Альманах «СовременникЪ» №5(25) 2021 г. (в честь 130-летия со дня рождения Михаила Булгакова) - Альманах Российский колокол

в моменты прибоя, в часы яркого солнца временами становится ласковым: манит свежестью, не кажется злой стихией, кошмарной угрозой…

Все реже Зем обращается с мольбой и молитвой к вечному покровителю своему – Богу: находит все меньше поводов его беспокоить, тревожить… Как-то спокойно обходится без покровительства. Еще немного, еще чуть-чуть – он позабудет о самом существовании Бога: в его покровительстве перестает нуждаться, обходится без привычного хлебосольного гостеприимства.

Разгневался Бог на Человека, полетел за помощью на север – к лежбищу скованного ледовыми цепями огромного Белого Медведя. Усилием воли Бог раздвинул льды – помог Белому Медведю освободиться от ледового плена. Бог указал Белому Медведю новый маршрут движения – на юг, к теплому морю. Роль Белого Медведя изменилась – должен напугать, наказать прежде послушного, с некоторых пор поумневшего, инициативного, непредсказуемого, самовольного Зема.

Белый Медведь давно скучает без большого дела – рад стараться! Его в голову подаренная свобода радостью ударила, возбудила желания, напрягла силу, вывернула наружу мощь Белого Медведя с огромным туловищем. Доплыл Белый Медведь до Фороса. Поскучал Медведь некоторое время в воде, остыл, вышел греться на сушу. Вознесся сразу громадной горой, а на нем густая шерсть уподобилась деревьям отжившего свое время дремучего леса. Могучие лапы Медведя сдавливают прогнувшуюся под его тяжестью крымскую почву. Округлая, покатая его вершинистая спина подтянулась до уровня облаков. Вздыбившиеся стеной громады морских волн наводнения вызвали, оползни, шквалы бурных потоков…

Огромный Белый Медведь смотрится непривычным чудом среди крымского пейзажа. Заряжен энергией дикий зверь. Направился вдоль берега, неловкими движениями, тяжестью крушит все подряд на своем пути. Лапы давят резкими движениями нежные признаки жизни. Могучие когти вгрызаются в почву, оставляют громадные борозды – эрозионную первопричину, – которые становятся оврагами, разрушаются, предстают взору в виде ущелий… Сползают склоны, срываются скалы, рушатся Крымские горы, сыплются дробными осколками. Обнажается взору каменистая материнская порода… Видоизменяет рельеф…

Белый Медведь увлекся в разминочном путешествии, ощутил радость долгожданной свободы, дополнительно взыграла игривость настроения – вошел в раж. Он озорно ударяет огромными лапами, проемы пути лохматыми боками могучими сдавливает… Подтверждает довольство дикого состояния: страшный рык оглушительно вырывается из его луженой гортани, разносится по округе. Огромный Белый Медведь в свободном шастанье пробрался к цветущей Партенитской долине, сокровищнице Крыма. На всем широком натурально-причудливом пространстве обширной местности открываются взору невысокие холмы, между ними размещены ухоженные сады, изумрудными соками налитые тяжелые виноградные гроздья, сочной зеленью раскрашенные луга. Местные пейзажи дополняют красоты, прелести, довольства: раскрашены словно специально устроенными в комплекте мощными водопадами.

Далек от осознания гармонии, красот: животное существо Белый Медведь, но прелести природы его мгновенно заворожили. Зевнул пересохшей пастью, сполз к морю, напился. Утихомирил он ярость, свалился, погрузился в томный отдых.

Пролетал Бог рядом с проверочной инспекцией, обнаружил ленивца за неположенным занятием. Долго решать не стал: «Понравилось? Навеки оставайся на этом месте!» С тех давних пор осталось каменеть, обдуваться ветрами огромное тело-глыба Белого Медведя. Могучие бока сохранились в виде страшных отвесных скал-круч, высокая покатая спина превратилась в округлую вершину горы, голова – острая скала – возвышается над морской пучиной. И густая шерсть сохранилась в измененном виде: непроходимая лесная дубовая чаща растет.

