Женщина с глазами Мадонны - Евгения Михайлова

– Да! Мне кажется, так красиво. На силиконы денег нет, поэтому я старые колготки в лифчик подкладываю. И, знаешь, на юге мне проходу не дают. Может, и тебе попробовать?

Наташка насмешливо складывала свои тонкие губы и выдыхала:

– Ой, я не могу – она шутить пытается! Ты еще мне опять расскажи, что у тебя глаза голубые. И тебе все об этом говорят.

У Веры были большие и откровенно голубые глаза. И ей действительно часто об этом говорили. Но когда Наташка так откровенно издевалась, Вере казалось, что это действительно неправда, и возражать глупо, и даже плакать хотелось от обиды. А Наташка уходила, гордая и победившая.

Так. Без комплексов не вышло. «Ну, просто дура какая-то», – тихо шепнула Вера своему отражению и вошла в зал перед ресепшеном. Ира улыбнулась ей, как хорошей знакомой, вышла навстречу, предложила присесть на диван.

– Здравствуйте, Вера. Вы такая пунктуальная. Опять ровно на пятнадцать минут раньше пришли. Садитесь. Сварю вам кофе. К кому вы сначала планируете – к Светлане, косметологу, или к Володе – причесываться? Они примерно в одно время освободятся.

– А к кому лучше сначала пойти? – спросила Вера.

– Я думаю, к косметологу. Чтобы потом прическу не портить.

– Да, конечно.

Вера села за столик. Пыталась смотреть журналы, но так волновалась, что картинка плыла перед глазами. У нее следы аллергии от постоянного мытья – на лице, на груди. Это вообще может показаться какой-нибудь заразной болезнью. Еще не хватало, чтобы ее выставила косметолог. Это будет такой позор, который вынести невозможно. Пока Ира варила кофе, Веры мучила себя любимым вопросом: «Может, сбежать отсюда?» В это время Ира подошла с подносом, поставила перед ней чашку кофе, подала пакетики со сливками и шоколадки в яркой обертке. Вера улыбнулась, поблагодарила и растерянно пожала плечами. Ей стало неловко, что она помышляет о бегстве. Ира не поняла, но улыбнулась в ответ и сказала ровно то, что было нужно: «Все будет хорошо». И Вера вдруг успокоилась. Она глотнула горячий кофе и вспомнила, что обещала Тоне узнать о происшествии.

– Ирина, а вы не смотрели по телевизору сюжет о том, как рядом с вашим салоном на пешеходном переходе кто-то сбил женщину с ребенком?

– Ой. Такой ужас! Мы потом смотрели повторы. А рассказала нам клиентка. Она сама видела, как раз вышла из метро и собиралась перейти на нашу сторону перед этим перекрестком. Вообще это страшное место. Мне всегда не по себе, когда там проезжаю. Вылетит кто-нибудь из-за угла… Они же теперь скорость не снижают, да и на зеленый свет летят. Отморозки. И этот гад ведь скрылся!

– А что с женщиной и ребенком, не знаете?

– Доставили в больницу. Не знаю, в какую. И не знаю, обоих ли. Но фамилию установили. Наверное, можно эту новость найти в интернете. Если хотите, я посмотрю, пока вы будете у нас, самой любопытно.

– Даже не знаю… Ну, если не трудно. Я бы позвонила по справочным. Или подруга моя. Она сейчас дома с переломом. Одна все время. Девочка в школе. Тоня переживает все сильно. Хотелось бы все узнать, чтобы успокоиться.

– Отлично. Договорились. А вот и Светочка за вами пришла.

Света показалась Вере очень красивой. Глаза зеленые при каштановых волосах – это так шикарно. И улыбка хорошая. Такая не выгонит с воплем: «Ты заразная». Они вошли в маленький уютный кабинет, Света показала на стул перед твердой кушеткой, покрытой белой крахмальной простыней.

– Удобнее нам будет, если вы джемпер снимете. Ой, извините, немного задумалась и забыла спросить, что мы делаем.

– Что скажете, то и делаем. Я не знаю. У меня все – ужас.

– Так. Начало хорошее. Тогда поступим, как я предложила. Вы снимаете джемпер, ложитесь, а я посмотрю кожу. Сразу вижу, что она у вас нежная, есть пигментные пятна.

– Это не пятна, то есть не пигментные… Или пигментные, не знаю, как называется, – Вера легла на кушетку. – Аллергия у меня. Я работаю на ювелирной фабрике. Моемся, когда приходим и перед уходом. Вода очень хлорированная. Надо бы чем-то мазать. Нам даже выдают какие-то кремы. Валяются дома. Устаю очень, некогда. А ночью начинаю все расчесывать. Такая у меня история. А я боялась, что вы подумаете, будто это болезнь кожная, заразная.

