превратились в пыль и исчезли, как исчезает вода под солнцем. Осталось лишь размытое темное пятно.