Бунт растений - Эдмонд Мур Гамильтон

сильнее и передвигались всё быстрее, пока, наконец, с заходом солнца я не добрался до последнего поросшего редким лесом склона, выводившего к плоской вершине горы.

Тяжело дыша я остановился у подножия этого склона и увидел, что вокруг меня больше нет растениеподобных существ, и предположил, что их нет потому, что на этих продуваемых всеми ветрами высотах не росли более мелкие растения, из которых могли бы образоваться эти растениеподобные существа. Однако деревья вокруг меня – естественно, низкорослые деревья, чьи узловатые и изогнутые стволы были неестественно искривлены с самого начала – казались еще сильнее наполненными той ужасной жизнью, чем все остальные из когда-либо мною виденных, их корни почти полностью исчезли, а сами они казались лишь огромными скоплениями тянущихся во все стороны усиков, пытавшихся, хотя пока и безуспешно, выбраться из почвы; древесные чудовища, тянувшиеся ко мне мириадами щупалец, когда я проходил мимо них, стремящиеся дотянуться до меня этими щупальцами! Содрогаясь от ужаса, отравлявшего мою душу, я продолжал карабкаться вверх по последнему склону.

Шатаясь от усталости, я с трудом пробирался вверх, сквозь растущие на склоне деревья, отсекая тянущиеся со всех сторон усики, касавшиеся и хватавшие меня, вверх, пока не взобрался на широкую плоскую вершину горы. Еще во время подъема до моего слуха доносился неясный, глухой рёв, похожий на далекие порывы сильного ветра, и теперь, когда я взобрался на вершину, этот рев стал еще громче. Однако в тот момент я не обратил на него внимания, а принялся оглядываться по сторонам, стремясь осмотреть залитую закатными лучами окружающую местность.

Неправильных очертаний вершина, на которую я взобрался, была плоской и, как мне показалось, около полумили в поперечнике. На ней росло множество толстых, искривленных деревьев, таких же, как те, что росли на склонах – те древесные чудовища, чьи массивные щупальца угрожающе тянулись ко мне, когда я продвигался между ними, и которые могучими усилиями этих щупалец пытались подтянуть ко мне свои огромные массивные стволы. Быстрыми движениями, однако, я умудрился протиснуться между ними, а затем, оставив их за спиной, достиг края круглой поляны, образовавшейся в центре плоской вершины, поляны, занимавшей большую часть ее поверхности и бывшей полностью окруженной извивающимися щупальцами древесных монстров. Когда я, спотыкаясь, вышел на поляну, избавившись угрозы, что несли эти тянущиеся ко мне щупальца, до моих ушей вновь донесся глухой ревущий звук, слышанный мной раньше. В этот момент я резко остановился, ошеломленный увиденным, не обращая внимания на продолжавших тянуться ко мне древесных тварей.

Ибо в центре ровного чистого пространства передо мной зияла яма диаметром в тысячу футов, скальные стенки которой обрывались вниз и исчезали из поля моего зрения, по-видимому, уходя на большую глубину. И именно из этой огромной ямы исходил слышимый мною ревущий звук; ибо из этой ямы несся ужасный поток того, что казалось сильнейшим ветром, колоссальным восходящим потоком воздуха или иных газов, видимый глазами из-за непрерывного дрожания воздуха, и я знал, что он должен обладать ужасной скоростью и мощью. В то же время до моих ноздрей донесся сильный и едкий запах химикатов, тоже замеченный мною ещё ниже по склону, запах смеси газов. Огромные изменения происходившие в растительной жизни всей Земли, здесь начались раньше, чем в других местах; огромная рукотворная яма или шахта передо мной, непрерывно выбрасывавшая в атмосферу огромное количество газообразных соединений – я ошеломленно оглядывался по сторонам, потрясенный значимостью этих фактов.

На противоположном конце поляны, по другую сторону огромной шахты, я увидел то, что показалось мне рядом приземистых стальных ветряных мельниц странной конструкции, чьи лопасти непрерывно вращались. Они соединялись проводами с механизмами или динамо-машинами в небольшом бетонном здании под ними. От этого здания вдоль края поляны ко мне тянулись толстые провода, и, проследив за ними взглядом, я увидел, что они ведут к другому низкому бетонному зданию стоявшему на краю большой шахты в нескольких сотнях футов справа от меня. Провода подходили сзади к большой черной панели с электрическими регуляторами и циферблатами, находившейся сразу за широкой дверью здания, а из-за этой панели, в свою очередь, другие провода вели к краю огромной шахты, исчезая за этим краем, вместе с толстыми стальными канатами.

Багряный закат освещал все вокруг, и я ошеломленно осматривал окружающие строения, пока звук за спиной не заставил меня обернуться, накрыв волной внезапно нахлынувшего ужаса. Однако позади меня оказались всего лишь огромные древесные монстры, не перестававшие тянуть свои щупальца в тщетной попытке добраться до меня. Мириады извивающихся гибких рук, тянущихся ко мне. Они не могли добраться до меня, но весь ужас, внушаемый ими мне, вернулся, и я быстро отвернулся от них, направившись к бетонному зданию справа от меня. Я крадучись приблизился к нему, держась подальше от открытой двери и открытого окна в смежной стене, и, наконец, присел под этим окном. И когда я добрался до него, когда я тихо присел под ним, до меня отчетливо донесся голос, идущий изнутри строения.

– ... и тогда ты увидишь, Хольм, какой у тебя был шанс помешать мне, предотвратить то, что я предопределил для мира!

Хольм! Услышав это имя, отчётливо услышав этот голос, я задохнулся от удивления, а затем, когда голос затих, я приподнялся, медленно и бесшумно, пока мои глаза не оказались на уровне края окна, под которым я скорчился. В длинной, заставленной множеством всевозможных электрических и химических приборов комнате, в которую я заглянул, находились два человека. Один из них сидел у стены напротив меня, крепко связанный по рукам и ногам, и в нём я, с колотящимся от волнения сердцем, узнал Хольма! Он сидел молча, на его лице было написано отчаяние, а напротив него, спиной ко мне, стоял другой человек, высокий, широкоплечий, с рыжеватыми волосами и пистолетом, заткнутым за пояс. Как только я заметил его, этот человек слегка повернулся в мою сторону, и тогда я увидел сильный, похожий на ястребиный профиль, горящие серые глаза и с трудом сдержал крик. Потому что это был Мандалл! Тот самый бывший коллега Хольма, доктор Джексон Мандалл, чья слава блестящего ботаника, гремела на весь мир вплоть до его исчезновения два года назад!

И пока я ошеломленно смотрел на эти две фигуры, я, наконец, понял, какая именно теория великого изменения растений так встревожила Хольма, понял, что он подозревал, что Мандалл каким-то образом связан с этим, понял также, что Хольм, должно быть, уловил какой-то намек во время разговора с жителями деревни, и появившиеся подозрения привели его для проведения расследования на