– Я – профессиональный косметолог. В кожных болезнях разбираюсь. Вы здоровы. И кожа такая, что многие позавидовали бы. Тонкая, нежная. Но потому она и страдает в большей степени, чем грубая. Ухода, конечно, эта бедная кожа не знала. Я предлагаю следующий план действий. Сначала заняться укреплением тонуса, потом…

– Ой, минуточку, – Вера и лежа умудрилась поднять руку для вопроса, как на уроке. – В смысле, мне еще раз приходить?

– Смысл моего плана действий – это регулярный уход. Это так же элементарно, как нельзя постричь волосы, чтобы они всегда были одинаковой длины, или сделать маникюр навсегда. А будет ли у вас такое желание – это не мне решать. Принято считать, что женщина занимается собою, когда у нее есть для этого настроение. На самом деле настроение может появиться именно в результате хорошего ухода. Это важно. Вы так не считаете?

– Я считаю, – серьезно ответила Вера. – Деньги я сейчас в уме считаю. Не обращайте внимания, Светлана. Это я так.

– Вам не нужны самые дорогие процедуры. Я все же скажу, что, на мой взгляд, нужно делать.

– Ой. Только не говорите. Я всего такого боюсь. Когда мне у стоматолога говорят: «Сейчас будем сверлить», – я просто умираю. А когда не говорят – ничего, терпимо.

– Ну, вы сравнили. Косметические процедуры в основном приятные. Сейчас я немного почищу ваше лицо, потом – скажу все же – будет немного горячо… Но предупреждаю для того, чтобы вы мне сказали, если будет слишком горячо.

Вера закрыла глаза, ей было не просто приятно. Ей стало ужасно приятно. И она, конечно, опозорилась. Не просто уснула, но и всхрапнула. От этого открыла глаза и в ужасе посмотрела на Свету:

– Мне приснилось или я правда храпела? Мне глаза нельзя закрывать, сразу засыпаю.

– Вы сейчас такая забавная, – рассмеялась Света. – Розовая, глаза голубые, перепуганные, как у ребенка. Вы мне чем-то мою дочку напоминаете, хотя мы, наверное, ровесницы.

– Ну, конечно, скажете такое. У вас дочка, конечно, маленькая, а я скоро бабушкой стану, бывшая подруга так говорила, когда меня пыталась обидеть. Но это правда. Сынуле девятнадцать стукнуло. Все может быть запросто. У него девушка есть.

– Знаете, я в возрасте женщин по роду занятий должна разбираться лучше других, наверное, но сейчас не всегда скажу, кто везет коляску с новорожденным ребенком – мама или бабушка. Так что не надо бояться стать бабушкой. Внешность зависит от генетики и уровня внутренней чистоты женщины. Такое мое мнение. Вот и все на сегодня. Не пугайтесь сейчас того, что кожа покраснела. Это пройдет. Завтра вы увидите уже какой-то результат. Заплатите Ирочке уже после того, как все сделаете у Володи.

– Спасибо.

Вера встала с кушетки, оделась и старательно отвела взгляд от зеркала. Уж если доброжелательная Света сказала: «Не пугайтесь», – значит, там что-то страшное.

– Приходите. Записаться на следующий сеанс можно сейчас, а можно позвонить, когда будет удобно.

– Я сразу запишусь, – уверенно сказала Вера, чувствуя себя так, как будто она ступила на лед, прошла часть пути, а лед треснул под ногами. И вперед страшно, и назад нельзя. Муж и сын ее не поймут никогда.

Глава 8

В спальне Елены стены были обшиты темными панелями, и мебель она подобрала в тон – из красного дерева самого темного оттенка. А необычные, в произвольном порядке рассыпанные по стенам светильники-ночники не освещали комнату, просто рассеивали мрак, как звезды в ночи. Все вместе было талантливо продуманным убежищем, завершенным уютом, сочетанием света и тьмы, которое изолировало Елену не только от окружающего мира, но и от других комнат квартиры. Только в спальне Елена могла спокойно обо всем думать, предаваться воспоминаниям, строить четкие планы, принимать решения. У нее здесь получалось даже спать… Не всегда, конечно. Сон для Елены был долгожданным гостем, который являлся редко. Она не считала это бессонницей, никогда не просила помощи у врачей. Ну, как эти лекари на потоке могут разобраться в сложных, индивидуальных особенностях чужого организма, чужой жизни, чужих тайн. Сон – это одна из тайн человека, просто не каждому дано это понять. Глупым людям снятся глупые сны, и они всем их рассказывают. Сны Елены рассказывать никому нельзя, даже если бы вдруг появилось такое желание. Это или секретная встреча, которой не может быть наяву, или знак. Второе держит ее в напряжении, и что-то обязательно происходит. Да, ее сон – не отдых. Отдых – сейчас, когда вокруг полумрак и тишина, когда все под контролем, даже собственные мысли.