Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике - Елена Малиновская

И в самом деле, волосы незнакомца были густо запачканы красным.

Сейчас я получила возможность оценить внешность своей невольной жертвы. На вид – лет тридцать, симпатичный – светловолосый и голубоглазый. Темный приталенный сюртук из дорогой ткани, на безымянном пальце правой руки – массивная серебряная печатка. Ну что же, буду надеяться, что у него не возникнет проблем с оплатой визита к целителю. Если он выставит счет мне, то я попаду в весьма затруднительное положение. Денег у меня сейчас нет вообще, от слова «совсем». Ричард уже на пару дней задерживал мне оплату нашего сотрудничества. Наверное, как это часто бывает, просто забыл о столь низменной вещи, как деньги. А напомнить ему я как-то стеснялась.

– Я буду очень признателен вам, если вы проводите меня, – жалобно попросил молодой человек и повторил: – Перед глазами все плывет.

И с мученическим вздохом еще сильнее сомкнул пальцы на моем запястье.

Я тяжело вздохнула. Ну вот, начинается! Потом он потребует, чтобы я оплатила визит.

– Я очень спешу, – буркнула я.

– Я заметил, – с иронией обронил молодой человек и вновь принялся страдальчески охать и стонать, при этом не отводя от меня глаз.

Я мучительно пыталась сообразить, как же поступить. Ричарда, в кармане которого наш гонорар, и след простыл. Может быть, стукнуть по этому надоеде какими-нибудь чарами и смыться, пока он будет валяться без сознания? Заманчивая идея, но это будет как-то… чересчур. За такое и в суд можно отправиться. Причинение телесных повреждений и бегство. Вряд ли, конечно, я угожу в тюрьму, но штраф точно выпишут о-го-го какой. И все равно мне придется возместить стоимость лечения этому нерасторопному типу.

– Идемте, – сухо сказала я, приняв непростое решение. – У меня есть один знакомый, который сумеет помочь вам.

– Спасибо, – поблагодарил меня молодой человек, сверкнув белозубой улыбкой.

Он продолжал улыбаться все то время, пока мы шли по широкой торговой улице. При этом, стоит заметить, он предусмотрительно не отпускал моей руки, хотя держался на ногах твердо и уверенно. По крайней мере, его не шатало из стороны в сторону. Правда, радость блондина несколько померкла, когда я решительно свернула в узкий проулок, заваленный мусорными мешками. Несмотря на то что был еще день, здесь царил полумрак – высокие стены домов просто не пропускали солнечный свет.

– Прелестная незнакомка, а куда, собственно, мы идем? – опасливо поинтересовался он, брезгливо принюхиваясь – пахло здесь действительно преотвратно, какими-то гниющими объедками.

– К моему знакомому, – терпеливо повторила я. – Он посмотрит, что у вас с головой.

– Кстати, меня зовут Фарлей, – запоздало представился незнакомец.

– Очень приятно, я Агата, – обронила я таким тоном, будто сделала ему величайшее одолжение, и остановилась около низкой, покосившейся от старости и постоянной влажности этого места деревянной двери, скрытой от посторонних глаз нагромождением пустых коробок.

– Здесь живет ваш целитель? – скептически поинтересовался Фарлей, окинув взглядом глухую стену маленького одноэтажного домика без малейшего оконца.

Я не стала терять время на ответ, который и без того был очевиден. Забарабанила в дверь и тут же предусмотрительно отпрыгнула в сторону, потянув за собой Фарлея. Благо тот не стал упираться.

И вовремя!

В этот момент дверь распахнулась, и в проулок выплеснулось ведро нечистот.

– Пшли вон! – гневно зазвенел скрипучий мужской голос. – Попрошайки, тунеядцы! Никуда я не уеду! Мой дом!

– Спайк уже несколько лет судится, – вполголоса пояснила я опешившему Фарлею. – Его лачугу хотят снести. Мол, нарушает архитектурный облик столицы.

– Облик столицы? – переспросил Фарлей и красноречивым взглядом обвел пустынный переулок. – Интересно знать, чьи чувства прекрасного оскорбляет сие строение? Сюда же никто по доброй воле не заглянет!

– Все равно это почти центр Гроштера. – Я пожала плечами. – Земля тут дорогая, а у Спайка нет документов, подтверждающих право собственности. Кому-то, видимо, приглянулся этот клочок земли. Не суть, впрочем. – И уже громче проговорила, обращаясь к маленькому пухленькому старичку, как раз выглянувшему за порог: – Спайк, это я, Агата.

– А, девочка моя! – искренне обрадовался старик, оглаживая длинную белоснежную бороду. – Я думал, что опять эти оглоеды пожаловали. Специально ночной горшок не выливал с утра, их ждал. Надеюсь, не запачкал тебя?

