Воздушные десанты Второй мировой войны - Владислав Львович Гончаров

мучительно протекает такая борьба в военной сфере, где господствуют приказ и послушание. Здесь слишком легко можно заставить человека замолчать или охладить его пыл. Немецкому офицерскому корпусу годы ремилитаризации, помимо новых идей стратегического и тактического порядка, принесли большие духовные потрясения. Они были связаны с национал-социализмом, который поставил перед немецким офицерством совершенно неожиданные задачи. С созданием вермахта армия, бывшая до сих пор профессиональной и жившая своей замкнутой «аполитичной» жизнью, стала народной армией.

Офицеры в большинстве своем не могли ни избежать воздействия национал-социалистской пропаганды, ни оставаться на нейтральной позиции. Младшие офицеры почти все без исключения примкнули к национал-социализму. Для мыслящих немцев национал-социалистские идеи обладали исключительной притягательной силой, а на офицера, готового посвятить свою жизнь отечеству, патриотические лозунги национал-социалистов действовали еще больше. Он рассматривал национал-социализм как идею, обязывавшую каждого гражданина быть самоотверженно преданным своему народу и отечеству. Эта идея укрепляла моральные качества солдата и порождала в нем небывалый воинственный дух. Внутриполитические успехи Германии способствовали усилению национал-социалистской пропаганды. Молодые люди, призываемые в армию, уже прошли перед этим школу гитлеровской молодежи, и мало было таких, кто не следовал с воодушевлением призыву стать под знамена нового вермахта.

Именно в этом следует искать причину всех успехов немецких солдат на полях сражений Второй мировой войны, именно это дало им силы выдержать самые тяжелые испытания. Народ, который пережил во время глубочайшего политического и экономического кризиса внезапный невероятно большой подъем, народ, собственными глазами увидевший огромные масштабы начавшегося строительства и принявший участие в создании самых современных социальных институтов, — этот народ поверил в человека, совершившего это чудо, и вручил ему свою судьбу!

Подобная страсть, вероятно, охватывала французскую молодежь, маршировавшую полтора столетия тому назад под знаменами Наполеона по полям сражений в Европе. И тот, кто сейчас хочет до конца понять события последних десятилетий, должен прежде всего рассматривать их в определенной исторической взаимосвязи.

* * *

Вербовка добровольцев[13] в новые рода войск — зенитную артиллерию, танковые войска, а также в авиацию — не представляла затруднений. В военно-воздушные силы молодежь буквально рвалась с каким-то необъяснимым фанатизмом. Летать! Взвиваться ввысь на стремительных машинах! Чье молодое сердце не билось сильнее при этой мысли, какой юноша не мечтал об этом?

Но вот пришел день, и появился еще один новый род войск, который особенно взволновал молодежь: солдаты, прыгающие с парашютами и затем ведущие бой как пехотинцы. Стрелки-парашютисты! Вот где можно было проявить мужество, показать, что ты настоящий парень!

И вскоре у нового рода войск появилась масса приверженцев. Однако условия отбора были настолько строгими, что многим пришлось оставить свою мечту — стать стрелком-парашютистом.

Появлением в германском вермахте парашютных войск заинтересовалась не только германская молодежь. Насторожился весь мир. Немцы создают новый род войск, что-то из этого получится? Но специалисты смотрели на это по-прежнему скептически.

Правда, в США, например, еще в 1928 году был предпринят ряд попыток сбрасывать на парашютах вооружение — и, между прочим, было с успехом сброшено несколько орудий. Однако дело этим и ограничилось и, несмотря на благоприятный результат опытов, не было сделано никаких выводов на будущее.

В 1933 году французы организовали в Авиньоне экспериментальную школу для обучения парашютистов. Здесь были созданы даже два небольших подразделения, но тем не менее к началу Второй мировой войны Франция имела не более 300 обученных парашютистов. Мнение о ценности таких войск было во Франции, как и вообще во всех западных державах, отрицательным. Считалось, что оперативная плотность войск на западном театре военных действий совершенно исключает всякую попытку воздушного десанта. Подобное соображение, разумеется, целиком снимало вопрос о применении воздушно-десантных войск.

Иное положение существовало в Германии. Весной 1936 года в Стендале под руководством капитана Иммана был проведен первый курс специального обучения парашютистов. После того как занятия закончились, было решено создать парашютную школу и обучить в ней один батальон из лейб-полка «Герман Геринг». Обучение, проведенное по планам, разработанным майором Бассенге, продолжалось три месяца. Первым батальоном стрелков-парашютистов командовал майор Бройер.

Опытами военно-воздушных сил постепенно заинтересовались и представители сухопутной армии. В 1937 году был сформирован еще один стрелково-парашютный батальон под командованием майора Гейдриха, располагавшийся сначала в Стендале, а потом — в Брауншвейге. На базе этих двух батальонов позднее были созданы германские парашютно-десантные войска.

Генерал Гейдрих[14] пишет об этом периоде следующее:

«Осенью 1937 года я был переведен в стрелково-парашютную роту. В первый же день моего пребывания в роте произошел несчастный случай. Рота принимала участие в больших маневрах в Мекленбурге, и во время десантирования один наш солдат зацепился парашютом за самолет; после продолжительных попыток спасти его стропы пришлось обрезать, и парашютист погиб. Когда я познакомился с ротой поближе, то оказалось, что в ней совершенно отсутствует всякое представление о воинской дисциплине. Меня лично солдаты сначала вообще не признавали и обращались со мной, как с человеком посторонним. А однажды они прямо мне заявили, что я-де должен сначала прыгнуть сам. Я не потерял присутствия духа и ответил им, что в течение осени и до рождества я сначала наведу в роте порядок и дисциплину, а после рождества пойду в парашютную школу и, как всякий солдат, закончу курс обучения — так что весной нам не в чем будет упрекать друг друга.

Все произошло так, как я и ожидал. В парашютной школе я был, конечно, «стариком» — но, тем не менее, я проделывал все, что полагалось молодому солдату, только что пришедшему в парашютные войска; так же как и они, я совершал учебные прыжки, настойчиво запрещая оказывать мне какую-либо помощь. Прыгал и первым, и в середине, и последним, основательно изучил укладку парашюта и все, что относится к парашютному делу. Во время всех шести прыжков, положенных для обучающегося, мне отчаянно везло — я ни разу не получил травм, хотя на твердом промерзшем аэродроме, где проводились два так называемых «жестких» прыжка, неудачно приземлявшиеся солдаты нередко получали телесные повреждения».

* * *

Взгляды на использование подразделений стрел ков-парашютистов в сухопутной армии и в военно-воздушных силах были различны. Сухопутная армия видела в них такие войска, которые следовало использовать в тактическом взаимодействии с соединениями сухопутных войск для быстрого занятия важных объектов или для охвата противника.

Существовало даже мнение, что из-за своего слишком легкого вооружения парашютно-десантные войска могут выполнять задачи только местного характера в рамках боевых действий сухопутных частей парашютистов для выполнения задач диверсионного характера, и поэтому обучали их главным образом технике саперного дела. В этих взглядах