Понт Аксинский и Понт Эвксинский

Давно это произошло. Никто не знает, когда, как и что произошло на самом деле. Но память человеческая сохранила общие детали: нет оснований сомневаться в реальности произошедшего. Даже говорят, что в те далекие времена-эпохи летоисчисление вели по другому принципу, буквами – не цифрами, даже в другом летоисчислении. Все может быть. Нужно терпимей отнестись к нравам древних людей, их знаниям, привычкам, образу поведения и жизни.

В Тавриде всегда жили люди: одни народы сменяли другие. Наш рассказ идет о Горцах – гордых, мирных, трудолюбивых. Оставили после себя добрую память, даже особые воспоминания – для нашей и общей истории важны. Жили те Горцы тихо, мирно. Ни с кем не конфликтовали, не воевали. Не нападали они, их враги тоже не тревожили – не нападали. Тихие, мирные люди трудились на каменистых крымских почвах, растили детей… Хорошо жили! Научились Горцы на крутых склонах гор, холмов выращивать душистый сладкий виноград. Часть винограда подвергали брожению, превращали в вино. Они обладали знаниями, умениями, навыками культуры винопития. Не злоупотребляли хмельными напитками.

Горные гряды каменистого склада неплодородны. Трудолюбивые, неутомимые, терпеливые Горцы знали: можно корзинами наносить почву с равнин, засыпать горные расщелины – появляется так их плодородная способность. Горы преображались: постепенно покрывались виноградными лозами, плодовыми деревьями, орехами, кизиловыми кустарниками. Меткие стрелки-Горцы охотились на дичь, но отстреливали не более потребностей в питании. Без крайней надобности не натягивали тетиву. Горцы вели здоровый образ жизни, постоянно их селения богатели.

О Горцах Тавриды узнали завистливые жители Эллады, захотели захватить одним мощным ударом все щедроты. Соорудили флотилию, отправили к берегам Тавриды воинственные Эллины. Коварные Эллины решили пристать к берегу под покровом ночи, захватить врасплох спящих Горцев. Эллинам не удалось воспользоваться фактором внезапности: море голубоватым пламенем засветилось вдруг, разбуженные Горцы сразу распознали коварство и хитрость врага. Обнаруженные Эллины продолжили приближаться к берегу. Напряглись гребцы, весла плавно разбрызгивали струи воды – мерцают они в ночи, точно указывают направление передвижения всех вражеских кораблей. Причалившая к берегу морская пена светится мертвым голубым свечением.

По сигналу пробудились Горцы. Всех женщин, детей отправили в пещеры. Увидели Горцы: противостоят им многие враги – не скрывают намерения. Все мужчины вооружились, готовятся отразить нападение. Понятно: предстоит жестокая, смертельная борьба.

Предрассветное небо неожиданно покрылось темным покрывалом – явно отделило небесные звезды от моря. Не сразу поняли Горцы и Греки, что произошло. Испуганные, с прибережных скал сорвались гигантские орлы-грифы, устремились к морю. Орлы распластали огромные крылья, кружатся над вражескими судами. Среди Эллинов началась паника – бросили весла, головы прикрывают щитами. Гриф-предводитель грозно бурным клекотом призвал наказать возмутителей спокойствия, этих чужаков. Исполняют приказ орлы, долбят мощными клювами обтянутые кожей щиты воинов-Эллинов.

Горцы увидели место побоища, воспрянули духом. Действуют совместно: со склонов, с берега сбрасывают в море огромные валуны. Закипело море, подняло высокие волны. Небо покрыла темная туча, полил дождь. С тонущих кораблей Эллинов доносятся только стоны и вопли. Грохот доносится с разных сторон. Сохранившиеся Эллины спешно ретировались, развернули спасенные корабли, направили на запад, в сторону родных портов.

Считается, что с давних времен греки называют Черное море Понтом Аксинским – Негостеприимным морем. Воинственные их предки передавали из поколения в поколение как завет: не поднимать оружия против Тавриды, даже не плавать по Понту Аксинскому.

А история наша имеет другое завершение.