– Нет, я привычная, – с улыбкой заверила я старика и негромко пояснила Фарлею: – При первой нашей встрече я не была такой увертливой и угодила под душ из нечистот. Потом несколько часов в ванной отмокала и все равно неделю чудилось, будто несет от меня, как от отхожего места.

– Интересная у вас жизнь, Агата, – с невольным уважением отметил Фарлей. – Интересная и очень насыщенная, как я погляжу.

Я промолчала. Пожалуй, лучше ему не знать, насколько она интересная и насыщенная. Потому что к Спайку я тогда попала с очень нехорошей рваной раной на левом предплечье, в которое мне вцепился оживленный старшекурсниками ради забавы мертвец. С самого начала опыта что-то пошло не так. Эти горе-экспериментаторы забыли нарисовать круг со сдерживающими символами. И очень голодное зомби намеревалось отправиться на прогулку по коридорам пустынного факультета, потому как воскресители, сообразив, какую глупость сотворили, разбежались в разные стороны.

Я, как назло, проходила мимо аудитории, когда раздались истошные крики. Естественно, не устояла от искушения проверить, что, собственно, происходит. И нос к носу столкнулась с разъяренным и алчущим крови зомби.

Когда подоспела подмога, эта гадость успела меня неплохо потрепать. Раны были глубокими и очень нехорошими, потому что оказались, понятное дело, заражены трупным ядом. Молодой преподаватель по некромантии, который и упокоил мертвеца окончательно, очень переживал, что о произошедшем станет известно в деканате, ведь как ни крути, но именно на нем лежала ответственность за произошедшее. Насколько я поняла из его сбивчивых объяснений, столь отличившиеся студенты взяли его на «слабо» и заставили продемонстрировать заклинание, не входящее в курс обучения. А затем уговорили провести эксперимент. Преподаватель отлучился за свечами, а когда вернулся, мертвец уже рвал мое плечо, а остальные попрятались за столами, не смея вмешаться.

В общем, я получила зачет по некромантии автоматом и свела весьма полезное знакомство со Спайком, к которому меня приволок взволнованный учитель. Он и оплатил мое лечение, прежде взяв с меня честное слово, что о неприятном происшествии никому не станет известно. Я не возражала. Моей крохотной стипендии все равно вряд ли бы хватило на визит к нормальному целителю. А Спайк поставил меня на ноги всего за пару ночей. Одна беда – некрасивые шрамы до сих пор украшали мое предплечье. Но я не видела в этом большой беды, потому что все равно предпочитала наглухо закрытые платья. В самом деле, груди у меня почти нет, поэтому как-то глупо выбирать наряды с соблазнительным декольте, если нечем похвастаться.

– Идемте, – проговорила я, обращаясь к Фарлею. – Спайк – один из лучших целителей, что я знаю. Он обязательно разберется с вашей раной.

Фарлей окинул скептическим взором покосившуюся лачугу, которая, казалось, была построена из мусора. Посмотрел на ручеек нечистот, омывающий его прежде безукоризненно чистые сапоги. Но ничего не сказал.

– Спайк, взгляни, что у него с головой, – попросила я у старика, сочтя его молчание за знак согласия.

– А деньги есть? – оживился Спайк. – Агата, девочка моя, ты же знаешь, что забесплатно я не работаю.

Я выжидающе посмотрела на Фарлея, надеясь, что он вытащит кошелек и пообещает оплатить услуги старика. Но тот сделал вид, будто ничего не услышал, с демонстративным брезгливым интересом изучая нечто подозрительное, прилипшее к подошвам его сапог.

– В долг, – негромко обронила я и напряглась, ожидая, что Спайк начнет шумное разбирательство с подсчетом всех моих неоплаченных счетов, а потом с позором прогонит меня прочь.

Но старик меня удивил. Он яростно затеребил свою бороду, будто страдал от нашествия вшей. Затем пожевал сухими морщинистыми губами. И неожиданно с благосклонностью кивнул.

– Чего только не сделаешь ради красивой девушки, – пошутил он и посторонился, пропуская нас в лачугу.

Я не оценила комплимента. Раздраженно фыркнула. Красивая девушка! Звучит как изощренное издевательство, потому что красотой в моем случае и не пахнет.

Фарлею очень не хотелось заходить. Он так нерешительно мялся на пороге, что мне нестерпимо захотелось как следует толкнуть его в спину. Мое настроение, и без того не блещущее после событий в агентстве, упало до минимума. Ричард наверняка будет недоволен из-за того, что я не сумела угнаться за ним. К тому же я волновалась – вдруг ему понадобится помощь, а я тут с этим страдальцем застряла. Ну и платить за собственную оплошность ой как не хотелось.